Опаленный звездами - Константин Кривцун

Как же плохо, что я больше не могу видеть будущее! Надо попытаться узнать у Смирнова, не билет ли это в один конец. Может быть, я слишком легко ввязался в эту авантюру? Может, не стоило так доверять Руснаку и Иванову?..

По возвращении с планеты овров мне придется решить еще много разных проблем. Если в ЗЕФ будет все так же нестабильно, то, наверное, придется лететь туда. По этому поводу у меня возникали самые противоречивые чувства.

Парадокс! Меня вновь тянет на Землю, но не хочется попадать в Западно-Европейскую Федерацию.

Жукова я встретил в главном зале убежища. Инженер сидел, уставившись в книгу, и что-то жевал.

– Что читаешь? – спросил я у него.

Парень вздрогнул, подскочил на месте и выронил книгу.

– Стругацких читаю, – сказал он, поспешно подбирая небольшой томик. – Послушай, какие верные слова: «Разум есть способность использовать силы окружающего мира без разрушения этого мира».

– Да уж, в разрушении люди всегда были сильны. Выходит, разума у нас нет? – заметил я и, не дожидаясь ответа, сменил тему: – Как у тебя дела?

– Ты просто так интересуешься, или тебе что-то от меня нужно? – настороженно спросил Жуков. – У меня сейчас катастрофически мало времени для всяких словесных фокусов!

Я помолчал, собираясь с мыслями.

– Я хотел просто спросить кое-что про сержанта Мартинес.

– Ну, спрашивай! – пожал плечами Жуков. – Я ее почти не знаю.

– Как давно она появилась на планете?

– Да уже несколько месяцев тут, насколько мне известно, – нахмурился инженер. – Через пару недель, как приехала, пошла в полицию работать. А что такое?

– Все в порядке, – улыбнулся я. – Просто интересуюсь.

– Такие люди, как ты, просто так ничего не делают! Ты что-то почувствовал в ней или почувствовал что-то к ней?

– Просто интересуюсь, – повторил я. – Не надо мне тут всяких намеков!

Похоже, Жуков окончательно уверился в своей теории, а я так ничего и не узнал.

– А сейчас, кстати, Мартинес где? – спросил я.

– Вроде наверху, – почесал затылок инженер и вдруг хмыкнул: – Здорово тебя отделали! Это были мерзкие и ужасающие маньяки, живущие на поверхности данного бренного мирка?

– Чего? – не понял я.

– Я слышал, что тебя маньяки избили и чуть не поживились твоими внутренностями!

– Ну, вроде того, – замялся я.

– Чего ты там искал-то один в сумерках?

– Надо было. Да и день еще стоял, когда я выбежал. – Меня охватило настойчивое желание закончить неприятный разговор.

– Ясно, – вздохнул Жуков и добавил с неподдельным интересом: – А тебя там не изнасиловали часом?

– Пошел ты! – огрызнулся я и добавил: – До новых встреч!

Разговаривать с инженером мне больше совершенно не хотелось. В голову пришла другая идея о том, кто может помочь разузнать что-нибудь про сержанта Мартинес и ее связи с ВА.

– Я так и знал! – донеслись до меня слова Жукова. – Не бойся! Я никому не скажу!

Вот ведь гад! Издевается!

Печатая шаг, я пошел обратно. Нужно найти Ричарда. Почему я сразу не догадался прежде всего поговорить с ним?

Ричард сидел на своей койке. Он как-то успел проскочить мимо меня, возвращаясь от сестры. Интересно, почему они все-таки в разных залах живут? Надо будет при случае поинтересоваться.

– Привет, – сказал я, присаживаясь рядом с ним.

– Привет, – автоматически повторил Ричард.

Было видно, что он о чем-то усиленно думает.

– Я у тебя много времени не займу, – поспешил заверить его я. – Помнишь, ты говорил, что сможешь побеседовать с людьми, раздобыть информацию?

– Помню.

Взгляд парня сфокусировался на мне. Теперь он слушал меня внимательно.

– Нужно что-то выяснить?

– Ты знаешь сержанта Мартинес? – спросил я, наблюдая за его реакцией.

– Знаю, – едва заметно поморщился он. – Доводилось сталкиваться.

– Мне нужно знать, откуда она родом. Почему прилетела сюда, и нет ли в ее поведении каких-то странностей. Попробуешь выяснить?

– Хорошо, – нехотя согласился Ричард. – Я ведь обещал.

– Вот и отлично, – улыбнулся я. – И, естественно, никому ни слова! Завтра, кстати, держитесь с сестрой рядом с нами. Эвакуироваться будем вместе. Есть сведения, что мест в машинах мало.

– Серьезно?! – испуганно воскликнул Ричард, и я схватил его за рукав.

– Тише, мать твою! Молчи!

Парень замолчал.

– Вот так! – похвалил его я. – Я, если не возражаешь, пойду посплю. И тебе советую!

– Хорошо, – негромко ответил Ричард. – До свидания.

Я кивнул ему на прощание, вернулся к своей койке и прилег.

Мне ничего не хотелось. Многометровая толща грунта над головой рождала смешанные чувства. Гигантская масса надежно защищала нас от того, что творилось на поверхности, и в то же время готовила всем смертельную ловушку. Завтра эти своды обрушатся на тех, кому не найдется места в машинах. Бункер, способный выдержать термоядерный взрыв, уступит удару природных сил этого мира.

Планета Джейн губит людей.

Мы не отважные покорители космоса, а всего лишь настырные мошки, докучающие огромным вселенским парнокопытным. Мы не понимаем чужие миры. Мы почти ничего не знаем о том, что ждет нас за пределами доброй и уютной Земли.

Дети, семя Земли! Мне даже смешно стало, когда я вспомнил свои старые наивные мысли. Как семена могут прорасти в пустоте? Как они смогут укорениться там, откуда сама природа выживает их? Космос терпит нас, пока мы не начинаем качать права, пока не зарываемся. А потом – хлопок мухобойки. Эпидемия. Пожар. Взрыв. Сель…

Может, и те гаснущие звезды – всего лишь реакция на человеческую экспансию?

08.01.2223

Молочно-белая пелена тумана окутывала фургон. Рокот старинных двигателей внутреннего сгорания сотрясал воздух. В этой мутной завесе звуки становились тягучими и вязкими, сливались, обволакивали.

Я сидел около самого окошка крытого грузовика и пытался что-нибудь разглядеть в белесой мгле.

Пока мы ехали по Сент-Кроссу, я без труда различал темно-серые бараки и однотипные корпуса жилых зданий. Ураган и болезнь здорово поработали над городом. То тут, то там виднелись черные развалины, местами дома разрушились наполовину. Под колеса автомобиля постоянно попадали куски бетона и ломаный кирпич. Трясло нещадно.

Потом мы выбрались за пределы города и покатили по шоссе, растрескавшемуся от старости и непогоды. Тогда-то дождь и перестал идти. А затем навалился туман.