Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев

выкинуть! Чуть не надорвался из-за тебя, блин!

Дарьян озадаченно поскрёб подбородок.

— Стиснул, стиснул, стиснул… — тихонько забормотал он. — А! Для этого служебный приказ сжатия есть! Простенький совсем, мне в двадцатку обошёлся!

— И ты молчал⁈ — напустился я на приятеля. — Сказать не мог?

— Да говорил я тебе! Все изученные приказы перечислил, не помнишь нешто? — возмутился книжник. — А он такой полезный разве?

Я потряс головой, встал с брёвнышка и зашёл под навес.

— Вот выучу и покажу. Надо только деньгами разжиться…

— Да говорю же, он совсем простенький! — вновь заладил Дарьян. — Давай принцип мыслеречью перекину? Разберешься, чай!

И да — приказ и вправду оказался несложным. Разобрался.

Постоял, обмозговывая перекинутый Дарьяном принцип сжатия энергии, и хоть книжник лишь вызубрил его, а не отработал на практике, проблемой для меня это не стало. Понял, что и как нужно делать. Добавление в схему дополнительного приказа неминуемо увеличивало расход небесной силы, но в этом конкретном случае эффект возрастал несравненно больше.

— Идём! — позвал я приятеля обратно в подвал.

Правую руку у меня так и продолжало припекать, поэтому в длинном тёмном коридоре я выставил перед собой левую.

— Смотри, это обычный огненный удар. Воспламенение тут вторично.

Темноту распорол всполох сияния, и только.

— А это тот же самый аркан, только со сжатием…

Опасаясь спалить исходящий меридиан, я ударил вполсилы, но и так ощутил неприятное жжение. Впрочем — плевать! Сорвавшееся с руки свечение обернулось вспышкой пламени, и я спросил:

— Сообразил?

Дарьян покачал головой и нехотя признал:

— Не особо.

— Гляди!

На сей раз я не ударил, а сотворил огненный шар. Стиснул и без того уже сжатый сгусток пламени отторжением, метнул его и почти сразу сдёрнул ограничение.

Вспыхнуло ничуть не сильнее первого подхода, а вот хлопнуло несравненно громче, меня даже слегка качнуло прокатившейся по коридору ударной волной, а с потолка посыпалась пыль. Кто-то из учеников школы Мёртвой руки гаркнул:

— Задрали уже шуметь!

Мы посоветовали ему заткнуться и взялись практиковаться дальше, но почти сразу наткнулись на два серьёзных ограничения: во-первых, сложно было сдёрнуть отторжение именно в тот момент, когда переставало действовать сжатие, а во-вторых, не было решительно никакой возможности запихнуть в шар сразу несколько порций небесной силы.

Впрочем, толком поупражняться нам не дали. Мало того, что от главного врача вернулся наставник Дарьяна, так ещё и меня самого позвали на второй этаж.

Магистр Первоцвет оказался мрачнее тучи.

— В связи с неверным учётом произошёл серьёзный перерасход фондов, — заявил он и принялся раздавать всем какие-то документы. — Придётся заново распределить летних пациентов…

Распределить заново — это перекинуть с магистра на нас, его стажёров. Вроде — пустая формальность, но на деле количество бесплатных исцелений, заложенных в жалование лекарей увеличилось в разы. Возврату в кассу подлежала весьма серьёзная сумма — немудрено, что Первоцвет был вне себя от злости.

Мы обрадовались было нежданно-негаданно свалившимся деньжищам, но не тут-то было. По одним бумагам мы получили их на руки, а по другим передали в качестве платы за наставничество магистру Первоцвету. Тот от щедрот своих вручил каждому по двадцать целковых — никого этой подачкой особо не порадовал, но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Впрочем, грех жаловаться. В школе бы за науку ободрали как липку, а тут ещё и жалование платят.

Вновь к обсуждению схемы огненного шара мы с Дарьяном вернулись уже только в подвальчике косоглазого Жихаря. Вонючая тёмная дыра была не самым подходящим местом для подобного рода разговоров, но сегодня большинство столов пустовало, и получилось сесть наособицу, дабы не смущать своей магической заумью немногочисленных посетителей. К тому же, пусть и захаживали сюда в последнее время лишь от случая к случаю, но давно успели примелькаться, никто на нас не пялился — разве что взялись строить глазки подвыпившие девахи, но Дарьян так увлёкся проработкой аркана, что этого даже не заметил, ну а я не подал виду.

— Должен быть какой-то служебный приказ для стабилизации шара! — заявил книжник после второй кружки пива и откинулся на спинку стула.

За лето он изрядно отъелся и со штофа крепкого эля не только не валился под стол, но даже не терял ясности мысли. Ну а я на пиво не налегал. Собственно, вторая кружка книжника и была слегка пригубленной моей первой.

— Либо надо как-то совмещать контроль и сжатие, — предложил я свой вариант, перехватил выжидающий взгляд Дарьяна и с обречённым вздохом поднялся из-за стола.

Старательно не глядя в сторону девах, дошёл до стойки и попросил буфетчика налить кружку пива. Одну.

— Закругляться собираетесь? — уточнил косоглазый Жихарь, отсчитывая сдачу.

— А что? — насторожился я.

Буфетчик вздохнул и пожаловался

— Выручки кот наплакал.

Девки рассмеялись.

— Не волнуйся, мы никуда не уходим. Сделаем ещё тебе кассу! — заявила одна.

— А может, и не только кассу! — выдала вторая и облизнула губы.

Глядевший куда-то между мной и девицами Жихарь махнул рукой.

— Всё только обещаете!

Я вернулся за свой стол, вручил Дарьяну кружку и спросил:

— У тебя-то как с девчонками? Не надумал их ещё обратно в казарму сплавить?

Книжник расплылся в широченной улыбке.

— Не-а! — мотнул он головой, хлебнул эля и, оттерев от пены губы, заявил: — Вообще не понимаю, как без них жил. Они простушками только прикидываются, а так в иных областях тайных искусств побольше нас с тобой понимают. Есть о чём поговорить. Ну и в постели — просто огонь! — Он чуть смутился. — Мне, конечно, сравнивать не с кем, но это что-то с чем-то! Фантазия у них безграничная!

— Они мне о тебе то же самое говорили, — заметил я, чем вогнал приятеля в краску.

— Да один трактат в лавке у дядьки попался, — промямлил он и спешно приложился к кружке с пивом.

Ну а дальше в подвальчик ввалилась шумная компания. Кто-то подсел к принимавшему ставки дедку, кто-то купил выпивки девахам, а их приятели начали горланить песни, и мы засиживаться не стали, вышли на улицу.

— А давай я тебя провожу! — предложил вдруг Дарьян.

— На кой? — удивился я.

— Да дома-то никто не ждёт и читать нечего. Только спать ложиться, а так хоть прогуляюсь.

Книжника после пива разобрало желание поговорить, а мне хотелось поскорее вернуться в усадьбу, к тому же