Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Незнакомец выглядел лет на 17, не больше. Среднего роста и среднего телосложения, да и длина его волос тоже была… средней. Этакий неприметный паренек с очень приметными сапфировыми глазами, цвет которых можно было определить даже в полной темноте, ибо они светились. Не ярко, но отчетливо. И что самое необычное, в них не читалось никаких эмоций. Будто в глазницы и правда вставили драгоценные камни, придав им нужную форму. А еще это существо (человеком назвать язык не поворачивается, несмотря на внешнее сходство) было с ног до головы мокрым, будто его выдернули из душа, не удостоив такой важной детали, как полотенце. А жаль! Хоть бы набедренную повязку себе сделал, что ли, а то сверкает тут анатомическими подробностями своего гибкого тела, чем вгоняет в краску девиц. Вернее, одну девицу… меня. А у остальных лица в свете пламенных шаров и так с рыжеватым отливом. И что тому причиной: огни или смущение — я судить не берусь. Обе смотрят на него во все глаза, только у одной в них ужас, а у другой восхищение. Нда, интересно, что в моем взгляде при таких мыслительных процессах отражается?

Юноша осмотрелся, задумчиво потер кончик носа, смахнув с него набежавшие с волос капли и, подмигнув Боргофу, заявил:

— Давненько насссс не вызывали на Аваргалу. Ну, что, малыш? Развлечемся?

Малыш? То есть… малыш?! Нечто небольшое, белое и пушистое… ну, пусть не белое, может быть, даже не пушистое, но точно милое и забавное. Так? Нет? Кажется, я отстала от жизни. У демонов (еще бы понять кто из этих двоих демон?) подобные слова трактуются иначе. Огромный монстрообразный "малыш", услышав вопрос, выдал многозначительное "Урррагуррр!" и принялся радостно вилять… Эм, а я думала, что это просто лапа с повышенной лохматостью, а оказывается хвост? Да уж, сложно с моего расстояния разобраться во внешнем строении неизвестной зверюги, а ближе, если честно, знакомиться с ней (хотя, скорее, с ним) как-то не хочется. Надеюсь, и не придется. Очень сильно надеюсь. Оптимистка, да?

Молодой чел… ээээ… гуманоид*, ничуть не стесняясь своей наготы, присел на край плиты, свесив с нее ноги, и вопросительно посмотрел на крылатых господ, закованных в пульсирующую броню мерцающих доспехов.

— Ну? — картинно выгнув темную бровь, поинтересовался тот, кого, в отличие от Боргофа, никакие магические ловушки на территории "стола" не держали. Сапфиры его глаз полыхнули синим огнем и вновь вернулись к легкому свечению. Непроницаемому и холодному, как свет, играющий на гранях драгоценных камней. Он чувствовал себя свободно, вел раскованно, а разговаривал так, что сразу становилось ясно, кто здесь король положения. Значит, все-таки это демон. Хм… такой юный? А может, они оба… из одной породы, просто первый более слабый или временно находится в звериной ипостаси? Как Хранители по ночам. Хранители… Сердце неприятно заныло при воспоминании об Арацельсе и Смерти. Почему-то мне казалось, что теперь на эту площадку ни одно даже самое крошечное живое существо не сможет просочиться, не говоря уже о взрослых мужчинах. Так что осталась я одна (ну, почти одна) наедине с уготовленной нам судьбой. Может, удастся поговорить по душам и отделаться легким испугом? А вдруг? Он же на известном мне языке общается, и шипит так… привычно, а еще этот синий пожар в глазах попахивает чем-то подозрительно знакомым. Уж не…?

Краснохвостый четэри отмер и заговорил. Четко, размеренно… будто речь толкал на торжественной церемонии. Я, естественно, не поняла ни единой фразы, зато юноша не просто понял, но еще и ответил на высказанное в его адрес заявление. И на этот раз парень, увы, изъяснялся не на едином. Мне ничего не оставалось, кроме как молча наблюдать, пытаясь по выражению лиц уловить смысл диалога. Точнее одной трехглазой морды и одного лица: овального, с тонкими чертами и поразительно знакомыми спецэффектами глаз. Неужели где-то есть второй Карнаэл с Духом мужского пола? Или в первом делами заправляет демоница, успешно маскирующаяся под богиню? Однозначно, эта ночь полна сюрпризов. Я поерзала на месте, ощутив давление своих полупрозрачных пут, и мысленно добавила: "К сожалению, не приятных". Руки затекли, и если бы ноги не стояли на краю каменного выступа, я бы, наверное, уже не чувствовала своих конечностей. Однако поза была не то, чтобы удобной, но вполне терпимой. Поэтому тело не так часто напоминало о себе ломкой, так же как и желудок тошнотой. Я продолжала наблюдать за представлением, происходящим в центре площадки, перестав вслушиваться в голоса участников. Один леший, ничего не понимаю. Так хоть посмотрю перед окончательным вердиктом слетевшей с катушек реальности. Авось получу эстетическое удовольствие от созерцания?

Не получила! Как только начали отрубаться руки вместе с латами и вырываться глаза, я поняла, что нахожусь в эпицентре жуткого действия, и не имею возможности вырваться за грань. В голове стучало "Закрыть глаза, избавиться от ужасного видения, спрятаться за тонкой пеленой дрожащих век и не видеть, не видеть, НЕ ВИДЕТЬ больше этот кошмар", но ресницы не желали опускаться, и я продолжала смотреть. Смотреть и слушать обрывки незнакомых реплик, хриплые стоны боли, напоминавшие рык раненых животных, и без конца повторяемое "Урррагуррр!" Вопросительное, удивленное, одобрительное, насмешливое, испуганное и… предвкушающее. Мне почудилось, или это длилось вечность? Вечность, за период которой я так и не смогла моргнуть. Не знаю, почему меня не вырвало. Почему горло не разродилось воплем, а широко распахнутые глаза — слезами. Брюнетка справа скулила громче, чем лишенные частей тела мужчины рычали, а рыжеволосую я не слышала. Посмотреть же в ее сторону просто не было сил. Демон в обличье невинного юноши, действительно, развлекался. И от "развлечений" его у меня холодело внутри, а по коже расползался забытый на время озноб. Парню… нет, монстру в людском обличье не требовалось ни ножей, ни топоров, он действовал ладонью, меняя ее форму по мере надобности. Пальцы вытягивались, приобретая металлический блеск, и срастались между собой, образовывая острое лезвие "живого" оружия. Рука резала, рвала, ломала чужую плоть, стремясь получить плату за три отданных в распоряжение четэри коробочки. И никто из покалеченных даже не пытался возражать. Они смиренно позволяли себя уродовать, рассчитываясь таким жутким способом за… за что? Неужели содержимое черных футляров равноценно этим пыткам? Не знаю… Срединный мир мне никогда не понять, а уж Безмирье и его обитателей — тем паче!

Демон, забрызганный черной кровью своих жертв, наконец, закончил экзекуцию, и, вернув пальцам прежний вид, спрыгнул с плиты. Но босые ступни его не касались земли, он постоял немного, будто проверяя воздух на устойчивость и, лениво потянувшись, направился к самой громкой из нас пленнице. Крылатые мужчины больше не интересовали его. Серохвостый неуверенно окликнул своего палача, прикрывая кровоточащую глазницу обтянутым перчаткой кулаком. Он в этом кошмаре оставил еще и левую кисть. "Юноша" остановился, пожал плечами и, не оборачиваясь, что-то бросил на языке рогатых. В то же время волкоголовый монстр, свесившись со стола, окончательно растерявшего ритуальный вид и свойства, ехидно прокурлыкал черному четэри:

— Урррагуррр-р-р?

Тот вздрогнул, отшатнувшись, и… поклонился чудовищу. В этом безумном обмене, Харон (а это был именно он, я узнала его смазливую морду, когда они с серым сородичем сняли перед демоном маски) потерял правый глаз. Но изначально выходец из Безмирья метил на другое. Жестокая насмешка, проникновенный голос и синее пламя его чужеродных глаз остались в моей памяти, как сделанная на камне насечка. Что он говорил своей жертве? Я не ведаю. Но слова сочились ядом интонаций, а рот кривился от язвительной ухмылки. Если бы демону не пришло на ум посоветоваться с лениво развалившимся рядом Боргофом, мужчина, в обмен на небольшую коробочку, вытащенную для него прямо из воздуха, остался бы без своего мужского достоинства. Того самого, что ниже пояса. Однако благосклонно настроенная тварь, вероятно, разубедила своего товарища, произнеся всего пару рокочущих "Урррагурров". И… обсуждаемая жертва лишилась глаза, так же как и ее серый собрат. На кой ляд этому зверю в человеческой шкуре нужны были части чужих тел, я так и не смогла придумать. Забрав, он отправлял их в пустоту так же легко, как доставал оттуда заказанные "подарки".