Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

(Сальвадор Дали, 1936)

Мы встретились с Нико только через неделю. Он позвонил мне поздно вечером на работу и расстроенным голосом сообщил, что тоже работает допоздна и что это ему не нравится, потому что работа отнимает у него теперь время, отведенное для музыки. С момента туристического шоу прошло уже несколько дней, и я даже начала бояться, что он про меня забыл. Я сама удивилась, насколько неутешительной показалась мне эта мысль.

– Изабелла! – наконец раздался в трубке его голос. Он всегда так меня называл. Сначала я его поправляла, но потом подумала, что "Изабелла" звучит гораздо теплее и, можно сказать, нежнее. Для меня самой оставалось загадкой, для чего мне так нужна его нежность. Я еще не готова стать его любимой.

– Привет, Нико. – Я прижала трубку плечом к уху и продолжала набирать компьютерные файлы.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказала я, хмурясь оттого, что компьютер норовил потерять расписание лекций на следующий месяц. – А ты?

– Я тоже, – ответил он. – Меня смущает только то, что я не смогу пойти с тобой в кино в субботу вечером.

– Почему? – спросила я. – У тебя работа?

– Да, только не гитара. Компания посылает меня на некоторое время поработать в Севилью.

– В Севилью! – От этих слов я бросила копаться в своем компьютере и взяла трубку как следует. – Надолго?

– Я не знаю, моя дорогая Изабелла. Наверное, на несколько недель. В августе я должен снова вернуться в Мадрид, хотя кто знает?

– Они хотят перевести тебя туда на совсем? – спросила я, чувствуя от этой мысли едва ли не отчаяние.

– Нет, не думаю. Там открылась временная вакансия, и ее хотят заполнить мной. В том смысле, что это более высокий уровень.

– То есть тебя повышают в должности? Это же замечательно, Нико! Только мне казалось, что ты не очень серьезно относишься к своей работе. Мне казалось, что музыка для тебя важнее.

– Изабелла, надо быть реалистом. Музыкой много не заработаешь. А Севилья – это хороший шанс для меня. Я должен поехать.

– А почему ты едешь на выходные? – спросила я обидчиво.

– Потому что к работе надо приступать в понедельник, а до этого надо устроиться.

– Ну что ж, желаю тебе хорошо провести время, – сказала я и снова удивилась тому, насколько больно меня поразило его сообщение.

– Давай сходим завтра вечером в "Дон Кихот"? – предложил он.

– Как хочешь.

– Слушай, Изабелла, если ты занята, то так и скажи. На мой счет можешь не беспокоиться. – В его голосе появилась сдержанность.

– Ой, что ты, Нико! – Я сама себе стала противна со своими обидами. – Конечно, я очень хочу встретиться с тобой. И то, что ты уезжаешь, совсем не так плохо, потому что как раз в это время мне надо съездить в Ирландию.

– На свадьбу подруги?

– Да, а до этого еще столько предстоит сделать!

– А будешь ли ты по мне скучать, Изабелла?

Алисон снова встретила меня в дублинском аэропорту. Она была одета в строгий льняной костюм и выглядела очень официально.

– Я с работы, – объяснила она. – У нас сегодня встреча с региональными начальниками, а то я всегда ношу на работу джинсы и джемпер.

– Ну что ж, тебе очень к лицу, – похвалила ее я. – А Питер с тобой?

Как ни странно, она до сих пор встречалась с Питером, который был ее самым долгим любовным увлечением. Она покачала головой.

– Он повел начальников на ужин.

Мы пошли на автомобильную стоянку. Там стояла машина Питера.

– Он мне ее одолжил, – объяснила Алисон. – Но ты не беспокойся, он включил меня в свою страховку.

– Я и не беспокоюсь, – сказала я, с трудом затаскивая в багажник свой неподъемный чемодан. – Это очень мило с его стороны – включить тебя в свою страховку.

– Не бери в голову, – заметила она рассеянно и скользнула на водительское сиденье.

Мать очень обрадовалась, увидев меня. Ей казалось, что меня не было дома много лет. Она обняла меня и расцеловала, а потом слегка отстранила, чтобы получше разглядеть.

– Выглядишь ты совсем неплохо, – удивленно пропела она. – Немного пополнела со времен Рождества.

– Я пополнела во время Рождества, – устало напомнила я ей. – Все эти твои пироги, пудинги…

– Ну что ж, тебе совсем не мешало немного поправиться, а то ты была такая бледная!

– Ничего я не была!

– Девочки, девочки! – Алисон обняла за плечи нас обеих. – Птички в гнезде не должны ссориться!

– Мы не ссоримся, – уточнила я. – Мы дискутируем. А как Ян?

– Где-то шляется, – ответила Алисон.

– С Хани?

Алисон состроила рожицу.

– Не знаю. С Хани в последнее время у него некоторый облом.

– Жаль. – Я была искренне разочарована.

– Ян еще слишком молод, чтобы привязываться к кому-нибудь серьезно и окончательно, – подала голос мать, хлопоча на кухне.

– Что верно, то верно, – согласилась я. – Мужчины созревают для брака где-то после тридцати.

Наступило неловкое молчание. В семье Кавана вопросы брака вслух не обсуждались со времен моей несостоявшейся свадьбы.

– Вот Алисон разве что думает по-другому, – сказала я, чтобы развеять напряженность.

Она вспыхнула и энергично покачала головой. Вполне возможно, что именно меня она попросит сшить свадебное платье, подумала я.

Жюли пребывала в панике. Ее комната представляла собой зону бедствия – везде валялась одежда, книги, полусобранные чемоданы, мешки с мусором. Через все эти завалы передвигаться можно было с превеликим трудом.

– Это не завалы! – с жаром запротестовала она. – Это мои вещи. И свадебные подарки.

– Неужели ты собираешься все это тащить с собой в Штаты? – с удивлением спросила я, указывая на гору коробок у стены.

– Ну не все, конечно…

– Жюли! – Я заглянула в одну из коробок. – Там только сломанные игрушки!

– Ну и что? – с вызовом воскликнула она. – Там канатоходец, и лоскутная кукла, и медвежонок, и морж!

– Жюли!

– Я обязательно возьму их с собой, Изабель! Они у меня с детства. Я просто не могу уснуть, когда их нет в комнате.

– И это? – Я вытащила из коробки маленький зеленый берет.

– А это деталь моей первой школьной формы.

– И ты его тоже возьмешь с собой?

– Почему бы и нет?

– Какой смысл? – засмеялась я. – Лично у меня вообще ничего не осталось от первой школьной формы, но даже если бы и осталось, то я бы все равно не потащила это с собой в Мадрид.