Череп для ученика - Евгения Белякова

– А теперь порежь ладонь и коснись этого камня! Ну же! Ты хочешь, чтобы весь мир погиб? Скорее!

Гринер, от боли в груди и животе не вполне соображающий, что он делает, резанул ладонь и шлепнул ею по камню, около которого вращался в нетерпении череп. Юноше было уже все равно, что происходит, лишь бы это поскорее закончилось.

– Аушта! Хаара! – завыл череп. Земля снова затряслась.

Шезара изо всех сил вцепилась в сучья, торчащие из бревна, на котором сидела – чтобы не свалиться. Когда все вокруг затряслось в первый раз, драконица и ее собеседник замолчали, прервав спор, и вперились взглядами в купол, словно надеялись разглядеть, что там происходит. Затем снова зашептались, и мужчина бегом направился к Шезаре.

– Сейчас будет жарко… очень жарко, – предупредил он, становясь между ней и куполом.

– Я жары не боюсь, у нас всегда… – хотела было съязвить девушка, но тут земля затряслась второй раз. Драконица стала перед куполом на четыре лапы, расставив их широко, для устойчивости, и с шумом втянула в себя воздух. Потом изогнула шею и выпустила такой язык пламени, что фейрлах мигом позабыла о том, что хотела сказать. Волосы опалило, хотя они с чернобородым находились за драконицей. Пламя, ярко желтое, лизнуло купол и разлилось по его вершине, не причинив никакого видимого вреда.

– Еще раз! Он слабеет! – крикнул чернобородый.

Драконица послушно выдохнула огонь еще раз.

– Еще!

Гринер буквально физически ощутил, как купол дрожит от чего-то, происходящего снаружи. По его поверхности пробежали всполохи и он стал чуть более прозрачным.

– Держи его, держи! – не унимался череп. – Окропи кровью второй камень!

– Не буду! – внезапно заупрямился юноша. Ему разонравилось спасать мир, тем более что это больше походило на разрушение оного, а не на спасение. Незаметно в голову закралась мысль о том, что он повинуется сумасшедшим останкам не-пойми-кого, выполняет идиотские приказы, совершает кровавый ритуал… но при этом и понятия не имеет, что конкретно делает. Это настораживало.

– Не будешь? Не будешь? – закричал череп. Глазницы его горели так ярко, что Гринер отступил на шаг назад, и едва не упал – голова кружилась. – Ты уже начал, назад дороги нет, или миру конец!

– Тео говорила, что ритуалы с кровью не приносят ничего хорошего! – выкрикнул Гринер, и тут же волна стыда прокатилась по горлу; он подумал о том, что, спроси он разрешения у наставницы, может, и не попал бы в такую ситуацию. Одновременно с этим он спросил себя – а где, собственно, сама Тео? Почему не здесь, вместе с ним? И тут же пришел ответ – Гринер сам, своими руками создал магическую защиту от взгляда магов, так что во всем виноват только он, и расхлебывать кашу тоже придется ему. Он выпрямился, хотя тело более всего желало сжаться в комочек и трястись от боли, и решил, что лучше умрет, но не позволит продолжать ритуал.

Череп подлетел по воздуху к самому носу Гринера и сверлил его взглядом безумца из пустых глазниц.

– Ты будешь делать то, что я скажу… – прошипел он.

И Гринер почувствовал, как в его разум заползает что-то холодное, чуждое и страшное; он напрягся, сопротивляясь, но склизкое нечто давило, давило, не давая ни секунды передышки. «Все, конец», – подумал Гринер.

И тут его пронзила такая боль, что он, не сдержавшись, вскрикнул и упал на землю. Грудную клетку, казалось, сжимала ледяная рука, все естество юноши выворачивало наизнанку, а откуда-то изнутри поднималась ужасающая волна льда и пламени, грозя захлестнуть его целиком, поглотить и растворить в себе. Гринер протяжно и дико закричал.

Шезара наблюдала за тем, как драконица раз за разом поливает огнем светлеющий купол, и наконец, тот не выдержал. По нему пошли трещины, и он рассыпался с хрустальным звоном. Чернобородый, оставив фейрлах на пеньке, побежал вперед, к чему-то, что находилось внутри купола. Не в силах сдержать любопытства и позабыв про угрозу остаться без головы, Шезара ринулась к странного вида камням, торчащим в центре круга из осевшей земли. Но первой туда добралась драконица.

Она склонилась над чьим-то телом, втягивая ноздрями воздух. Потом подняла голову и посмотрела на какой-то предмет, висящий в воздухе. Подобравшись ближе, Шезара поняла, что этот предмет – череп, выбеленный временем, с золотым обручем на голове. Оступаясь на каменном крошеве, фейрлах подошла еще ближе, тем более что, кажется, на нее никто не обращал внимания. И чернобородый, и драконица смотрели на череп, молча, и казалось, воздух звенел от напряжения.

– Ты держишь его? – спросила драконица, обращаясь к мужчине, и Шезара поразилась, как в такой простой фразе могло поместиться столько ярости.

– Держу, – ответил тот, хотя черепа не касался даже пальцем. – Лучше оцени, насколько все плохо.

Драконица повела головой из стороны в сторону.

– Только один камень, мы его без труда закроем. С этим нам повезло, он не успел.

– Что с Гринером? – спросил мужчина.

Череп дернулся в сторону, но замер, как будто его держали невидимые путы. И заскрипел:

– Да жив он, жив! У него приступ, сорвался, обретая цвет!

– Если из-за тебя он умрет, тысячелетнее пребывание в сундуке покажется тебе тихим и счастливым времяпровождением, – непонятно пригрозила драконица и снова наклонила голову к телу. Шезара увидела, что на земле лежит юноша, почти мальчик, бледный, как полотно. Она дернулась было подойти помочь, но натолкнулась на предостерегающий взгляд драконицы. Пришлось оставаться на месте, и просто наблюдать.

Гринер вынырнул из обжигающей волны, отчаянно хватая ртом воздух, и почувствовал, что его лицо обдувает теплый, приятный ветер. Все тело болело. Он открыл глаза – и чуть было не заорал от ужаса – над ним склонилась огромная морда какой-то твари.

«Миру конец», – подумал Гринер, разглядывая клыки чудовища, добрых три локтя длиной. Странный ветер не прекращался, и вдруг юноша понял, что чудище на него дует. «Интересный способ покончить со мной», – пришла следующая мысль, но тут же исчезла – у него просто не было сил размышлять о чем бы то ни было. Однако, с каждым порывом «ветра» ему становилось чуть лучше, и через минуту он уже смог сесть, опасливо косясь на дракона. То, что это дракон, он успел понять, приходя в себя. Оглянулся – и увидел Дерека, стоящего напротив сверкающего глазами черепа.

– Дерек! – крикнул юноша, и на него накатило облегчение. Теперь все будет в порядке.

– Лучше молчи, дуралей, – пробасил дракон. – А то у меня при звуках твоего голоса возникает сильное желание слопать тебя тут же, хотя бы за то, сколько волнений ты мне доставил.

Гринер изумленно повернулся к чудовищу. Манера говорить была такой знакомой…

– Тео?

– Надо же, узнал. Лучше ляг, сил у тебя маловато…

– Но… – Гринер лег, и не подумав спорить. – Вы дракон? Но я… а как? Это же невозможно…