Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - Анна Бурдина

«…Сразу об этой, неведомой дотоле науке, самой уж и книгу писать?!» – недоуменно спрашивала сестра. «Я просто испугалась, что она сошла сума… На мое отчаянное воззвание к ней последовал ответ, который меня еще более убедил в том, что если и не совсем она помешалась, то все же у нее по поводу этой теософии, Общества, американского полковника Олкотта, спиритических феноменов братьев Эдди… и чудес, которых она не хотела признавать чудесами, проявился пунктик… Я серьезно этого боялась и со страхом ожидала, что выйдет изо всей этой кутерьмы, немножко успокоенная лишь тем, что Елена Петровна присылала мне иногда свои статьи в американских газетах и отзывы о них, которые убеждали меня, что немедленного переселения ее в дом умалишенных пока бояться нечего».

Но Елена как ни в чем не бывало продолжала посылать вырезки из газет и успокаивала сестру:

«Не бойся, что я сошла сума. Все, что я могу сказать – кто-то положительно вдохновляет меня, более того, кто-то входит в меня. Это не я говорю или пишу; это что-то внутри меня, мое высшее и светлое "Я" думает и пишет за меня. Не спрашивай меня, мой друг, о моих ощущениях, я не смогу объяснить, как это происходит. Я не знаю сама! Лишь одно я знаю, что теперь, приближаясь к преклонному возрасту, я стала чем-то вроде кладезя знаний для окружающих… Кто-то приходит и обволакивает меня как бы туманным облаком и выталкивает из меня мое "Я", и тогда я больше не "Я" – Елена Петровна Блаватская, – а кто-то другой. Кто-то могущественный и сильный, родившийся в совсем другой части земли; а что до меня, я как будто бы сплю или лежу почти без сознания, не в своем теле, но близко, только нитью связанная с ним.

Тем не менее временами я все вижу и слышу абсолютно ясно; я полностью осознаю, что говорит и делает мое тело или, по крайней мере, его новый обладатель. Я все понимаю и помню так хорошо, что позже я могу повторить и даже записать Его слова… В такие моменты я вижу благоговение и испуг на лицах Олкотта и других и с интересом наблюдаю, как Он почти с сочувствием смотрит на них моими глазами и обращается к ним моими устами. И все же воздействует не моим умом, а своим собственным, обволакивающим мой мозг, как облако. Ах, но я не могу все это объяснить толком.

Пожалуйста, не думай, что я потеряла рассудок. Я намекала тебе о Них и прежде… и я искренне говорю тебе, что когда я пишу о незнакомом или малознакомом мне предмете, я обращаюсь к Ним, и один из Них вдохновляет меня. Он дает мне возможность просто переписать из рукописей, и даже печатный материал, возникающий перед моими глазами в воздухе, во время чего я ни разу не была в бессознательном состоянии. Именно осознание Его покровительства и вера в Его могущество позволили мне стать такой сильной умственно и духовно… и даже Он (Учитель) не всегда необходим; потому что во время Его отсутствия по каким-то другим делам Он оставляет во мне заместителя своих знаний… В такие моменты это уже пишу не я, а мое внутреннее Эго, мое «светлое я», которое думает и пишет за меня».

Полковник Олкотт, увлекшись интригой в познании сокрытых Изидой тайн, буквально сгорал от любопытства в ожидании того, что же будет дальше. Он говорил, что «наблюдение за работой Е.П.Б. было редкостным и совершенно незабываемым переживанием. С утра до вечера она находилась за своим письменным столом, и весьма редко кто-либо из нас ложился спать ранее 2 часов ночи. Днем мне нужно было отлучаться по делам, но всегда после раннего обеда мы садились вместе за наш большой письменный стол и работали так, будто это был вопрос жизни и смерти, до тех пор, пока усталость тела не принуждала нас остановиться. Образование, на которое потребовалась бы целая жизнь, мне было дано в сжатой форме менее чем за два года…»

Он по нескольку раз корректировал каждую страницу ее рукописи и каждую страницу чистового варианта; записывал для нее множество абзацев, часто просто выражая словами те ее идеи, которые она в то время не могла удовлетворительным для себя образом сформулировать по-английски; помогал ей отыскивать цитаты и выполнял другую вспомогательную работу.

Однажды он сказал Елене:

– Я не могу не проверить эту цитату, поскольку уверен, что в таком виде, как вы ее приводите, она совершенно непонятна.

– А, отстаньте; она правильна; оставьте ее как есть, – ответила она.

Олкотт возразил и отказался вставлять ее в текст.

– Хорошо, потерпите минуту, я попробую получить ее, – успокоила его Елена.

В глазах ее появилось отрешенное выражение, и вскоре она указала на дальний угол комнаты, на этажерку, где стояли всякие безделушки, и раскатистым голосом сказала:

– Там!

Потом она пришла в себя и повторила: «Там, там; пойди, посмотри – это там». Олкотт пошел и обнаружил на этажерке два нужных тома, которые отсутствовали в доме до того самого момента. Он сравнил текст с цитатой Е.П.Б., показал ей, что был прав, подозревая здесь ошибку, сделал исправление в гранках и затем, по ее просьбе, вернул эти два тома на то место на этажерке, откуда взял их. Возвратившись в свое кресло и продолжив работу, через некоторое время обнаружил, посмотрев в том же направлении, что книги исчезли!

Когда Елена принялась за работу, под рукой у нее не было необходимых книг и справочных материалов, так как имеющаяся в доме библиотека состояла в основном из английской художественной литературы. Многие удивлялись, откуда она извлекает материалы и приводимые ею в большом количестве цифры, ссылки и даты, которые составляют «Изиду» и существование которых невозможно проследить до каких-либо источников, доступных для цитирования. Только Олкотт знал и был готов подтвердить это под присягой – из астрального света за счет своего психовосприятия. Также он был уверен, что сообщают ей эти данные Учителя, Братья, Адепты, Мудрецы, Мастера, как их по-всякому называют, которые находятся в разных концах мира.

Однажды Олкотт с удивлением увидел, что вместо Елены за нее пишет тонкая смуглая рука индуса, появлявшаяся над столом или быстро набрасывавшая ей на стол листки с уже написанным текстом.

– Кто это? – в ужасе спросил он, не отрывая глаз от волосатой мужской руки.

– Это мой помощник. Я каждый день вижу этого индуса так же, как любого из живых людей, с тем только отличием, что он кажется мне более эфирным и более прозрачным, – отвечала Елена. – До сих пор я никому не говорила об этом, считая эти видения галлюцинациями. Но теперь и вы его видите. Иногда мне кажется, что он поглощает меня целиком, просто входит в меня, как некое летучее вещество, проникая в мои поры и растворяясь во мне. Тогда мы с ним можем разговаривать с другими людьми, и тогда я начинаю понимать и вспоминать науки и языки – все, чему он учит меня, даже когда он уже не присутствует во мне. В моей голове возникает текст, а я его записываю.

– То есть, говоря нашим, журналистским, языком, в вас поселяется корреспондент Учителей, дает вам своеобразное интервью, а потом вы своей или его рукой записываете.

– Да, именно так. Один из Учителей или адептов передает мне информацию, которая обрабатывается сотрудниками Белого Братства в Центре адептов, изучающих высшую мудрость, а я ее записываю. Они предоставляют мне необходимые данные и сведения, которые я даже не запрашиваю. Эти люди достигли просветления, то есть Шамбалы. Они сами знают, что мне следует передать, чтобы я записала. Вот, например, знаете ли вы, уважаемый господин Олкотт, что… – она посмотрела в листок, на котором только что сделала запись: