Двери паранойи - Андрей Дашков

На секунду я испугался, что у Зайки не выдержат нервы. Трудно представить себе такое, но она выглядела ошарашенной и потеряла дар речи.

– Захлопни рот! – посоветовал ей Фариа.

Рука, державшая пистолет, закачалась. Я понял, что выстрела не будет, и осторожно повернул голову градусов на сорок пять, пока не засек периферийным зрением двух новых персонажей.

Из глубины дома появилась Эльвира, ведя под ручку Макса. Даже на расстоянии парочка производила угнетающий эффект, но я был впечатлен еще сильнее, когда разглядел их физиономии.

Эльвира постарела лет на двадцать. Глубокие морщины пролегли от крыльев носа к уголкам рта и избороздили тяжелый лоб; губы высохли и не полностью прикрывали шатающиеся зубы. Из мешков под глазами получилось бы небольшое портмоне, а парчовое платье свисало с каркаса, точно с вешалки.

Макс был явно заторможен и передвигался маленькими шажками, будто заново учился ходить. Младенческий портрет бесследно исчез. Насколько я мог судить, тридцатилетняя небритая рожа была в полном порядке, если не считать злополучного глаза, прикрытого любовно повязанным женским шарфиком. Шарфик, естественно, принадлежал Эльвире. Взгляд уцелевшего глаза не отличался особой выразительностью. Откровенно говоря, он был пустым, как замочная скважина. На губах и подбородке засохли зеленоватые потеки Эльвириного «молока». Вокруг темени пробивался пух неопределенного цвета.

– Тридцать седьмой, чтоб мне сдохнуть! – проговорила Зайка с не совсем понятным чувством. Я целиком разделял ее пожелание. Ко мне она потеряла всякий интерес и метнулась к Максу, как сеттер за подстреленной уткой. Мозолистой рукой она схватила «тридцать седьмого» за горло, словно хотела убедиться в его материальности.

– Ты что, сука, охренела? – сказала вдруг Эльвира совершенно нормальным голосом. – Убери лапы от моего сыночка!

Поскольку Зайка была в сильном ошеломлении и не отреагировала сразу, Эльвира без замаха ткнула ее кулаком в живот. Потом еще раз. И еще. «Потрох выну!» – прошипела хозяйка, молотя по тренированному прессу секретарши. Зоя икнула и застыла с поднятой рукой, будто недоделанная статуя. «Сынок» тупо, но дружелюбно улыбался ей, как любимой няне из детского сада.

Ох, что-то было не в порядке с этим парнем; при виде его у меня возникал мерзкий холодок в желудке. Хотел бы я взглянуть на плод инцеста! Впрочем, ждать осталось недолго – около двух месяцев…

А Эльвира уже направлялась ко мне с явным намерением вступить в оральный контакт.

– Доброе утро, дорогой! – проворковала она грудным голосом, словно намекала на минувшую ночь удовольствий. Когда наши губы соприкоснулись, ее язык скользнул по моему. Он был ледяным, будто заливное изделие из говядины, – удивляюсь, как она им ворочала.

В общем, я по-семейному чмокнул эту рептилию и даже похлопал ее по спине. Поощрительно. Только что она спасла мне жизнь.

Нет ничего пошлее, чем видимость дружбы между бывшими врагами. Мы провели приятную, но до одури скучную неделю на вилле в Сорренто. Райский покой. Менопауза перед радикальным изменением сущности. Страсти отгремели; впереди – неизвестность. Я оказался на промежуточной станции, и в следующий поезд при желании можно было не садиться. Многим и не снился такой выбор. В подобных случаях даже психически устойчивые кадры благодарили высшую инстанцию. Помню, как сейчас:

– Господи Всемогущий! – произнес Бонд с искренней благодарностью. – Вот это везуха![25]

Жаль только, что в раю сломался терморегулятор. От прислуживающих мне ангелочков с плечевыми кобурами разит потом, чесноком и соусом для спагетти. «Графиня Фоско» перебралась ко мне со всем своим барахлом и выводком телохранителей. Более того, эта идиотка уже заказала билеты до Милана – жалкое создание свято верит, что после окончания курортного сезона увидит мой замок в Ломбардии!

Теперь ее крутолобые бычки шляются по вилле, пытаются помогать Верке и управляют катером, когда мне взбредает в голову покататься на водных лыжах. Это случается почти ежедневно. В свободное время они хлещут «бурбон» со льдом и смотрят по видео боевики для недоразвитых бойскаутов. Верка делает вид, что на дух их не переносит, и при встрече норовит пнуть ногой ниже пояса. Бычки только посмеиваются, терпеливо потирая ушибленные места. Зато по ночам старушка пользуется популярностью.

Фариа безуспешно пытается привить мне интерес к гольфу. Ближайшая площадка находится в десяти минутах езды от виллы. Имя Морелли действует безотказно – старика везде встречают как родного. Он является членом местного гольф-клуба. И, конечно же, у него самый высокий гандикап из возможных.

Но когда поднимается ветер, Фариа предпочитает виндсерфинг. В этом случае кто-нибудь из телохранителей ненавязчиво сопровождает его на моторной лодке. Дедушку явно забавляет вся эта комедия, однако жизнь приучила его играть по правилам. Дважды за ним прилетал вертолет с Сицилии и из Неаполя, после чего бычки зауважали его еще больше.

Бедняга Макс большую часть времени проводит в темной комнате с зашторенными окнами, где он часами сидит неподвижно, уставясь в стену. Сомневаюсь, что он когда-либо спит, а ест очень мало. Несколько раз я пытался заговорить с ним, и меня охватывал жуткий мандраж при виде его бессмысленной улыбки, которая неизменно возникала, предвосхищая любую другую реакцию. Он в состоянии промямлить лишь самые элементарные фразы типа «Добрый вечер!» или «Пожалуйста, проводите меня в туалет». Туалет он просит показать ему трижды в день. Забывает маршрут. По-моему, его голова представляет собой чисто декоративную деталь. Если вспомнить, что он – это я, лучше сразу же отбросить мысли о свершившейся перетасовке и поберечь извилины. Тем не менее он так и не позволил мне посмотреть, что там у него под повязкой.

Эльвира частенько навещает «сыночка» и подолгу просиживает с ним, поглаживая его по голове. В такие минуты она и сама похожа на слабоумную. Босс предоставил ей объект нереализованной любви. Опыт жестокий и бесперспективный, но пока себя оправдывает. К тому же это освобождает меня от выполнения супружеских обязанностей, что было бы довольно утомительно с учетом плачевного физического состоянии «графини».

Только поведение Зайки внушает некоторые опасения. Неугомонная стерва снова занялась дурацким компьютерным кодированием. Ее новый «ноутбук» еще мощнее прежнего, хотя и не доработан в «Маканде» для охоты за беглым товаром. Я хотел сделать ему маленький «брейк», но босс неожиданно заинтересовался неизученными способами дебилизации мирного населения. С Зайкой они сблизились очень быстро – у нее удивительный нюх на мужские гормоны, вернее, на их отсутствие.

Теперь нас часто можно видеть вместе – в кабинете или в хижине для чайной церемонии, сооруженной в саду хозяином виллы. Правда, чаем здесь и не пахнет. Зато «ноут» почти непрерывно малюет фракталы и выстраивает бесконечные последовательности символов, а специальное воспроизводящее устройство преобразует их в звуковые колебания.