Как приручить кентавра, или Дневник моего сна - Франциска Вудворт

Я действительно чувствовала на себе взгляд Крона, но игнорировала его.

– Отец, у меня есть муж, и внимание других мужчин мне неинтересно.

Мои слова разозлили его, и рука на моей талии сжалась, впиваясь в тело. Я почувствовала это даже через корсет.

– Можешь забыть о своём муже! Твой брак расторгнут, и твоя судьба в моих руках.

– А сам-то можешь о нём забыть? – насмешливо спросила я. – Думаешь, он позволит тебе это?

– Мы с ним разберёмся, – процедил он.

– Помечтай! – фыркнула я.

Эгнус злился, и ему явно хотелось сказать мне пару ласковых, но он лишь улыбнулся угрожающей улыбкой. Так без моего участия меня развели, как бы и не женили так же. А то, глядишь, и наложницей Крону отдадут, лишь бы убрать с глаз долой.

На этом наш разговор прервался, а как только закончилась музыка, мы вернулись к остальным.

– Вы подарите мне танец? – тут же произнёс Крон. Мне оставалось лишь принять его руку.

Заиграл вальс, и мы закружили по паркету. На него я не смотрела, устремив взгляд на кружево рубашки. Такое положение, видно, не устраивало Крона, так как он первый прервал молчание.

– Вы злитесь на меня?

– Разве у меня есть повод, Ваше Величество? – ответила я язвительно, так и не поднимая глаз.

– Вы скажите, – ответил он. Я молчала и он продолжил: – Думаю, повод есть у меня, но вы сегодня настолько блистательны, что на вас невозможно обижаться.

Скажите, пожалуйста! Да мне безразлично, злится он или нет. Если отец затеял с ним интригу, то мне вообще придётся «приласкать» его, чтобы неповадно к чужим жёнам лезть было.

– Рия! – позвал он меня.

– Для вас я Ауэрия! – вскипела я, поднимая глаза. – Не помню, чтобы давала вам право называть меня иначе!

– Зато теперь вы смотрите мне в глаза, – ничуть не смутился он.

– И что вам это даёт?

– И всё же вы злитесь, – произнёс утвердительно он.

– Разве это имеет значение? – безразличным тоном произнесла я, отведя глаза и просто скользя взглядом по другим парам.

– Для меня имеет значение всё, что касается вас.

Надо же, слова-то какие. Ещё и к себе чуть ближе прижал. Не понимаю, у них температура тела выше, что ли? Так как ладонь по сравнению с моей была просто горячей, да и от тела исходило тепло, даже сквозь богато украшенный камзол.

– С чего бы это? Вы всегда принимаете близко к сердцу мимолётные знакомства? – насмешливо спросила я.

– Почему вы воспринимаете меня в штыки? – ответил он в своей манере вопросом на вопрос.

– Вам откровенно или дипломатично?

Крон не выдержал и рассмеялся, с нежностью глядя на меня:

– Давайте оставим откровенность для другого момента и не будем портить танец. – Он закружил меня, прижав к себе, а я в этот момент вспоминала совсем другого мужчину.

После танца он провёл меня к отцу. В скорости они с Эгнусом удалились. Оставаться в обществе королевы и её фрейлин я не стала. Меня пригласил на танец кто-то из свиты Крона, и я упорхнула. Танцевала я со многими, даже не запоминая лиц и имён партнёров. Меня беспокоило, о чём разговаривают Крон и Эгнус. Неужели подпишут договор?

Лишь когда в моей ладони после окончания танца незаметно оказалась записка, я бросила быстрый взгляд на мужчину. Да даже какой мужчина – мальчишка не старше двадцати лет. Он вёл себя как ни в чём не бывало и поблагодарил за танец.

Записка жгла мне руку. Где бы её прочитать? Единственным местом оставалась дамская комната, куда я и устремилась. За мной тут же двинулся капитан охраны, который весь вечер не спускал с меня глаз.

Уединившись в дамской комнате, я развернула клочок бумаги. Там говорилось, что в полночь меня будут ждать для разговора в парке возле лабиринта. Просили быть к этому времени поближе к террасе, так как будет отвлекающий момент, чтобы я могла ускользнуть.

Как и в прошлый раз, строчки начали светлеть, и через мгновение от записки остался лишь пепел. Сердце бешено забилось. Неужели мне готовят побег? Кто бы это ни был, но на встречу пойду обязательно, так как терять мне нечего.

Не успела я выйти, как ко мне приблизился начальник охраны и сообщил, что Его Величество вызывает меня к себе. Пришлось идти. Сопроводив меня до двери, сам капитан остался за ней.

Зайдя в комнату, я застала Эгнуса в благодушном настроении. По лицу Крона ничего прочитать было нельзя.

– Отец, вы меня хотели видеть?

– Проходи, Ауэрия, – махнул он рукой, подзывая меня ближе.

Когда я приблизилась, он произнёс:

– Позволь сообщить тебе новости. Я подписал твой брачный договор, позволь поздравить с обручением.

– О каком обручении может идти речь, когда я замужем? – резко спросила я. – И кто этот самоубийца? Думаешь, Шерридан простит ему внимание к своей жене?

– Ауэрия! – вскипел Эгнус.

– Что Ауэрия? А предполагаемому жениху известно, как ты не любишь держать слово? Ты и ему поставил такие же условия, как и Шерридану? На твоём месте я бы поставила, вдруг ещё раз получится продать дочурку, – зло произнесла я.

– Заткнись! – приказал он, сжимая амулет.

– Правда глаза колет?

– Позвольте нам поговорить, – вмешался Крон, обращаясь к Эгнусу.

– Это вам не помешает, – всучил тот ему амулет и, бросив на меня злой взгляд, вышел.

Благодушного настроения не было и в помине. Какая прелесть, мне удалось испортить ему наслаждение от удачной сделки.

Мы остались наедине. Крон, бросив короткий взгляд на амулет, перевел всё внимание на меня.

– Зачем? – спросила я. – Вам своих женщин мало, что вы теперь чужими жёнами не брезгуете?

– Вы же хотели, чтобы я помог вам сбежать от отца, – произнёс он, сокращая между нами расстояние.

– О, так всё это затеяно, чтобы вернуть меня мужу? – Мои слова так и сочились ехидством. – А договор с Эгнусом о сотрудничестве вы уже подписали?

– Я поставил условие, что все договоры лишь после нашей свадьбы.

«Надо же, какой предусмотрительный!» – не сдержала усмешки я.

– И на когда назначено это великое событие?

– Взгляните на это как на способ уйти из-под опеки отца, – ушёл от ответа он. – Погостите у нас и позвольте показать вам горы.

– А что будет, когда я сочту, что мой визит затянулся?

– Я всё же надеюсь, что красота наших мест покорит вас, как и меня ваша, – тихо добавил он последнюю фразу.

– А если нет? – спросила я, с вызовом глядя на него.

– Неволить вас никто не станет.