Жена убийцы - Виктор Метос

— А что же?

— Депрессия.

— Хроническая депрессия является…

— Возражение: неправильная интерпретация слов свидетеля. Миссис Руссо не говорила «хроническая депрессия», она сказала только «депрессия».

— Возражение принимается.

— И как долго вы страдаете депрес…

— Возражение. Защита не обладает профессиональными познаниями, чтобы спрашивать о продолжительности депрессии.

— Отклоняется.

Сверкнув взглядом на Ярдли, Уэсли снова повернулся к Изабелле и сказал:

— Насколько серьезна ваша депрессия?

— Бывает по-всякому. Иногда терпимо, иногда плохо.

— Под «плохо» вы подразумеваете…

— Возражение: вопрос неопределенный.

— Отклоняется.

— Миссис Руссо, под «плохо» вы подразумеваете…

— Возражение: вопрос не является конкретным.

Уэсли фыркнул, давая выход своему раздражению.

— Ваша честь, в федеральном судопроизводстве нет такой категории возражений. Мисс Ярдли должны были обучить этому в университете.

— Возражение отклоняется, мисс Ярдли.

Уэсли поправил рукав своей спортивной куртки. Лицо у него слегка порозовело.

— На самом деле это нечто большее, чем просто депрессия, не так ли, миссис Руссо? Это самое настоящее…

— Возражение: составной вопрос.

— Принимается.

— Миссис Руссо, на самом деле у вас…

— Возражение: догадки.

— Отклоняется.

— Миссис Руссо, — спокойно произнес Уэсли, — пожалуйста, расскажите присяжным, какими еще психическими расстройствами…

— Возражение: неточная формулировка.

— Формулировка будет точной, черт побери, если вы позволите мне задать вопрос до конца!

Уэсли повысил голос, лицо его стало красным. Гневно нахмурившись, он смотрел на Джессику, но его прекрасно было видно присяжным, и те хорошо разглядели выражение его лица. Несколько успокоившись, Уэсли сообразил, что сделал. Откашлявшись, он попил воды и сказал:

— Ваша честь, будьте добры, прикажите мисс Ярдли выдвигать только обоснованные возражения.

— Мистер Пол, обоснованное возражение или нет, я могу сказать только после того, как оно будет выдвинуто. Но если вы хотите, я с радостью подчеркну важность обоснованных возражений.

Уэсли хмуро взглянул на Ярдли. Та спокойно выдержала его взгляд. Отвернувшись от присяжных, он презрительно фыркнул и сказал:

— В этом нет необходимости. У меня больше нет вопросов к свидетелю.

Заседание закончилось в четыре часа дня.

— Здорово ты это разыграла, — перед тем как уйти, бросил Уэсли Джессике. — Перед присяжными — убитая горем мать, и хотя те и поняли, что ты умышленно мешаешь мне задавать вопросы, они решили защитить ее и встали на твою сторону. Я тобой горжусь. Очень умный ход.

Ярдли закинула на плечо ремень портфеля.

— Мне нет абсолютно никакого дела до того, Уэсли, что ты обо мне думаешь.

Болдуин ждал ее у дверей с довольной улыбкой на лице. Когда они вышли в коридор, Джессика спросила:

— В чем дело?

— Ты о чем?

— У тебя на лице такая хитрая улыбка, как у десятилетнего мальчишки, которого застали за какой-то пакостью.

— Я никак не думал, что это доставит мне такое удовольствие. До этого момента Уэсли полностью держал себя в руках.

— Он вспыльчив и всегда был таким. Раньше я этого не замечала, потому что в моем присутствии он старался сдерживаться, но сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю, что видела мельком свидетельства того, как вырывалась на поверхность его истинная сущность. Остается только жалеть о том, что я не обращала на это внимания.

— Мы созданы так, что не можем думать о других людях гадости. Тебе не в чем себя винить.

Болдуин проводил ее на подземную стоянку к ее машине. Когда Ярдли бросила портфель на заднее сиденье, он спросил:

— Не хочешь поужинать вместе?

Обернувшись, она посмотрела на него.

— Кейсон… честное слово, я сейчас не в том положении…

— Так, хватит. Прежде чем ты договоришь эту фразу до конца и оскорбишь меня, просто позволь сказать, что ты нравишься мне как друг. И если захочешь, чтобы мы оставались только друзьями, я ничего не имею против. Но я не хочу заводить этот разговор прямо сейчас. Не могу себе представить, что тебе приходится сейчас переживать, и ты сама, несомненно, меньше всего хочешь говорить об этом. Пусть будет так. В настоящий момент я только хочу, чтобы ты знала: я здесь, я рядом.

Улыбнувшись, Ярдли стиснула ему руку.

— Спасибо. Я знаю, что ты здесь и ты рядом. Но мне нужно подготовиться к завтрашнему дню.

Выезжая со стоянки, она увидела, как Болдуин провожает взглядом ее машину.

* * *

Было уже шесть часов вечера, когда Ярдли получила сообщение, которое так ждала: криминалист-одонтолог прилетает ночным рейсом. Завтра утром он отправится прямиком к коронеру и выполнит сравнительный анализ, проверяя, соответствуют ли следы зубов на правой ступне Джордан Руссо стоматологическим капам, сделанным по слепкам с зубов Уэсли Пола.

Стоя у раковины, Ярдли жевала салат. У входной двери стояли кроссовки Тэры. Ярдли прекрасно помнила крошечные пинетки, первую обувь, купленную дочери. Маленькие серые ботиночки для пухленьких ножек. Казалось, это было совсем недавно. И можно было буквально дотянуться рукой до этих воспоминаний.

С деньгами у Джессики тогда было туго, и ей пришлось решать: если купить пинетки, ей самой придется несколько дней обходиться без ужина. Она выбрала пинетки и до следующей зарплаты ела ложкой из банки арахисовое масло. Дочери она об этом не рассказывала. Тэра никогда не узнает, какой выбор стоял тогда перед ее матерью и как легко ей было отказаться от ужина, чтобы ее малышка получила пинетки гораздо лучше тех, что предлагались в комиссионке.

Вымыв тарелку, Ярдли убрала ее в сушилку и отправилась проверить почтовый ящик. Солнце еще не зашло; небо на западе было бледно-розовым с редкими облаками, похожими на клочья ваты. Соседка Джессики, пожилая женщина, стояла на улице и смотрела на нее. Ярдли помахала ей, но та отвернулась.

Кое-какие счета, несколько рекламных проспектов и адресованное ей уведомление от окружного федерального суда. Джессика вскрыла конверт. Это было ходатайство адвоката Эдди Кэла об отсрочке приведения в исполнение смертного приговора. В документе было больше пятидесяти страниц, но Ярдли, быстро пролистав его, нашла суть: вскрылись новые обстоятельства, доказывающие невиновность Кэла в тех преступлениях, за которые он был осужден. Якобы настоящим «Темным Казановой» был Уэсли Пол, и есть доказательства того, что он обманом подвел Кэла к такой ситуации, что обвинение было выдвинуто именно против него. Ярдли получила копию ходатайства, поскольку она вела дело против Уэсли.