📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыСомнамбулист - Джонатан Барнс

Сомнамбулист - Джонатан Барнс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 85
Перейти на страницу:

Перед плитой сутуло сновали две невероятные фигуры — взрослые мужчины, одетые как школьники. Они играли с мягким, круглым предметом, пиная его друг другу, будто футбольный мяч. Предмет при этом хлюпал.

Тот, что был покоренастее, ухмыльнулся ей, когда она вошла.

— Привет, миссис Гро!

— Привет, миссис,— сказал второй, повежливее.

— Надеюсь, мы не разбудили вас? Мы тут немножко поиграли в мячик.

— Погоняли мяч самую малость!

И туг миссис Гроссмит увидела, что же это был на самом деле за мяч. Странно, подумала она, глядя словно издалека, как будто что-то отвлекло ее от ужаса зрелища, странно, что, отделенная от тела, человеческая голова кажется намного меньше, чем когда сидит на плечах. Она попыталась закричать, но не сумела выдавить ни звука.

— Увы, дурные новости, миссис,— вежливо сказал Бун.— Ваш жених был профессиональным убийцей, известным своим хозяевам под кличкой Мангуст. Боюсь, нам с Хокером пришлось хорошенько отлупить его.

— Мы ему башку отпилили,— хихикнул Хокер.— Чуть не сдохли от хохота.

— Но я не стал бы беспокоиться,— просиял Бун.— Это дело житейское.

Где-то в это время я совершил первую свою ошибку.

Мун изменился. Цинизм его растаял прямо на глазах. Логик, прозелит рационализма и основательности — всего, что делало его самим собой,— испарился. На его месте стоял новообращенный, новый святой Павел, явившийся из Дамаска Кэннон-стрит.

В такой реакции на встречу с председателем не было ничего необычного. Спейт, Крибб и сама сестра Муна узрели истинный свет только после того, как увидели спящего.

— Я вижу,— тихо сказал Мун.— Я вижу.

Я пытался не показать удовлетворения — так же, наверное, как некогда Иисус, после того, как Фома перестал совать пальцы в его раны.

— Теперь вы поняли?

Мун смотрел на меня со странным почтением. Все признаки его прежней презрительности исчезли. Может, мне следовало понять, что я принимаю желаемое за действительное, но в тот момент все казалось мне таким правильным.

Потрясенный резким преображением своего друга, Сомнамбулист был готов уже написать какое-то возражение, какие-то жалкие слова сомнения, но, по здравом размышлении, придержал свое мнение при себе.

— Я польщен,— сказал Мун, затем с большим нажимом, словно я мог усомниться в его искренности, продолжил: — Правда. Я польщен. Все, что вы сделали для меня... Поставив меня лицом к лицу с этим... Такие усилия, чтобы показать мне правду. Я в долгу перед вами.

Я облизал губы.

— У меня есть миссия для вас.

Дрожа от возбуждения, я объяснил, что он должен сделать. Я хотел, чтобы иллюзионист стал гласом Пантисократии во внешнем мире, главным вестником нового порядка, оратором Летней Страны. Как и все великие вожди, я сознавал пределы своих возможностей. Кто станет слушать меня — неудачливого вора, бывшего заключенного, серийного неудачника? Я на собственной шкуре испытал жестокость общественного мнения, его извращенность, тупую глухоту, когда не слышат вести и смеются над вестником.

Мун был иным человеком. Его они послушают — прославленного детектива, звезду Театра чудес, былой столп общества!

Загвоздка таилась только в этом «былом». Я надеялся, что он сохранил достаточное влияние, чтобы его услышали, но меня интриговало сползание этого человека к краю. Он превращался в отброс общества. Осознанно или нет, Эдвард Мун становился одним из нас.

— Отпустите меня,— сказал он.— Прошу вас. Позвольте мне распространить весть. Люди должны быть готовы. Город должен быть готов принять Пантисокра-тию.

Это была убедительная игра, и, не сомневаюсь, она далась ему легко. Возможно, вы считаете меня глупцом, но момент был такой, я верил, что иначе и быть не может, так что вам придется меня простить.

Я отпустил его.

Я дал ему четырнадцать дней на возглашение вести миру, две недели на то, чтобы воспламенить город. Но даже в своем возвышенном состоянии духа и веры я не мог полностью обманываться — в закоулках моего разума таилось сомнение.

— Вы пойдете один,— сказал я, и, когда Мун было запротестовал, я жестом перебил его.— Сомнамбулист еще не обратился. Он останется с нами, пока не познает истинную суть вещей.

Мун еще немного поспорил, но в конце концов сдался и согласился оставить друга под землей. Возможно, они обменялись какими-то тайными знаками, жестами, что успокоило тревоги великана и убедило его в притворстве Муна.

Мне хотелось бы думать, что он хотя бы отчасти поверил мне, что, как бы цинична ни была его игра, в нем оставалась хоть какая-то порядочность и он все же признавал мою правоту. Наивно, я понимаю. Я был слишком наивен и доверчив. Но вот такой я дурак. Мне всегда нелегко было сладить с циничными предателями вроде Муна.

Я оставил председателя спящим и велел проводить детектива наверх (я поручил эту честь Дональду Мак-дональду и Элси Бэйлис, однорукой уборщице). Мы тепло пожали друг другу руки перед расставанием.

— Четырнадцать дней? — спросил он, видимо все еще кипящий, переполненный верой.

— Две недели. Даю слово.

Он поблагодарил меня и пошел прочь. Сомнамбулист смотрел ему вслед, и в его молчаливых глазах мелькали искорки страха.

— Не бойтесь,— сказал я, легко прикоснувшись к его плечу.— Вы вскоре познаете истину.

Мы вернулись к председателю. Несмотря на его сон, я был уверен, что он осознает мое присутствие, понимает, кто я такой, и питает ко мне благодарность. Иногда я даже надеялся, что он любит меня. Я тихо проговорил в окошечко:

— Четырнадцать дней. И ты вступишь в Летнюю Страну.

В дверь коротко постучали.

— Преподобный доктор!

Я повернулся к видению в шифоне и кружевах.

— Шарлотта.

Она изобразила тонкую улыбку.

— Зови меня Любовь.

— Конечно,— сказал я, немного растерянный.

— Я взволнована. — Ее чарующий музыкальный голос, думается мне, в прежние времена заманивал моряков в сети смерти, в течение долгих поколений увлекал мореплавателей на скалы.— Мой брат. Ты его отпустил?

— Теперь он один из нас. Тысячная Любовь вернулась на поверхность, дабы распространить добрую весть.

Шарлотта встревожилась.

— Он прикидывался. Он солгал!

— Что?

— Я знаю своего брата. Он вернулся не для того, чтобы нести весть. Он приведет сюда полицию, армию! Он уничтожит нас! Ты унизил его, и он жаждет мести!

— Я не сомневаюсь в его искренности,— настаивал я, хотя уже видел трещины в своей уверенности, и они с каждой минутой становились все шире. — Он изменился!

— Чушь,— отрезала Шарлотта.— Он предаст тебя! Ты послал в мир не Крестителя, а нового Иуду!

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?