Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

Он сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с силами, и заставил себя подняться на ноги. Если бы он был один, то определенно бы упал, в присутствии же другого человека Затар не мог себе этого позволить. Ему потребовались все силы и воля, чтобы сохранять равновесие, в то время как комната плыла перед взором с головокружительной скоростью.

— Как Сезал? — осведомился он.

— В плохом состоянии, но выживет, — сказал врач. — Он был подходяще экипирован для такого полета и он вовремя вернулся. Кое-какие повреждения, но мы все в состоянии вылечить. Я велел ему оставаться в постели какое-то время. Вам же я не могу приказывать, — сухо добавил он.

Затар сосредоточился на том, чтобы добраться до одежды — руки горели, комната качалась, но главное было — сохранить лицо. Затем Затар добрался до места назначения и каким-то образом сам, без посторонней помощи облачился в плотно прилегающие одежды. Было бы гораздо менее болезненно надеть халат, но это для браксана считалось неприемлемым.

— Сколько времени прошло после сражения? — спросил кайм’эра.

— Вы оставались без сознания два дня, — тихо сказал врач. — Частично из-за снотворного. Херек неоднократно интересовался вашим самочувствием. Он захочет с вами встретиться, как только вы сможете его принять.

— Конечно.

Рядом с кроватью стояла стеклянная баночка. Врач поднял ее и открыл.

— Я подумал, что вам это может понадобиться.

Белила для кожи. Матовые, без блеска — хорошо. Затар обычно пользовался более прозрачной косметикой, но эта скроет произошедшие на лице изменения. Один взгляд в зеркало дал ему понять, насколько он плох, и лорд нанес на кожу толстый слой белого крема — как для собственного спокойствия, так и для спокойствия всех остальных. Получилось идеально: если учесть косметику на лице и одежду, то Затар выглядел поразительно не пострадавшим.

— Передайте Хереку, что я готов принять его, — властно произнес он.

— Здесь?

— Нет, в моей каюте.

— Но лечение… — врач прикусил язык под суровым взглядом Затара. — Конечно, лорд. Могу ли я рекомендовать вам выделить какое-то время для регенерации? Повреждения еще не полностью исправлены.

— Я учту ваш совет, — ответил Затар. — А пока передайте Хереку, что я жду его в моей каюте. И передайте Сезалу, что я также хочу его видеть.

— Он в очень плохом состоянии, — возразил врач. — Ему требуется отдых.

— Тогда тем более его требуется пригласить. Он сам должен делать выбор. Вы меня понимаете?

— Конечно, лорд-командир, — выражение его лица красноречиво говорило о многом, например: «Вам не следует ходить. Вам даже не следует двигаться. В вас есть сила, которая на самом деле не может быть человеческой», — Как пожелаете.

* * *

Два дня постоянного беспокойства сказались на Хереке. Лицо его пожелтело и стало еще больше напоминать звериное. Вокруг глаз и рта появились новые морщины, каких и в помине не было еще два дня назад. Они свидетельствовали о бессонных ночах и постоянном напряжении. Он боялся, что Затар умрет? Видимо, да, потому что, когда Затар вошел, на его лице отразилось полнейшее изумление.

— Лорд, — пробормотал Херек, потом опустился на одно колено, выражая традиционное почтение. — С вами все в порядке?

— Да, вроде бы, — Затар замолчал на мгновение, давая Хереку переварить услышанное, затем спросил: — Вы изучили истребитель?

Херек встал.

— Да. Это оказалось не то, чего мы ожидали, или, скорее, то, но более чем. Сняли не только комплект, требуемый в случае вынужденной посадки на поверхность планеты.

— Коммуникационное оборудование, — задумчиво сказал Затар.

— Вы знаете? — поразился Херек.

— Я догадался. — «Зачем оно такому передатчику?» — Расскажите мне детали.

— Система лишена определенных ключевых мощностей. Сигнального, передаточного… сейчас наши специалисты делают полный анализ. Отсутствует достаточно элементов электронных устройств, чтоб базовая масса истребителя опустилась ниже обычного уровня. Хотя принять такое ослабление возможностей… Я просто ничего не понимаю.

Затар понимал, но ничего не сказал, чтобы просветить Херека. Сейчас не время; имелись политические последствия действий «Завоевателя», и Затар хотел крепко держать их под контролем перед тем, как открыть правду.

Это тоже в конце концов послужит его целям.

— Нет необходимости это понимать, — объявил Затар. — Это уже сделано и нам остается только ответить. Мы не должны думать, что из-за отсутствия оборудования истребитель утратил контакт с кораблем-базой, — «Как раз наоборот». — Более вероятно, что они каким-то образом компенсировали произведенные изменения.

— Должны были, — согласился Херек, но выражение его лица говорило словно: «Как?!».

— Что касается остального. Вы сражались против одного врага, Херек, хотя истина была тщательно скрыта от вас. Командир «Завоевателя» — ваша Немезида, анализируйте его стратегию и вы найдете ключ к победе. Также будут и другие преимущества. Когда мы приписывали победы «Завоевателя» другим командирам, то делали ошибки в анализе и их работы. На Гарране определенно есть аналитические возможности для правильного анализа, — задумчиво произнес он.

— Со всем моим уважением к Военному Управлению, я сам уже начал эту работу, — осмелился вставить Херек. — Когда вы впервые упомянули о своих подозрениях…

— Нет необходимости извиняться, командующий соединением. Мне нравится ваша инициатива и ваши умения. Я не сомневаюсь, что вы сможете обработать эту новую информацию и соответствующим образом переориентировать свои планы.

— Конечно, лорд-командир, — Херек склонил голову, дрожа от волнения.

«Ты — мой», — подумал Затар. Это был отличный старт.

— Я надеялся…

«К вам пришел посетитель», — информировал компьютер. В подтверждение прозвенел звонок.

— Кто?

«Первый Меч Сезал».

— Впустить.

Дверь с шипением отворилась.

Сезал представлял собой сплошной синяк, точно как Затар, но открыто демонстрировал раны, причем с гордостью, и не применял никакой косметики, чтобы скрыть их. Его глаза были красными, но смотрели внимательно, казалось, его лицо вытягивалось от боли, когда он заставлял себя сделать очередной шаг. Но этого следовало ожидать, ведь пилот в отличие от Затара — простой человек.

— Лорд, — прошептал Сезал. В голосе его звучал благоговейный трепет, глубина эмоций, новая для него, как и для Затара. Возможно, это было воспоминание о том, что сделал Затар и как он при этом рисковал, что подавляло Сезала. Возможно, его поразил образ будто бы невредимого браксана, замаскированные косметикой синяки и тело, которое отказывалось признавать боль. Что бы там ни было, имидж произвел желаемый эффект.