Воин Яровита - Василий Сахаров

Зеландия. 6652 от С. М. 3. X.

Зима пролетела очень быстро. И весной я засобирался в путь. Уютный теремок в Чаруше был покинут. Мои дружинники, большинство из которых на Руяне обрели свою вторую половину, погрузились на корабли. Подошла моя очередь. Пожитки собраны, жена и малыш Троян со мной, Славута Мох и Торарин тоже, на хозяйстве остаётся Ставр Блажко. Все на борт! Отчаливаем! Курс на Зеландию!

Рарог встретил своего хозяина и хозяйку размеренным и, можно даже сказать, ленивым течением жизни. Вокруг всё на удивление спокойно, монотонно и основательно. Каждый трудился на своём месте и обустраивал жизнь. Твёрдо. Крепко. Навсегда. Для себя и своих детей, внуков и правнуков. И даже киевские воины, которые намеревались у меня только подзаработать, а по окончании контракта вернуться обратно на Русь, уже думали не о том, как будут тратить серебро на берегах Днепра, а как его лучше вложить здесь, на Зеландии. Почему так? А потому, что здесь люди жили гораздо богаче, чем в Киевской Руси, и на берегах Венедского моря имелся стимул для развития. Хочешь землю? Бери. Желаешь заняться торговлей? Пожалуйста. Имеешь тягу к ремеслу? Трудись. Считаешь, что в состоянии сколотить свою ватагу и повоевать с католиками? Никаких препятствий.

До воинов моей дружины и наёмных мастеров за минувший год это дошло, и, сравнив раздираемую на части князьями Русь и Венедию, все без исключения приходили к логичному выводу, что в Зеландии перспектив больше. А поскольку, как известно, рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше, немало дружинников и работяг сели писать письма, которые через моего ладожского тёзку отправлялись в Киев. Они вызывали родню, приглашали на остров своих друзей и конечно же не знали будущего и не думали о Крестовом походе, а иначе были бы осторожней.

Впрочем, когда я обошёл город и собрал управленцев и воевод на первый в этом году совет, то узнал, что проблемы всё же есть и их немало. За зиму было два бунта среди рабов, которые дружина подавила в зародыше. Юные «янычары», которых с лёгкой руки инструкторов стали называть вароги – сокращение от Вадимовых рарогов, несколько раз пытались сбежать, но у них ничего не получилось. Посланные Игорем Ольговичем убивцы, которых я до поры приказал не трогать, мутили воду среди воинов, только их никто не слушал, а один, особо наглый, даже был вызван на поединок и убит. Кроме того, пару раз вблизи нашего берега видели небольшие датские шнеккеры с экипажем в тридцать – сорок воинов, а приказчик торговой фактории был пойман на стоворе с одним из медников, у которого он хотел узнать секрет перегонного куба. Корабелы, приехавшие в последней партии, не все оказались мастерами своего дела. Некоторые крестьянские семьи, осевшие в моих владениях, были недовольны своими участками земли. Треть ткачих из слободки в один день пострадала от приставленной к ним датской девчонки, которая кинула в котёл с едой слабительных травок, но обошлось без смертей. На Комоедицу два кузнеца подрались из-за женщины и свернули один другому челюсти, и в тот же день неизвестный правонарушитель нарисовал на стене святилища Яровита христианский крест.

В общем, в тихом омуте черти водятся, а в моём поселении порой кипели такие страсти, что не один роман написать можно. Но холода отступили, и люди повеселели, а я снова на некоторое время взял управление в свои руки и начал разбираться, что и как. Для начала вместе с Торарином и Славутой посетил учебку молодых варогов и несколько дней прожил среди них как инструктор. Затем разбирался с корабелами, перед которыми поставил задачу до осени построить и полностью оснастить один шнеккер. Не факт, что из этого что-то получится, но датчане из Леддечепинга освоились, да и новгородцы уже поняли, для чего они здесь. Поэтому постройка корабля – это первый шаг и возможность поработать одной командой. После этого я разбирался с крестьянами, и две семьи по десять душ в каждой по моему приказу были переселены ближе к лесу и острогу варогов. Далее пару дней потратил на общение с алхимиками, Ореем Рядко и Алексеем Вязелем, которые сообща в глубине острова должны организовать производство огненных смесей. Потом провёл время со строителями и выяснил, что крест на святилище нарисовал один из мастеров, который раскаивается и желает посетить храм Яровита, обещая принести искупительную жертву. Затем проверял дружину и распределял воинов по кораблям. Следом был двухдневный тренировочный выход в море и стрельба из баллист по плавающей мишени, которой я остался недоволен, поскольку в среднем лишь два каменных булыжника из девяти попадали в цель с расстояния в сотню метров, и это на относительно спокойной воде. После осматривал будущую ветряную мельницу и спиртовой заводик, который за зиму произвёл шестьсот литров крепкого ячменного алкоголя-самогона, получившего привычное для меня название водка, и проводил общую финансовую ревизию хозяйства. И вот так каждый день. Чуть свет встал, привёл себя в порядок, поцеловал жену, посмотрел на ребёнка, перекусил, что боги на стол послали, и на работу.

Сегодня по плану надо поговорить с ладожским Соколом, провести очередной совет, на котором будут даны указания управленцам, потом следовало дать нагоняй наставникам датских мальчишек, а ближе к вечеру я собирался разобраться с наёмниками Игоря Ольговича. Всё это надо сделать в течение одного дня, ибо уже завтра начнут прибывать корабли варягов, которые отправятся в морской поход, и мне станет уже не до хозяйственных проблем.

Итак, с самого раннего утра я посетил факторию ладожан, несколько складов и два жилых дома невдалеке от Кузнечной слободы. Ограды у купцов не имелось, не успели построить, точно так же как и свои причалы. Да и товаров ещё не было. Пока шла подготовка к заполнению складских помещений, и мой тёзка разрывался между Руяном и Зеландией. Седмица там, несколько дней здесь, затем опять на Руян.

Вчера ладожанин прибыл в Рарог, и я не мог с ним не поговорить. В сопровождении охранников и верного Немого въехал на территорию фактории и сразу же обнаружил Вадима, который распекал своих приказчиков. Однако лишь только он увидел, кто его навестил, как тут же отпустил подчинённых и направился навстречу.

Я спрыгнул с лошади, и мы с купцом поприветствовали друг друга. После этого прошли в один из жилых домов, в котором стоял густой запах сырого дерева. Заметив, что я слегка поморщился, ладожанин процедил сквозь зубы:

– Приказчики, дармоеды. Объяснял им, что всё надо строить на совесть, а они пожадничали строителям лишнюю гривну за сухие брёвна дать, и теперь половину построек придётся переделывать.

– Ну да, – соглашаясь с ним, кивнул я и сел за дубовый стол подле узкого окошка.

Купец разместился напротив, посмотрел на меня:

– Ты насчёт Афанасия приехал?

– А кто это? – задал я ему встречный вопрос.

– Приказчик, который пытался твои секреты выведать.

– Нет, я не по этому поводу. Слышал, ты его наказал, этого достаточно.

– Да, наказал. Лишил хитреца всего прибытка за лето и в Ладогу отправил.

– Вот и ладно. Я удовлетворён и вопросов не имею. Прибыл я по другому поводу.