Общество должников - Николай Константинович Дитятин

и ждал, что сейчас будет вызван палач в фирменном красном колпаке от того же Рибок.

— Я вынужден оставить вас, мои…

В этот момент здание содрогнулось. Со стен посыпалась известка.

— Скорее! — гаркнул Лефран, и техно-рыцари ломанулись за своим кормильцем.

В коридоре остались только мы с Хо, и девушка с опустевшим подносом.

— Чего? — Хо взглянула на меня. — Это чего? Это нас просто кинули тут? Опять?

Я огляделся. В приглушенном свете темнели железные двери, с потолка глядели квадратноглазые камеры, пылились рулоны брезента и мешки гранулированного корма для скота. В нише для уборочного инвентаря самозабвенно дрых расхлюстанный толстяк. Рубаха у него задралась, штаны кокетливо сползли до середины бедра. Я позавидовал его состоянию абсолютного покоя.

— Пожрем сена и спать, — предложил я. — Господь Гарзонский, ну и ночка… Да, миледи?

Девушка пренебрежительным жестом выбросила поднос, и вздохнула. Мы с Хо уставились на нее, как на приведение. Она и выглядела как безутешный призрак самоубившейся нимфетки, которую накануне четырнадцатилетия бросил парень. Черные грустновисящие волосы, астеническое телосложение, грудь — прочерк. И черная как зрачок одежда горничной.

— Это у вас ночка, — сказала она. — Нас долго так трясет.

Несмотря на кислое, безразличное лицо, улыбка у нее вышла довольно приятной. Я почувствовал легкий флер узнавания и мысленно нарастил ей бороду.

— Ты что, тоже Лефран? — рискнул я.

— Аделина Лефран, — девшука изобразила что-то вроде книксена. — Дочь. Ну… Формально. На самом деле по большей части — прислуга, как вы могли заметить.

— Вот это номер, — сказала Хо. — А сколько вообще у старого детей?

— Было трое. Люпан, Лев и я. Но Лев погиб. Упал с башни.

Я скривил губы.

— Дай-ка угадаю: он был старшим, да?

Аделина покачала головкой.

— Нет. Он любил палочников.

— А-а-а.

— Точнее, любил их образ жизни. Как и папа. Пойдемте. Я отведу вас в нормальное место. Башня Мерелин — проклята. Люди работают здесь посменно, чтобы не сойти с ума.

Девушка подобралась, и развернулась на месте как шахматная фигурка. Она и ходила так, словно невидимая рука чуть приподнимала ее над землей и ставила на место. Мы с Хо переглянулись, и последовали за ней.

— А папа спасается тем, что избегает гулять рядом с большим количеством ничем не занятого пространства? — спросил я у худеньких плеч и блестящего чернотой затылка.

— Нет.

Снова я не угадал.

— Люпан очень любит его, хоть и отнял власть над цитаделью. Практически.

— Так что с ним? Что с Люпаном? Может расскажешь?

Аделина слегка развернула ко мне правое ухо.

— А вы уверены, что хотите знать? Вы ведь наемники. Вас это не слишком касается.

— Еще как касается, — настойчиво возразила Хо, с отвращением трогая слипшееся волосы. — У нас, видишь ли, крепнет ощущение, что платить за доспехи никто не собирается.

— А-ха, — подтвердил я.

— Вы правы.

Девчонка была проста как двухцентовик.

— Блять, — у меня упало сердце.

— Но вам могут заплатить за другое. Очень много.

— Я начинаю думать, что неплохой оплатой было бы просто выбраться отсюда.

Ответом мне был странный звук, который можно было бы принять за легкий пердеж губками.

— Не говори глупостей, — зашипела Хо. — Через три дня ты должен сделать взнос.

— Я лучше ограблю супермаркет, — ответил я. — Десять-двадцать касс должно хватить.

— А «очень много» — это сколько? — олива подалась вперед.

Аделина помолчала.

— Ваши жизни, как минимум.

— Да ты прикалываешься!

— Я просто говорю. Самое меньшее: вас оставят в живых.

Ну приплыли. Воистину царская награда. Вот что бывает, если сунуться в высшую лигу с одним единственным голом на счету. Да и то в свои ворота.

— Неужели ни монетки сверху? — спросил я усмехнувшись.

— До того, как отец лишился власти, он щедро платил за услуги.

Аделина неожиданно свернула вправо и привалилась к стене, словно устала. Затем повернулась и доброжелательно посмотрела на меня сухими глазами.

— Думаю, он не обидит вас, если вы кое-что поправите…

— Она все больше напоминает мне Сэта, — сказала Хо. — «Если, кое-что, я думаю, возможно».

— И скорее отрастишь золотые зубы вместо сгнивших, чем поймешь самостоятельно в чем заключается работа, — оставалось согласиться мне. — А почему мы встали?

— Тут дверь.

— Волшебная?

— Нет, обычная железная дверь, декорированная камнем. Там снаружи пожарная лестница. Это чтобы не спускаться еще сорок этажей вниз и не ждать пока отопрут дверь. Там такая заслонка: ее толкают четверо рабочих, а братец не дает установить автоматику. Он ее ненавидит.

— Только если она не плюется пулями, да?

— Сам он никогда не брал в руки огнестрельное оружие. Несмотря ни на что, за его словами кое-что стоит.

Нам с Хо оставалось только поверить ей на слово. Аделина нажала ручку, похожую на серую выпуклую кнопку и дверь шумно распахнул ветрище. Делать было нечего, дочурка уже выскользнула на балкон и поманила на за собой. На этот раз я особенно не смотрел по сторонам. Насмотрелся. Кроме того, Аделина спускалась последней, так что мне открывался заманчивый вид под ее трепещущей юбкой. Безразмерные светлые панталоны похожие на подгузник для стариков. Обожаю старушек с недержанием.

На несколько мгновений я все же замедлился и посмотрел на огни радио-башни.

— Ой, простите.

Аделина тут же наступила мне на голову.

— Ничего, сам виноват.

Таким образом мы спустились на широкую площадку-обрыв, которая нависала над внутренним двором, а точнее, крышей корпоративного здания. В свете мощных ламп носились люди, что-то дымилось и тлело. Запах горелого мяса и Шторма не мог разогнать даже наш дружище ветерок.

— Еще один взорвался, — сказала Аделина, глядя вниз. — Волшебник.

— Люпан никак не налюбуется на зеленых солдатиков в небе? — спросил я.

— Дело не в этом. Мерелин смотрит в будущее. Этим она провоцирует безумие у тех, кто послабее. Они и так постоянно хихикают, как дураки, потому что вода близко. Шторм близко.

— И на что же Мерелин смотрит? — поинтересовалась Хо. — В этом далеком будущем.

— Брат заставляет ее смотреть как измениться Лонга. Он одержим этим видением. Говорит, что все будет очень плохо, если мы не предпримем что-нибудь.

— Ну и предсказание, — не впечатлилась олива. — Можно без всякого дара увидеть, что все мы со временем хапнем дерьма. Это же закон сохранения энергии. Мужики все пустят по одному месту. Во-о-от по этому.

Олива показала пальцем.

— Люп уверен, что все беды от палочников. Если их пустить на Лонгу, нашу великую родину ждет участь Немоса. Она превратиться в скважину из которой будет вылетать фонтан ресурсов. И все — в карман Тенебрии.

— И это тоже всем очевидно, — хмыкнул я. — Так в чем же загвоздка?

— Загвоздка в том, — Аделина отошла от металлического ограждения, — что Люп вбил себе