Подружки - Патрик Санчес

«Боже мой, я облила дерьмом женщину, которая регулярно испражняется на сиденье унитаза, потому что ни на что другое не способна».

— Ладно, вопрос не в том, кто это делает, а в том, когда это прекратится. Думаю, ребята, на сегодня собрание завершено, — обратилась Джина к коллегам, жестом предложив им разойтись, и повернулась к начальнице: — Лиз, извини меня. Я не имела в виду ничего такого. Ты в порядке?

Не желая показывать, что унижена, Лиз ответила:

— Конечно, в порядке. Пойду повешу в туалете объявление. Должны же мы как-то остановить особу, которая это делает.

В этот момент Джине по-настоящему стало жаль Лиз. Неужели у нее остались какие-то иллюзии? Все поняли, что Сумасшедшая Засранка — это Лиз, тем не менее она упорно делает вид, будто ничего не произошло. Джина задалась вопросом, в здравом ли уме ее начальница.

— Боже мой, так вот во что превращают человека семнадцать лет работы в «Премьер-банке»! — сказала Джина Линде, глядя, как Лиз идет к себе в кабинет.

— Она как-то неуверенно двигается, Джина. Я беспокоюсь за нее.

— Мне жаль, что я поставила ее в столь неловкое положение, но она пыталась свалить вину на Джабин.

— Я заметила. Грязный прием.

— Ну, если раньше она питала ко мне неприязнь, теперь она меня ненавидит.

— Как вам нравится? — перебила ее Лиз, сунув им под нос большой лист с надписью: «Пожалуйста, не забывайте спускать за собой воду». Она улыбалась как ни в чем не бывало.

— Очень красиво, — помолчав, ответила Линда.

— Прекрасно, — добавила Джина.

Девушки смотрели, как начальница триумфально прошла в туалет, держа перед собой импровизированный плакат, словно знамя.

— Джина, — сказала Линда, — я думаю, тебе не о чем волноваться. По-моему, она уже забыла о твоих словах. Просто стерла услышанное со своего жесткого диска, если можно так выразиться.

— Наверное, — согласилась Джина и добавила: — Знаешь что, Линда? Надо бежать отсюда к чертовой матери.

— Я готова, сейчас пойдем.

— Нет, я имею в виду — совсем. Это место высасывает из людей жизненные соки. Посмотри на Лиз и господина Туша — они же больные.

— Полагаю, Джина, у них имелись отклонения еще до того, как они начали здесь работать.

— Линда, я буду искать другое место. Как ты выдержала здесь столько лет?

— Мне здесь не так уж плохо. Иногда работа мне даже нравится: большинство клиентов — приятные люди, и я охотно помогаю им, делая так, чтобы «Премьер-банк» не особенно на них наживался. Кроме того я хорошо знаю свое дело.

— Да, ты прекрасный работник в отличие от меня. «Верно, твоя работа оставляет желать лучшего».

— Ты заблуждаешься, у тебя просто нет мотивации. Помнишь вечер в пиццерии, когда Анни болтала о своем бизнесе? Если тебе не терпится вырваться отсюда, позвони ей.

— Мне кажется, она пыталась за тобой приударить, Линда.

Возможно. И кто ее обвинит? — Линда улыбнулась одной из редких улыбок, освещавших ее лицо с момента появления в банке Рене. — Но я уверена, что Анни посоветует что-нибудь дельное или даже предложит работу.

— Пожалуй, я так и сделаю. Это место доводит меня до белого каления, да и Лиз ведет себя как злобное животное. На Гомеса тоже порой находит: когда я надолго оставляю его одного или пытаюсь кормить дешевым кормом для собак, он норовит описать всю квартиру.

Джина не упомянула о том, что Гомес ужасно злился и в тех случаях, когда она приглашала гостей и не уделяла достаточно внимания своему питомцу. Так, например, случилось несколько лет назад, в тот вечер, когда они с Питером допоздна засиделись перед телевизором, потягивая вино. Они вообще не обращали внимания на беднягу пса, и Гомес разозлился настолько, что написал прямо на кровать, где спали Джина и Питер.

Джина, Линда и Дэнис записали свои имена на листе ожидания в «Лориол плаза», популярном мексиканском ресторане, где подавали лучшие в Вашингтоне «Маргариты». Метрдотель вручила им бипер, и они, сидя в баре, ожидали, пока освободится столик. Прошло уже больше недели с тех пор, когда Линда узнала о том, что у Розы есть муж. Последние дни она безвылазно сидела дома, но Джина и слышать не хотела о том, чтобы подруга не пришла на день рождения Питера. Все трое прекрасно провели большую часть дня в центре Дюпон Серкл, ловя солнышко, и к вечеру покрылись легким загаром. Джина поклялась себе, что загорала в последний раз. В следующем году она весь сезон проведет под зонтиком. Джина видела, что сделал загар с кожей Ширли, и ей хотелось к старости выглядеть более прилично.

— Ну как, шансы есть? — спросила Джина у Дэниса, который внимательно разглядывал толпу, подыскивая подходящего для знакомства мужчину.

— Джина, но мы же только что пришли, я еще даже не выпил. Что вам взять, девочки?

Джина и Линда попросили «Маргариту», и Дэнис направился в бар. Шерил и Питер должны были вот-вот подъехать, а Ширли обещала нарисоваться позже. Она начала выгуливать еще несколько собак, владельцы которых жили в доме Джины, и должна была обиходить их, прежде чем прийти в ресторан. По случаю дня рождения Питера все решили собраться в «Лориол плаза», а потом, если появится желание, продолжить на дискотеке в «Слухах» или в «Полли Эстерс». Чтобы создать праздничную атмосферу, все притворялись веселыми, хотя настроение у собравшихся было довольно мрачным. Линда все еще переживала разрыв с Розой, а Джину и Шерил больше всего беспокоило, как предотвратить появление в Интернете своих изображений в обнаженном виде. Но этим вечером все решили на время забыть о проблемах и повеселиться на славу.

Прислонившись к стене, девушки с удовольствием разглядывали ресторан и собравшихся. Джина ощущала облегчение, придя в бар пообщаться с друзьями, а не для того, чтобы подцепить мужчину. Она подумала, что ходит в бары, как на работу. Джина не могла бы точно сказать, давно ли визиты в ночные клубы, где она прежде получала удовольствие, выпивая и танцуя с приятелями, превратились в целеустремленные поиски приличного мужчины. Чем старше становилась Джина, тем больше обострялась проблема. Джина где-то вычитала, что если женщина не выйдет замуж до тридцати, то у нее больше шансов попасть под автобус, чем найти себе мужа. Или там было сказано «до тридцати пяти»? Джина очень надеялась, что до тридцати пяти.

— Значит, к нам присоединится Шерил, против чего ты не возражаешь, — констатировала Линда, заинтригованная внезапным примирением бывших подруг.

— Мы недавно поболтали и решили забыть прошлые обиды.

— Правда? Но что произошло? — допытывалась Линда, все еще едва веря, что Джина и Шерил сядут рядом за стол.

— Да так, ничего, — солгала Джина. Она не хотела посвящать Линду в историю с Гриффином и сомневалась, что когда-нибудь все расскажет ей. — Наверное, я смягчаюсь с годами.