Академия второго дыхания: выход пантеры - Светлана Суббота

Оу. Вот что значит настоящая сила воли! Если раньше альфа почти не мог противостоять команде примарха, то теперь даже усиленная магия Змея не повлияла на него.

Хотелось броситься на шею и пищать от радости, но я только сдержанно кивнула. Все потом. Сейчас делаем вид, что ничего не произошло. Но я тебе запомню, Змей. Как говорит моя мама: «Только справедливость радует сердце. Когда доброе дело возвращается в ответ на хороший поступок. А месть следует за гнусным вероломством. Справедливое реагирование делает мир возможным для жизни».

Я прикрыла на секунду глаза, скрывая появившийся блеск, и вновь распахнула их уже чистыми и наивными.

— Альфы! — возвестил старший Донахью, обращаясь к оставшимся стоять оборотням. — Готовьтесь, мне нужен сильный, умный, хитрый, при этом благородный преемник. Мой сын когда-то занял это кресло без единой смерти, сейчас он смотрит на вас и вместе со мной желает победы.

И глава начал медленно сходить с лестницы. Претенденты, семь крупных мужчин разных возрастов, тут же принялись расходиться веером, разминаясь, перекрикиваясь, кто с похвальбой, кто с угрозами.

Кое-кому пришлось не по сердцу упоминание прежнего наследника. Один из проходящих, молодой поджарый брюнет с полувыцветшим шрамом на щеке, смачно плюнул нам под ноги. Другой, с роскошной светлой шевелюрой ниже лопаток, в рубашке без рукавов, открывающей впечатляющий вид на бугрящиеся от мышц предплечья, бросил на меня жадный взгляд и рыкнул:

— Время для настоящего мужчины, не потерявшего голову из-за бабы.

У Итана заиграли желваки, но с места он не двинулся, сохраняя роль бесстрастного наблюдателя.

Зато с дальнего угла нам радостно закричал Буч:

— Брат, болей за меня!

Со всех сторон раздались смешки. Со стороны Бэнгли и дружков тут же ответили:

— Он и за себя прескверно болеет. Так что постарайся сам.

Буч не смутился, а просто пожал плечами и поправился:

— Пожелай мне победы, брат!

Итан поднял сомкнутую в кулак ладонь, а потом резко разжал ее, сохраняя полусогнутость пальцев. Как будто изобразил когтистую лапу.

Буч выпрямился в струну и отсалютовал так же. Наш темноволосый и еще двое из семи участников подняли вверх руки-лапы, сопровождая приветствие легким поклоном головы в сторону Итана. Мой альфа ответил тем же.

Я еле сдержала довольную улыбку. Как бы ни относились оборотни к потерявшему зверя, но тех, кто уважал и любил Итана, в клане осталось много, даже альфы ему салютовали.

Мою руку сжали. По лицу бывшего наследника пробежала легкая волна смешанных эмоций. Там, где его не зацепили враги, сумели расшевелить друзья.

— Жалеешь? — шепнула я.

Он замер, встряхнув головой.

— Скорее, забылся немного. Буду желать победы брату, но, боюсь, к нам съехались очень серьезные претенденты. Даже на мой конкурс не было столько сильных противников, тигры слишком уважают преемственность рода Донахью. — Он замялся на секунду. — Уважали. А теперь многим не нравится, что я не погиб в Хаксе. Безопасники запретили рассказывать правду. По их версии, я потерял зверя в уличной драке. Не смог поделить с другими девушку.

Он горько усмехнулся. Пантера внутри меня завопила от возмущения. Какая уличная драка? Кого делили? Как они посмели?

В это время старший Донахью сделал последний шаг, сходя с лестницы. И события помчались со скоростью оборачивающегося оборотня. Претенденты рванули наверх. Кто-то бежал напрямую к цели, кто-то предпочел сначала выключить противников. Одному из оборотней поставили подножку, да так ловко, что он пересчитал телом несколько ступеней, прежде чем смог подняться.

Двое затеяли бой посередине дороги: с подкатами, увертками и красивыми техничными ударами. Еще двое превратились в тигров и достигли верха уже в звериной ипостаси.

— Так быстро? — удивилась я.

Вокруг вопили, прыгали, подбадривали, глумились оборотни, за секунды из наблюдателей превратившиеся в болельщиков. Шум стоял безумный. Чтобы задать вопрос, приходилось почти кричать.

— Это самое начало, — так же громко ответил он мне. Широкая улыбка освещала лицо альфы. Ничто так не повышает настроение оборотня, как хорошая драка.

— Буч! Буч! Буч! — завизжал женский голос, тут же подавленный недовольными мужскими. Я с удивлением обнаружила среди Бэнглиевых подпевал хорошенькую мордашку Бетти.

Она что-то эмоционально объясняла, размахивая руками. Двое молодых людей нависали над ней, один явно болезненно сжимал девичье плечо.

Я открыла рот, чтобы обратить на ситуацию внимание Итана, но красотка метнула в меня такой полный ненависти взгляд, что притушила мой порыв.

В это время на верхней площадке уже сражались четверо из семи претендентов. Внезапно один из тигров жалобно заскулил и, упав, заскользил вниз по лестнице. На его боку расцветал кровавый узор, а светловолосый неприятный тип в рубашке без рукавов победно заорал, потрясая кинжалом.

— Короткие ножи разрешены, — ответил Итан на мой невысказанный вопрос. — Каждый решает сам, в какой ипостаси начинать бой.

Наверху осталось в итоге всего двое участников в человеческой форме, но и они покатились, сцепившись вниз. Буча потеснил жилистый молодой оборотень, который разбрызгивал ранее слюну, проходя мимо нас. Пока преимущество было на стороне юного Донахью, и он легкомысленно красовался под восторги толпы, скорее не атакуя, а играя с противником.

Но из-за спины юного брата появился светловолосый. И усмехнулся, глядя прямо в глаза Итану.

Вокруг заорали еще громче, а Итан выпустил мою руку. Его трясло.

Замедленно и красиво взмахнуло окровавленное лезвие и ударило Бучу в бок.

— Не-е-ет, — закричал мой тигр, — не-ет!

— Плачь! — заорал Бэнгли. — И ты, и твой брат — жалкие девчонки, вы ничто за спинами отца. Ну что, даже подойти ко мне не можешь?

— Сам ты тряпка, — не выдержав, ответила я. Меня разрывало от душевной боли и ярости. Вокруг бушевали эмоции, ввинчивались в разум и сметали обычную мою осторожность. — Он из-за ран ходить не может, а ты его к себе подзываешь?

— Не было у него ран! — ответил Бэнгли. — Странная драка! Врут нам! Может, за красавчика Итана, а не за тебя дрались?

Я зарычала. Это было очень и очень несправедливо. Когда-то в Хаксе я была готова сражаться, защищая честное имя сначала Люшера, потом Люшера и Итана. Так и сейчас праведное яркое пламя начало сжигать меня.

Когда-то я мечтала стать адвокатом, защищать. В этом была вся я, за это меня выбрали лезвия. На Олимпиаде я стала и адвокатом, и защитником. А потом меня ценой своего зверя прикрыл Итан. И сейчас я не могла слышать, как обвиняют тифа, а он даже не может объяснить или рассказать, что происходило на Олимпиаде.

— Буч! — в это время истошно закричала Бетти. — Итан, помоги ему, он же умрет!