Незримое пламя - Сергей Алексеевич Евтушенко

всего несколькими метрами выше, но, парадоксально, до него было добраться ещё сложнее. Некому было помочь, дать совет или банально последить за временем. Я считал секунды про себя, и насчитал их столько, что вроде как хватило бы на полтора воскрешения ребят. Полчаса по щиколотку в ледяной грязи без права на отдых. Фраат III вновь размахнулся мечом — ему некуда было торопиться.

— Мила! Рон!! Где вы?!

Я отскочил назад чуть дальше, чтобы компенсировать паузу на крик — и это было ошибкой. Кусок из рухнувшего потолка, почти целиком скрытый грязью, некстати подвернулся под левую ногу, заставив пошатнуться и упасть на пятую точку. Попытка подняться рывком привела лишь к тому, что я поскользнулся и снова упал, получив пару урона, стукнувшись локтем об камень.

А затем на меня рухнул громадный кривой клинок.

«ВЫ ПОГИБЛИ».

— Да я просто хотел дать ему фору и перестарался.

— Понятное дело.

— Я бы за эти полчаса его спокойно на бинты размотал.

— Чистая правда.

Я шутил, нервно и глупо, Эми понимающе поддакивала. Мои мысли, вращающиеся в хаотичном хороводе во время боя с боссом, немного успокоились, но ситуация от того не стала ни более ясной, ни менее паршивой. Информация насчёт двадцатиминутного респа ребят была безошибочной, разве что все они по какой-то странной причине соврали. Кто-то занижает возраст, а игроки в «Аниму» — время своего воскрешения? Ну и бред.

Неужели я ошибся в расчётах? Допустим, водил за собой мумию не полчаса, а девятнадцать с половиной минут. А Мила и Рон погибли — одновременно — ровно двадцать минут назад и воскресли тык-в-тык после моей смерти. Логично? Ещё как логично. Прямо-таки до чёртиков логично…

Можно было бы заметить, что такого невезения не бывает, и отнять парочку очков и без того печального значения удачи. Так недолго и в минуса уйти, блин с горохом. Но какие у нас другие варианты?

— Эми, ты можешь посмотреть, что сейчас происходит в зале с боссом? — с надеждой спросил я.

— Я вижу всё происходящее только когда ты жив, — огорошила меня она. — И то выходит далеко не всегда.

— Тогда можешь последить за моим следующим заходом и посчитать минуты, сколько мне удастся выжить?

Раз я не могу доверять своей голове, пора переложить ответственность на ту голову, которая меня ещё ни разу не подводила.

КРЖЖЖЖЖЖЖД. БДУХ.

Дубль три, погнали. Теперь я заранее скастовал «Поступь саламандры», удовлетворённо отметив, что «горячие» ноги заставляют грязь засохнуть при касании, и по этой корке передвигаться куда как безопаснее. Проблема оставалась только в длительности — 20 маны ускоряли меня на 15 секунд, причём каждое третье заклинание должно быть другим, типа «Языка», иначе ускорение благодаря посоху получится чрезмерным. Чёрт, хорошо бы иметь возможность отключать некоторые пассивки по желанию, но что уж тут…

Тридцать секунд — сорок маны, затем перебивка секундным «Языком саламандры», это ещё пятнадцать. Минута — 110 маны. Реген маны от посоха лишь дополнял реген от гримуара, что в моём случае было абсолютно бесполезно. Таким образом я остаюсь со своим смешным базовым восстановлением а-ля «единица маны в десять минут» и смачно огребаю спустя полторы минуты «Поступи».

— Становись чернокнижником, Ардор, не прогадаешь, — бурчал я, пока Фраат III неспешно надвигался на меня в своей обычной манере. — У нас есть огонь, смерть и тени, есть посохи и гримуары… За исключением моментов, когда их нет.

Затею с «Поступью» пришлось перепродумать — я решил активировать спелл только чтобы передохнуть и собраться с мыслями, как более дешёвую и надёжную замену «Шагу сквозь тень». Мумифицированный хозяин гробницы не видел разницы в том, передвигаюсь я быстро или медленно, он тупо пёр вперёд и применял одну и ту же последовательность атак, когда мог до меня дотянуться. Если бы я не знал о последующих фазах, то, честное слово, всерьёз попытался бы убить его сам. Но эту задачу лучше оставить профессионалам, пусть и с проблемами с памятью.

Убедиться, что позади нет камней. Отступить от удара сверху вниз. Отступить три раза от серии атак и отпрыгнуть от горизонтального взмаха. Отступить от апперкота. Использовать паузы, пока босс нелепо дёргает несуществующей правой рукой, чтобы подправить маршрут. Устройство зала играло мне на руку — почти идеальный круг, не считая выемки, в которой располагался саркофаг. Три круга спустя я начал подспудно простукивать стены с помощью посоха, пытаясь обнаружить скрытую дверь или хоть что-то, напоминающее выход. Даже ускорился «Поступью» и заглянул в саркофаг, но не обнаружил там ничего, кроме обрывков бинтов и пыли.

То, чем я сейчас занимался, имело старое, нечасто используемое название, применимое в основном в онлайн-играх — «кайтинг». Пошло, судя по всему, от английского «kite», т.е. «воздушный змей», и в данном случае в роли змея выступал старина Фраат, а я держал его на невидимой верёвочке, водя по кругу. Хотя в классических мморпг кайтинг предполагал одновременное с отступлением уничтожение противника с помощью дальнобойных атак — луков или магии. Магия у меня имелась, возможности уничтожения с её помощью — нет.

Пятый круг. Шестой. Мои движения теперь были отточены до того же тупого автоматизма, что и у моего противника. На седьмом круге я вдруг понял, что холодная грязь больше не беспокоит мои ноги — я их почти не чувствовал. Сколько кругов я успел намотать в прошлую попытку перед тем, как споткнуться? Кажется, меньше, но память решила устроить забастовку и отказывалась давать ответ. Я попытался ещё раз позвать ребят, но из глотки вырвался лишь слабый хрип.

Телосложение повышено на 1!

Знакомая ситуация. Система обожала раздавать повышение статов на самой грани фола. Подозревая худшее, я скосил глаза на полоску выносливости. 5 из 240. «Усталость». Кайтинг босса через грязевое поле сожрал все мои запасы сил, словно многочасовой марафон. 4 из 240. Чтобы сделать новый вдох, пришлось приложить чуть больше усилий. 3 из 240. Тусклый болотный свет настенных ламп стал меркнуть. 2 из 240. Я попытался отступить назад, но не вышло. 1 из 240. Первый из серии ускоряющихся ударов начисто отсёк мне левую руку, а я даже не мог закричать.

«ВЫ ПОГИБЛИ».

— Полтора часа.

В глазах Эми плескалось сочувствие, но голос оставался ровным, будто она отчитывалась мне об окончании рабочей смены. Я висел пустотой в той же пустоте,