Губернатор - Адам Пшехшта

– Да.

Рудницкий пожал плечами, вернулся на свое место, а через минуту в зале появился офицер.

– Не очень тут удобно, – извинился он без вступления, – но мы можем быть уверены, что нас никто не подслушает. Мои люди проследят за этим.

– Чем могу служить? – неохотно спросил Рудницкий.

Заседание Совета сильно его разочаровало, угроза никоим образом не повлияла на особ вроде Марковского, рвущихся к власти, и верхом наивности было бы предположить, что остальные кандидаты не будут брать в расчет личные выгоды. Также он был не в восторге от мелких потасовок в Совете.

– Вы разочарованы? – то ли утверждал, то ли спрашивал Станкевич.

– А вы? – невежливо рявкнул алхимик. – Правду говорят, что один поляк – это очарование, два поляка – это драка, а три… – Он замолчал, махнув рукой.

– Не все так плохо, – ответил с улыбкой офицер. – Это только камуфляж. Для российских и немецких шпионов.

– То есть вся эта свара…

– Свара настоящая, – заверил Станкевич. – Только такой Совет ничем не правит. А Временное правительство уже сформировано. И именно от его имени я хотел с вами поговорить.

– Я вас слушаю.

– Пользуясь ситуацией, мы хотим провозгласить своего рода республику. Пока небольшую территориально, но независимую от всех сторон конфликта.

– Вы с ума сошли! Россияне возьмут Варшаву с марша!

– Не возьмут. У нас под ружьем тридцать тысяч человек, а через неделю их будет в два раза больше. Немцы оставили нам много техники, оборона города вполне реальна, – заверил он. – К тому же россияне не могут себе позволить длительные бои или осаду. У наступления свои правила: или продолжать преследование, или у немцев появится время перегруппироваться и контратаковать. Как вы думаете, что для них важнее: откинуть немцев далеко на запад или уничтожить небольшую территорию Варшавской Республики? К тому же есть и политические соображения: захват города силой не позволит им перетянуть на свою сторону поляков, а они, как и немцы, рассчитывают на наших солдат. Обе стороны воюют уже из последних сил, и мы начинаем что-то значить в этой игре.

– Вы правда считаете, что обойдется без битвы?

– Нет! Россияне точно атакуют, но когда получат отпор, будут вынуждены проконсультироваться с политиками и Генеральным штабом. И я сомневаюсь, что те будут настаивать на захвате Варшавы любой ценой. Нам нужно продержаться неделю, самое большее полторы.

– Я все равно думаю, что это нереально.

Станкевич смерил Рудницкого внимательным взглядом: было заметно, что он решает, аргументировать дальше или закончить разговор.

– У нас есть маги, даже несколько адептов, – наконец произнес он. – Также нас поддерживают Кинжальщики. Их боевики не являются адептами в полном значении этого слова, но они и так превышают способности обычных солдат. Мы справимся! – заверил он.

– Если ситуация такова, как вы говорите, то зачем я вам нужен?

– Нам нужны деньги. Много денег, – подчеркнул офицер.

– И для каких целей? Из того, что мне известно, Кинжальщики владеют значительными ресурсами как в серебре, так и в первичной материи.

– И все это пойдет на защиту города. Между тем у вас имеется капитал, свободный от каких-либо пошлин.

– Я не дам вам первичную материю, – сказал Рудницкий. – Я вижу вас первый раз в жизни. И что до…

Офицер остановил его резким движением.

– Я вас понимаю, в конце концов, я могу оказаться таким, как Марковский, – сказал он, прикусив губу. – Но за меня могут поручиться Кинжальщики. Ну и я не самоубийца. Интересно, как долго бы я прожил, если бы решил вас обмануть?

– Я не поддерживаю контактов с Кинжальщиками.

– А барышня Виктория? – напомнил офицер. – Вы же дали ей убежище в отеле. Будет лучше, если мы все решим уже сегодня.

– Что вам нужно?

– Сорок килограмм серебра, – ответил Станкевич не моргнув глазом. – Наши финансовые возможности почти исчерпаны, и нет времени на организацию сбора средств.

– Сбора на что?

– На Panzerzug. Отход немцев на варшавском участке прикрывает тяжелый бронепоезд. Его командир готов… вести переговоры, но требует предоплаты. Представьте себе, как это увеличит наш оборонный потенциал!

– Почему не захватите поезд силой?

Станкевич посмотрел на Рудницкого с удивлением и ослабил ворот мундира.

– Потому что не хотим портить отношения с немцами, – терпеливо пояснил он. – Мы можем удержать независимость только одним способом: лавируя между царем и кайзером. Естественно, немцы и так разозлятся, если мы украдем их поезд, у них их всего пять или шесть, но одно дело военная уловка, а другое – открытая атака.

Рудницкий тяжело вздохнул: как бы он ни убегал от политики, судьба заставляет его принимать политические решения. Конечно, он мог отказать, в конце концов, он пришел сюда затем, чтобы не допустить к власти Марковского, а этот вопрос, как оказалось, уже решен раз и навсегда, но что если Варшава действительно готовится к битве? Похоже, что в деле замешаны Кинжальщики, а они не имеют привычки поддерживать заведомо проигрышные идеи. Алхимик только однажды встречался с лидером таинственной организации и запомнил Тень как холодного, прагматичного игрока. А если существует шанс для создания независимого, пусть и маленького государства? Что бы сказал отец, если бы Рудницкий остался в стороне? На первый взгляд выводы Станкевича звучат логично, и он сам создает впечатление человека уверенного в их правоте, но ведь сумасшедших хватает…

– Это авантюра! – буркнул он.

– Риск существует, – признал офицер. – Так какое решение вы приняли?

– Поедем в отель, – ответил Рудницкий. – Так или иначе, нужно поговорить с Викторией.

Заняв место в экипаже, Рудницкий думал, что Станкевич воспользуется ситуацией и будет и дальше убеждать его поддержать борьбу против россиян, но офицер сидел задумчивый, а тишину нарушал только грохот колес. Они доехали до отеля молча.

* * *

Рудницкий бросил на пол последний слиток, помеченный знаком петербургского монетного двора и двуязычной, русско-английской надписью: «чистое серебро». Виктория и Станкевич наблюдали за ним на расстоянии – алхимик попросил их не приближаться к сейфу.

– Сорок килограмм, – заявил он.

– Почти сорок один, – уважительно поправил его офицер. – Тройская унция содержит более тридцати одного грамма серебра.

– Да ладно! – махнул рукой Рудницкий. – Забирайте.

– Я должен дать расписку? – спросил Станкевич.

– Конечно.

Алхимик вытащил из упаковки иглу и попросил офицера протянуть руку.

– Спокойно, – сказал он. – Мне нужна только капля вашей крови.