Берег Хаоса - Вероника Иванова

– Чего ты добиваешься?

– Оставь её в покое!

– Я не причиняю ей беспокойства.

– Причиняешь! Своим благодушием! Поклянись, что когда проиграешь, ты не будешь видеться с Тайрисс до её совершеннолетия!

Кажется, кто-то из нас, и в самом деле, зазнался. Но я ли?

Насмешливо переспрашиваю:

– «Когда»? Ты так уверен в успехе?

Вместо ответа он опускает подбородок и смотрит на меня исподлобья, а струйки воды срываются со скальной подложки русла и змеями замирают в воздухе.

Что ж, пора.

Песчинки у моих ног начинают кружиться в хороводе. Медленно, плавно, своим шуршанием словно напевая колыбельную. Свиваются в кольцо, спиралью поднимаются вверх, обнимая меня.

Ворон, наблюдавший за нами с кромки скалы, поднимается в воздух, делает круг над ареной и роняет перо. Клочок тьмы опускается все ниже и ниже, касается земли и...

Поединок начинается.

Водяные змеи Валлора бросаются ко мне, но встречают на своём пути других – песчаных, то застывающих стеклом, то сплетающихся шершавым руслом для отклонения водяного потока. Вверх, вниз, вокруг, насквозь – следить глазами за происходящим попросту невозможно. Мы и не следим, слушая песнь Хаоса в наших душах. Глазами мы лишь смотрим друг на друга, потому что проиграет тот из нас, кто допустит до себя оружие противника. Я – несколько капель воды. Валлор – щепоть песчинок. Как только означенный предмет окажется в волосах или на лице кого-то из нас, поединок будет считаться завершённым. Конечно, можно было бы сжульничать и притянуть песок со стороны, но... Жулики недостойны почёта. Поэтому я, сформировав своих «змеек» в самом начале, не беру больше ни крошечки с арены.

Как можно отбить струю воды? Поставить щит? Да, но есть маленькая проблема: ЭТА струя не разлетится каплями, потому что Валлор ни на долю мгновения не ослабляет контроль. То бишь, вода скользнёт по щиту и может до меня добраться, если... Не успею отвести. И я отвожу. Строю из плотно прижатых друг к другу песчинок целые каналы, не забывая отправлять часть песчаных змей в атаку.

Круговерть золотисто-серого и прозрачно-белого. Смертельно опасная круговерть: любая из струй пробьёт человека насквозь. Мы знаем об этой опасности и принимаем меры. Да, собственно, и не стремимся убивать друг друга.

Сколько проходит времени? Кто знает. Поединки не бывают долгими, но не потому, что Заклинатели быстро устают. Просто слабые места противника, если они имеются, становятся заметны на первых же минутах, а если знаешь, куда бить, зачем тянуть время? Так и я, уловив, что Валлор слишком долго морозит «змеек», рву на клочья своих в нескольких ладонях перед лицом противника. И одна из горстей песка успевает пробраться мимо зарождающегося ледяного щита, прямо в развевающиеся чёрные пряди...

Он чувствует прикосновение чужого оружия, но прежде чем тело передаёт ощущения сознанию, а может быть, уже догадываясь о проигрыше, отправляет ко мне водяные струи, на лету превращая их в лёд. Жест отчаяния? Наверное. Ничем иным не могу объяснить вопиющее нарушение правил: атаковать можно только не преобразованной материей. Потому что я тоже мог бы сплавить песок в острые клинки, но ведь не делаю этого!

Ледяные стрелы, рассекающие стонущий от боли воздух. Страх в глазах Валлора. Чего он боится больше: моей возможной гибели или собственного наказания, которое последует, когда я предъявлю доказательства? Разве это так важно? И навстречу льду отправляется раскалённый докрасна песок, впивается в гладкие бока замёрзшей воды страстными поцелуями, жжёт, плавит, топит...

И проходит насквозь, пропуская ко мне лишь брызги. Холодные, но безвредные. Я смеюсь, подставляя лицо нежданному в конце осени дождю. И Валлор, глядя на меня, тоже улыбается. Несмело. Не слишком тепло. Но уже – понимающе...

...Писарь раскладывает на столе чистые листы бумаги, обмакивает кончик пера в чернила и замирает в ожидании первых слов, которые должны быть сохранены в записях.

– Приступайте же, heve!

Салим только что не переминается с ноги на ногу. Валлор позволяет себе усмехнуться: чуть-чуть, самыми уголками рта:

– Я уже приступил. Если Вы желаете, чтобы он оставался в здравом рассудке, нужно действовать правильно.

– Но откуда я могу знать...

– Что я работаю? Извольте, подскажу. Следите за его ртом: как только из него покажется струйка слюны, это означает, что всё почти готово.

Струйка? Это ещё слабо сказано! Будет целые реки, и не только слюны: напрасно Салим не захватил с собой надушенных платков, потому что вдыхать аромат испражнений не слишком-то приятно.

Но Валлор, и в самом деле, работает, я чувствую. Точнее, перестаю чувствовать: пальцы ног и рук уже не слушаются меня, да и прочие мышцы расслабились донельзя, странно, как ещё не оплыли неудавшимся кухарке студнем. Глаза несколько вдохов беспомощно вращались, но всё же остановились, уткнувшись взглядом куда-то в пол, наискось. Славная, должно быть, картинка! А вот и слюна пошла: единственным, чем я ещё могу управлять, так это головой, но и то в основном только слушать и говорить. Сглатывать, например, не могу, потому что это уже по другой части.

– Всё? Можно начинать допрос?

Салим, оживлённый, по своему обыкновению.

– Как пожелаете.

Валлор, всё такой же бесстрастный. Не вижу никого из них, а жаль.

– Как создаются описания средоточений? Рассказывай!

– Как-как... Каком вверх.

Язык плохо слушается, но думаю, мой ответ оказался понятен всем. Салиму уж точно: живчик взвился, как укушенный.

– Что он говорит?!

– То, что Вы хотели услышать. Наверное.

Подозреваю, в этот миг Валлор снова улыбается. Тонко-тонко. Сочувствующе.

– Он должен отвечать на вопросы!

– Он отвечает. Возможно, Вы неправильно их задаёте.

По тени на полу понимаю, что надо мной кто-то склоняется.

– Какое сейчас время года?

А, это Валлор решил пошутить. Что ж, подыграю.

– Зима.

– Какой месяц?

– Око Аурин.

– Видите? Он вполне внятно отвечает на внятные вопросы. Попробуйте снова.

– Описания средоточений. С чего Вы начинаете, когда собираетесь их делать?

– Выпиваем по кувшину эля. Обычно. Если нет денег на что покрепче.

Кажется, Салим начинает рычать. Валлор ухмыляется:

– Вы снова допустили ту же ошибку. Спрашивайте чётко и прямо, по предмету.

– Как я могу спрашивать чётко и прямо, если не знаю, что такое это клятое средоточение! – Взрывается живчик, переходя на визг.