Правила черной некромантии - Елена Малиновская

— Молодец, — отрывисто кинул ему я. Выскочил из комнаты и помчался по темным коридорам, выкинув прочь из головы все сомнения и переживания. Чария хочет ударить меня в самое слабое место? Что же, пусть узнает на себе настоящий гнев разозленного до крайней степени некроманта. Главное, не опоздать!

Наверное, мне показалось, но в тишине спящего замка вдруг раздался чуть слышный хрустальный звон зеркал, прозвучавший настоящей издевкой надо мной.

* * *

Еще никогда миля до деревни не казалась мне столь длинной. Я гнал лошадь изо всех сил, постоянно понукая бедное животное. Едва успевал уворачиваться от низких ветвей деревьев, склонившихся над раскисшей от ливня дорогой. Холодный ветер больно хлестал мое разгоряченное лицо, до сих пор не прекратившийся дождь щедро сыпал за шиворот горсти ледяной воды. Пусть! Лишь бы не опоздать.

Я ворвался в деревню, когда восточный край неба лишь слегка посветлел. Пробудившееся солнце не могло пробиться через плотные тучи, но сегодня кто-то решил прийти ему на помощь и осветить мой путь иным образом. Деревенский трактир, где случайные путники всегда могли снять себе комнату, пылал. Марево пожара окрашивало небо в багрово-мрачные тона. Наверное, в любой другой ситуации это было бы даже красиво: небывалый цветок огня распускался прямо на моих глазах. Но сейчас я мог думать лишь о том, что где-то там, в глубине яростного пламени, погибает Таша. Моя Таша! Которую я сам отослал от себя прямиком в объятия смерти. Верно говорят, что благими намерениями устлана дорога к трону бога-отступника.

— Это мы еще поглядим, — злобно сплюнул я и хорошенько наподдал лошади сапогами по бокам. Та от неожиданности и боли едва не встала на дыбы, роняя на землю красноватую от крови пену. Жалобно и тонко даже не заржала — всхлипнула. Я хладнокровно ударил ее еще раз, посылая вперед. Конечно, раньше я никогда так жестоко не обращался с животными. Но сейчас были заботы поважнее.

Лошадь вихрем пролетела по темным, еще спящим улицам деревушки. Видимо, пожар только начался, если пока никто не поднял тревогу. Хорошо. Будем надеяться, я успею.

Краем глаза я заметил, как в окнах домов, ближайших к трактиру, заметались огни свечей. Люди начали выбегать на улицу прямо так, как спали — в белых длинных рубашках, смешных ночных колпаках и сапогах на босу ногу. Осознав происходящее, ойкали и стремглав бросались обратно в дом за ведрами. У колодца уже кто-то гремел торопливо разматываемой цепью.

Я слетел с лошади, едва не сломав себе шею. Бросился к трактиру. Кто-то испуганно крикнул мне вслед, предупреждая об опасности. Пусть! Мне не привыкать сгорать заживо.

Огонь начался на первом этаже. Сейчас он был весь объят пламенем, в то время как до второго только-только добрались первые язычки огня. Я немного перевел дух. Насколько я помню, комнаты для постояльцев как раз находятся там. Возможно, Таша и Дирон еще живы.

Напрягала какая-то неестественная тишина, царившая в горящем здании. Лишь треск дерева да рев огня. Ни криков отчаяния, ни метаний за окнами силуэтов людей, пытающихся спастись. Почему?

И словно в ответ на мои мысли носа коснулся чуть уловимый даже не аромат — так, послевкусие чужого колдовства. Сонное заклятие. Умно, умно. Все, находящиеся в трактире, обречены. Они не смогут выбраться из охваченного пламенем здания, не сумеют проснуться до тех пор, пока огонь не лизнет их в щеку, будто пробуя на вкус. И никакое чудо не спасет несчастных.

— Барон, вы погибнете!

Еще один встревоженный крик в спину, когда я забежал на крыльцо. Прикрыл лицо полой плаща, уберегая себя от дыма. Нет, здесь мне точно не пройти — весь этаж охвачен пламенем. Даже если удастся выбить тяжелую дубовую дверь, то за ней наверняка царит огненное безумие. И к лестнице уже не пробиться.

Я задрал голову, примеряясь к растущему неподалеку дереву. Одна из его ветвей как раз подходила к окнам второго этажа. Если залезть на нее, то оттуда можно будет перепрыгнуть в сам дом.

«Вулдиж. — Негромкий шепоток на самой грани восприятия. — К чему так бездумно рисковать собой? Магия, друг мой, вспомни о ней. И ты спасешь не только Ташу, но и ее брата, и остальных несчастных постояльцев трактира. Пусть тебе плевать на других, но как насчет Дирона? Или ты надеешься, что сумеешь вытащить сразу обоих из пожара? В твоей власти одним мановением руки потушить огонь».

— Каким образом, интересно? — огрызнулся я, примериваясь для прыжка около дерева. Сиганул вверх, схватился руками за ветку, подтянулся и сел на нее. — Никаких моих сил не хватит для подобного колдовства. Тем более когда я лишился посоха.

«Вулдиж. — Раздражающий смех. — Зачем тебе посох? Он служит лишь для накопления энергии, но сам не производит ее. Истинное жертвоприношение по всем правилам ритуала черной некромантии даст тебе столько силы, что ни одна никчемная резная палка не сумеет вместить в себя ее излишки».

— Ритуал? — Я зло хмыкнул и перебрался на ветку выше, замер, выискивая, куда в следующий раз поставить ногу. — Ты предлагаешь на глазах всей деревни заколоть какого-нибудь случайного зеваку кинжалом? Безумно смешно! Я не успею дорисовать круг, как меня огреют по голове чем-нибудь тяжелым и отдадут в руки инквизиции.

«Круг — это тоже средство для концентрации силы, — упрямо возразил голос, так похожий на голос Северянина. — Твой дар позволит тебе обойтись без этих дешевых эффектов. Сам подумай — в нескольких шагах от тебя сейчас погибают люди. Погибают страшно, мучительно, и их уже не спасти. Неужели твои принципы настолько суровы, что не позволят тебе украсть капельку этой энергии ради благого дела? Подумай, этих несчастных уже не спасти, но Таша и Дирон еще живы».

Я стиснул зубы, заставляя себя не вслушиваться во вкрадчивые нашептывания искушающего невидимого собеседника. Знаю я этих демонов. Однажды Северянин уже заманил меня в ловушку. И тогда прикрытием тоже служили слова о благородстве и спасении невинных. Если оступлюсь еще раз, то неизвестно, не погублю ли тем самым свою душу навсегда.

«Ну-ну, — с явным разочарованием раздалось в ушах. — Все-таки пойдешь на поводу у своих принципов. Подумай тогда о том, не потеряешь ли ты свою душу, вынужденный постоянно вспоминать, что послужил причиной гибели возлюбленной. Был способен спасти ее, но предпочел отступить, стыдливо прикрывшись щитом ложных убеждений и никому не нужных правил. А, Вулдиж?»

Я зашипел, едва не сорвавшись. Снизу ахнули, когда я опасно забалансировал на самом краю ветки, громко трещавшей из-за малейшего неосторожного движения. Мотнул головой, отгоняя все посторонние мысли. Сосредоточься, Вулдиж! Сейчас не время ни для теологических, ни для любых иных споров.

Ветка доходит до самого окна. За ним огня не видно, значит, стекло еще можно разбить, не боясь, что после этого меня снесет с ног языком пламени. Остался вопрос — как проникнуть в дом? Попытаться в прыжке выбить оконную раму? Ох, опасно. Вдруг она укреплена защитным заклинанием против горе-грабителей?

Я глубоко вздохнул и потянулся к своей силе. Не стоит ее расходовать бездумно, особенно с учетом, что где-то рядом бродит безумная Чария с мечтой на реванш. Но другого пути нет.