Выход из мрака - Беверли Бартон

— Это займет много времени? — спросила Лейн.

— Нет, немного.

Она стиснула ему руку:

— Мы можем подождать тебя в машине.

— Нет, не ждите. Покончив дело здесь, я хочу заглянуть в мэрию. Потом прогуляться по Ноблз-Кроссингу. Мне нужно побыть одному, принять несколько решений.

— Хорошо. Тогда увидимся дома. — Она поцеловала его в щеку.

Джонни Мак едва заметно улыбнулся ей. Лейн торопливо вышла с Уиллом из здания. Он не спрашивал, почему она так спешит, но когда они сели в машину, обнял мать.

— Мама, дело не в тебе, — сказал он. — Джонни Мак вчера убил человека. Вот почему он такой. Хоть он сделал это, чтобы защитить тебя, ему тяжело лишать жизни кого бы то ни было.

Лейн взъерошила сыну волосы:

— Когда ты повзрослел и стал таким умным?

Джонни Мак пристально смотрел на Эдит Уэйр. Даже после смерти дочери и проведенной в камере ночи эта женщина не стала выглядеть менее царственно. Она родилась принцессой Ноблз-Кроссинга и наверняка умрет ею.

— Пришел позлорадствовать? — спросила она.

— Нет. Заключить с вами сделку.

— Какую же? — И нервозно провела кончиками красных ногтей по ногам.

— Мы с Лейн знаем правду о Кенте. Знаем, что он несколько лет состоял в кровосмесительной связи с Мэри Мартой и заставил ее избавиться от ребенка.

— Слишком много вы знаете. Если бы я владела собой, то не выболтала бы столько сведений. Нужно было бы сказать тебе и Лейн то, что я сказала полицейским, — психическое состояние моей дочери ухудшилось, и она, не сознавая, что делает, убила своего брата.

— Мы не поверили бы такому объяснению, и вы это знаете.

Эдит кивнула, на губах ее задрожала легкая улыбка.

— Понимаю, вы ничем не обязаны мне, и прошу не ради себя, а…

— Мы с Лейн не собираемся ничего говорить о связи Кента с Мэри Мартой. Ни газетчикам, ни даже полиции.

— Спасибо.

— Подождите благодарить, — ответил Джонни Мак. — Вам придется купить наше молчание.

— Каким образом? — Выщипанные брови Эдит приподнялись, глаза округлились от любопытства.

— Так вот, кажется, ваш муж похищал деньги с ваших счетов последние несколько лет и…

— Как!

— Думаю, он прикарманил тысяч сто, если не больше.

— Ах, скользкий тип, трусливый ублюдок, подлиза!

— Вот в чем будет заключаться сделка, мисс Эдит, — сказал Джонни Мак и не смог удержаться от улыбки, когда она окончила свою тираду и сверкнула глазами на него, — вы соглашаетесь на развод с Джеймсом, выделяете ему сто тысяч долларов и даете слово, что не станете привлекать его к суду за хищение. В таком случае ваш грязный семейный секрет сохраняется в тайне. Мы с Лейн унесем его в могилу. Разумеется, я не могу поклясться, что миссис Расселл не…

— Нелда Расселл — верная, надежная служанка.

— И все-таки я бы сделал ей в этом году очень щедрый рождественский подарок.

— С какой стати ты заботишься о Джеймсе? Вы никогда не были друзьями. — Губы Эдит скривились в чем-то похожем на улыбку. — Ты же понимаешь, Джеймс прекрасно знал, что Бадди с Кентом устроили тебе пятнадцать лет назад. Но и пальцем не шевельнул, чтобы помочь.

— Я хорошо знаю о прошлых годах Джеймса.

— Тогда чего ради помогаешь ему?

— Ну, скажем, я знаю, что такое совершать весьма серьезные ошибки, а потом, в конце концов, получить вторую возможность счастья с единственной женщиной, какую только любил.

— У Джеймса есть женщина на стороне? — Лицо Эдит посуровело. — Ты это имеешь в виду? Мне надо было догадаться. Он ведь не согревал мою постель.

— Так мы договорились или нет? — спросил Джонни Мак.

— Договорились, — улыбнулась Эдит. Неприятно, как бы говоря, «могущественные никогда не проигрывают». — Скажи Джеймсу, пусть, когда получит развод, забирает свои деньги, свою шлюху и навсегда покидает Ноблз-Кроссинг. Потому что я скоро буду опять дома и не желаю больше видеть его лживую, гнусную, воровскую рожу. Я не собираюсь получать срок. Стив Уиттейкер сможет без труда доказать, что злодеем в этой истории был Бадди, что я боялась перечить ему. Он до безумия любил мою дочь, и все, что я сделала, было сделано из страха, что он причинит ей вред, чем, в конце концов, и кончилось. Я была так травмирована зрелищем убийства Кента Мэри Мартой, что не могу отвечать за свои поступки. — Эдит засмеялась.

Этот холодный, злобный смех покоробил Джонни Мака. Где та печальная, скорбящая мать, которая держала на коленях любимую дочь и брала на себя полную ответственность за загубленные жизни своих детей? Съедена заживо подлинной Эдит Нобл Грэхем Уэйр, эгоистичной, сосредоточенной на себе стервой, намеренной выжить любой ценой. Джонни Мак ни на секунду не сомневался, что она получит очень малый срок или вовсе никакого. Обладая богатством и влиянием, которое приобрела в этом округе, в этом штате, она знала, что сила на ее стороне.

Как ни странно, Джонни Мака это не заботило. Ему было наплевать, если мисс Эдит окажется безнаказанной. И собственно говоря, что будет в Ноблз-Кроссинге после его отъезда. Он не мог оставаться в этом городе, который презирал, унижал его и, в конце концов, избавился от него, будто от мусора. Чем скорее он вернется в Техас, тем лучше.

— Я передам Джеймсу, что вы хотите развода, — сказал Джонни Мак.

— Передай.

Когда он повернулся, чтобы уходить, Эдит окликнула его:

— Ты не собираешься оставаться в Ноблз-Кроссинге, так ведь?

Джонни Мак, не оборачиваясь, ответил:

— Нет, мэм. Я скоро уезжаю, на сей раз навсегда. Больше не вернусь.

* * *

Лейн сняла темно-синюю шляпку, положила на туалетный столик, потом сбросила темно-синие туфли на высоком каблуке и пошевелила пальцами ног. Не снимая костюма, легла на кровать и уставилась в высокий потолок.

Похороны Мэри Марты были красивыми и печальными, как и она сама. Сквозь витражные окна лился солнечный свет. Хор исполнил несколько псалмов, от которых у всех навернулись слезы. Храм был весь в цветах. И одетая в траур мисс Эдит сидела рядом с Джеймсом на передней скамье, царственно подняв голову и беззвучно плача.

Стук в дверь спальни прервал размышления Лейн. Она села, провела пальцами по волосам и сдвинулась на край кровати.

— Можно поговорить с тобой? — спросил Джонни Мак сквозь закрытую дверь.

— Да, конечно. Входи, пожалуйста.

Он вошел, она поднялась навстречу. Царившая в церкви печаль, казалось, последовала за ними домой. Стоя в сером костюме в тонкую полоску, Джонни Мак смотрел на Лейн с безрадостным выражением на лице.

— Я все откладывал разговор с тобой об этом.