История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний - Бартон Биггс

В начале февраля союзные войска отошли в сам Сингапур – основу и краеугольный камень империи в Азии. Японцы, возглавляемые Императорской гвардией, неустанно преследовали их. Защитники Сингапура превосходили нападавших числом в соотношении два к одному, они занимали надежные оборонительные позиции и по всем военным теориям должны были продержаться. Черчилль, в данный момент напоминая Гитлера манерой оскорблять своих генералов, увещевал Арчибальда Уэйвелла, теперь командующего генерала, следующим образом.

«Я должен признаться, что был ошеломлен вашей телеграммой… Никогда, ни на одну минуту не приходило мне в голову… что ущелье крепости Сингапура, с его великолепным рвом шириной от полумили до мили, не было полностью укреплено против нападения с севера. Что толку иметь остров-крепость, если он не превращен в цитадель? Как получилось, что никто из вас не указал мне на это в то время, когда обсуждались эти вопросы? В нынешних обстоятельствах защитники должны значительно превосходить те японские силы, которые пересекли пролив, и в хорошо поставленном сражении они должны уничтожить их. На этом этапе не должно быть никаких мыслей о спасении войск или о том, чтобы щадить население. Сражение должно вестись до победного конца любой ценой… Командиры и старшие офицеры должны умереть вместе со своими войсками. Честь Британской империи и британской армии поставлена на карту. Я рассчитываю на то, что вы не проявите милосердия к слабости в любой форме. Поскольку русские сражаются так, как они сражаются, а американцы так упорно сражаются на Лусоне, на кону стоит вся репутация нашей страны и нашей нации. Ожидается, что каждое подразделение встретится с врагом лицом к лицу и сразится с ним»[224].

Однако войска, удерживающие Сингапур, к этому времени были деморализованы отступлением и истощены жарой, боями, малярией и дизентерией. Из 100 000 развернутых солдат 33 000 были британцами и 17 000 – австралийцами. Остальные были индийцами и малайцами, чьи обязанности по понятным причинам должны были быть не слишком тяжелыми. Уэйвелл сообщил Черчиллю 11 февраля 1942 года, что у его солдат «комплекс неполноценности»[225]. Кроме того, лично он, Уэйвелл, поскользнулся и сломал несколько костей в спине, и он будет лежать в госпитале несколько дней и проведет калекой еще несколько недель. Его командующий на месте, генерал Персиваль, сообщил, что его силы были «слишком истощены, чтобы выдержать атаку», а тем более контратаку[226]. Боеприпасы, съестные припасы и вода были на исходе, а многочисленное гражданское население города, большинство из которого составляли китайцы, не забывшие о Нанкинской резне, было неорганизованным и панически боялось перспективы быть оккупированными японской армией. Черчилль, испытывая отвращение к своим генералам, снова приказал робкому Персивалю «держать цитадель»[227].

Падение Сингапура

Японцы продолжали наступление и умело прорвали первую линию обороны. Тяжелые орудия, обращенные к морю, были стационарными и оказались бесполезны. 13 февраля 1942 года 3000 специалистов, жизненно важных для военных действий союзников, были эвакуированы из Сингапура на небольших лодках. К несчастью, патрули японского флота обнаружили их, и все они были убиты или взяты в плен. И снова союзники потеряли ключевых технических специалистов. На следующий день защитники отступили еще дальше, а условия в городе продолжали ухудшаться: начались беспорядки, не хватало еды и воды. Японские коммандос начали проникать в город, но по стандартам осажденного города это еще не называлось хаосом.

Однако через несколько дней все было кончено. 15 февраля 1942 года союзные войска в Сингапуре капитулировали перед японской армией, превосходя при этом их в численности два к одному. Черчилль сказал, что это была «худшая катастрофа в британской военной истории». Фондовые рынки содрогнулись. В Лондоне цены на акции, которые все равно падали, буквально рухнули вниз, хотя они все еще были значительно выше минимума 1940 года. На австралийском рынке произошла резкая распродажа.

Несколько дней спустя более 100 000 заключенных, по некоторым данным – 130 000, во главе с генералом Персивалем, прошли парадом по улицам по пути в тюремный лагерь Чанги, из которого большинство из них никогда не выйдут. Японцы взяли под контроль огромную военно-морскую базу, большая часть верфей на которой осталась нетронутой. После войны генерал Ямасита признал, что его армия испытывала такую же нехватку воды и боеприпасов, как и защитники, и что его наступление было блефом. Снабжение его войск было ложью до такой степени, что, если бы гарнизон сопротивлялся еще неделю, то, по его словам, японцам пришлось бы отступить. Этот грозный и впечатляющий воин позже храбро держался в горах Филиппин, но в конце концов сдался, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Озлобленный Макартур настаивал на том, чтобы Ямаситу судили как военного преступника, чтобы успокоить народные настроения, и он был казнен в 1946 году – фактически, принесен в жертву.

Внезапная и необъяснимая капитуляция Сингапура потрясла и напугала союзный мир. Военная мощь Японии казалась сравнимой с непобедимостью нацистской военной машины, а ее продвижение по суше и морю в Азии казалось неостановимым. В ходе кампании британцы и их союзники потеряли 138 703 убитыми и ранеными по сравнению с 9824 у японцев. Австралийцы оказались в наиболее угрожающем положении. Премьер-министр Куртин говорил о «позорном предательстве». Потеря Сингапура не только усугубила опасность для Австралии, но также оказалась уничтоженной одна из четырех австралийских элитных пехотных дивизий. Почему в течение более 20 лет оборона Сингапура строилась с учетом того, что она была обращена к морю, а не к суше? Кто несет ответственность за такую глупость? Ответ заключался в том, что британский Генеральный штаб считал, что агрессор не сможет подойти по суше из-за густых джунглей. Черчилль был не виноват, поскольку не был у власти, но тем не менее, он получил свою долю осуждения за проигранную битву из Лондона и Мельбурна.

Позднее некоторые историки, такие как Пол Джонсон в своей великолепной Modern Times утверждали, что Черчилль, под влиянием Рузвельта, невольно стал причиной падения Сингапура. Как уже отмечалось ранее, летом и осенью 1941 года Сталин громко жаловался, что Россия борется за выживание и отвлекает немцев от нападения на Британию, но при этом не получает никаких военных поставок. Это, конечно, было нелепое обвинение, поскольку британцы поставляли оружие в Россию, сами находясь в состоянии борьбы не на жизнь, а на смерть, и платя за эти поставки дорогую цену. В любом случае, Черчилль, по настоянию Рузвельта, поддался и поспешно перебросил танки и современные истребители, предназначенные для Сингапура, конвоями в Архангельск и Мурманск. Потери кораблей, людей и вооружения в результате нападения подводных лодок и рейдеров на эти конвои были огромными, но те танки и самолеты, которым удалось прорваться, определенно сыграли свою роль в советском рождественском контрнаступлении 1941 года и битве за Сталинград. Джонсон писал: «Таким образом,