Рыбари и Виноградари - Михаил Харит

Вход внутрь показался Ольге похожим на приоткрытую могилу, что, в сущности, так и было. Невысокий серый коридор вёл к центру, в то место, где когда-то стоял саркофаг с мумией фараона. По узкому проходу приходилось продвигаться гуськом, пригнув голову, чтобы не зацепиться за свод. Довольно скоро у горизонтального коридора появился наклон вниз. Поняла, что они спускаются куда-то под землю, в самое сердце пирамиды. Нечто, притаившееся где-то в далёком подземелье, влекло их к себе, затягивало всё увеличивающимся уклоном тропы. Идти стало тяжело. Тонны камня, нависающие сверху, продавливали к земле ощущением неизбежности происходящего.

Девочке казалось, что она идёт внутри каменной трубы без окон и дверей: серо-коричневые стены, пол и потолок, не на чем задержать взгляд, не за что ухватиться, если вдруг упадёшь. По пути ей попались лишь два небольших отверстия в боковых стенах на уровне пола, но они были закрыты решётками. От кого их закрывают? Чтобы кто-то из экскурсантов не уполз по ним вглубь пирамиды? Пли чтобы что-то из страшного мира подземелья не явилось к нам? А может быть, это просто вентиляция? Иначе здесь было бы невозможно дышать.

Тоскливый путь заканчивался одинокой пустой комнатой. Экскурсовод, словно награждая уставших путников, объявила, что это камера фараона. Очевидно, она ожидала криков восторга. Но Ольга, так же, как и все остальные, была разочарована. Сильно ощущалась нехватка сокровищ, золота и драгоценностей, как, впрочем, и самого саркофага с мумией. Ни росписи на стенах, ни мраморной плитки на полу. Мрачная, полутёмная гробница с одним-единственным отверстием, предназначенным для входа. Выход отсюда, возможно, не был предусмотрен. Чтобы заполнить циничную пустоту, в центре зала находился огромный каменный постамент, по заверению гида, предназначенный для саркофага. Хотя с таким же успехом на нём можно было бы играть в «Царя горы» или просто посидеть-передохнуть перед обратной дорогой.

Ни одного звука не доносилось из внешнего мира. Здесь не было акустики, только безмолвие. Экскурсанты притихли. Казалось, что каждое слово, мгновение назад возникнув, тут же умирает, даже не долетев до пола.

Однако бесчувственная девушка-экскурсовод сломала тишину оживлённым рассказом:

— Процесс мумифицирования занимал примерно три месяца. Перед бальзамированием кровь сливали, а мозг вынимали через нос и выбрасывали. Другие органы сохраняли отдельно от тела.

Глаза экскурсовода горели. Возможно, в детстве она мечтала стать врачом-патологоанатомом. И теперь переживала пленительные моменты, мысленно разрезая податливую плоть.

— Потом делали рассечение чуть ниже живота, очищали брюшную полость от внутренностей, промывали пальмовым вином, заполняли благовониями и зашивали. Органы, извлечённые из трупов, сохраняли отдельно от тела, в четырёх сосудах. Крышки сосудов украшались головами сыновей бога Гора. Их звали: Хапи (он имел голову бабуина и хранил лёгкие), Дуамутеф (с головой шакала, охранял желудок), Квебехсенуф (имеющий голову сокола, вмещал кишечник) и Имеет (с человеческой головой, берёг печень).

«Опять Хапи, — подумала Ольга. — Иногда случаются немыслимые совпадения».

Красочный рассказ произвёл впечатление на нетренированные умы. Ольга почувствовала подступающую тошноту. Твёрдо решила: станет вегетарианцем. Салатик, укроп, и никакого мяса. Судя по побелевшим лицам туристов, многие были с ней солидарны.

Подошла к матери и шёпотом попросила: «Можно я выйду наружу? Мне что-то нехорошо». Та понимающе кивнула.

Девочка шмыгнула в тёмный проход. Дорога обратно оказалась намного длиннее, чем внутрь. Ольга пожалела, что не посмотрела на часы, перед тем как выйти из гробницы. И теперь не могла понять, что происходит. Время шло, она упорно продолжала двигаться, но выхода всё не было. Может быть, она нечаянно выдрала решётку и заползла в один из боковых лазов, ведущих в неизвестные области пирамиды? Хотя вряд ли удалось бы сделать это незаметно.

Тишина вокруг стала липкой, вязкой, от неё веяло первозданным страхом. Она чувствовала себя крохотной доисторической амёбой в бескрайнем первородном океане. Мозг бередила пугающая мысль: «Где я? Надо искать сушу, вылезти, научиться дышать и стать девочкой!»

Место было совсем неправильным, не принадлежавшим реальности. Казалось, сейчас откроется нечто невиданное, Непостижимое. Однако ничего не происходило, словно часы замерли, сказав только половину своего «тик-так». Ничто не шевелилось, за исключением самой Ольги. «Тик» и «Так» сидели на трубе. Потом кто-то свалился с чёрной каменной трубы, парящей в пустоте. И осталась одна пауза — бесконечное «и» между мгновениями. Девушка почувствовала, что забыла, кто она. Куда идёт. Где находится.

Впереди и сзади — полутёмный коридор, за пределами которого, возможно, ничего нет.

В этот миг оказалось, что она в туннеле не одна. Но те, кто внезапно появился рядом, не порадовали. Это были странные существа, похожие на огромных и худых сфинксов.

— Иди за нами… — то ли мяукали, то ли шептали они. — Иди за нами в мир мёртвых…

«Ага, — наконец поразилась обретённой разгадке Оля, — я умерла и нахожусь в туннеле, ведущем на тот свет? Выход должен быть там, где божественное сияние?»

Ольга была умной девочкой и уже читала про жизнь после смерти. Свет действительно маячил где-то вдалеке. Удивилась своему спокойствию и отсутствию какой бы то ни было паники.

Неожиданно далеко впереди увидела высокого мужчину, держащего за руку мальчика. Слабое сияние в конце туннеля делало их фигуры тёмными и нечёткими, но что-то неправильное было в их силуэтах. Но странного вокруг было так много, что уже не удивляло.

Беспокоило другое: перед ней стоял её утренний знакомый Хапи рядом с жутким существом, имевшим тело человека, а голову хищной птицы. Огромный блестящий клюв, немигающие жёлтые глаза, пёстрые взъерошенные перья.

— Приветствую тебя, о ты, кто плывёт в ладье к истокам Нила, — напыщенно заявил тот. — Рад нашему знакомству. Скоро ты поднимешься, величественно продвигаясь вперёд, к… — дальше мужчина произнёс непонятное слово.

В памяти всплыл рассказ экскурсовода.

— Вы бог Гор, а это ваш сын Хапи? — догадалась она, мысленно поражаясь, какими умными бывают девочки.

— Да… Ты меня боишься? — спросил мужчина с птичьей головой.

— Немного, — ответила Ольга, вспоминая бритые затылки ее соседей по пляжу. — Я умерла? — спросила она, пытаясь пробиться сквозь завал нелепостей, заслоняющих друг друга.

— Пожалуй, — согласился человек-птица.

— Но я не хочу умирать! — Ольга понимала, что самое время заплакать. Но слёз почему-то не было.

— Обычно никто не хочет. Но мой сын выбрал тебя в жёны.

— Какие жёны? Мы ещё маленькие! — от возмущения она перестала бояться.

Наконец сообразила: всё происходящее ей просто снится. Сейчас она зажмурит глаза и проснётся. А может, наоборот, стоит посмотреть сон дальше. Интересно ведь…