Жить дальше - Даниэла Стил

— Они едут одни, на месяц.

Пейдж кивнула — теперь у него своя жизнь, а у них своя. Ивообще — у нее есть Тригви.

— Ну давай не будем пока об этом беспокоиться, ладно?Папа тебя любит, и я тоже. И я уверена, что его подружка не так уж плоха и тыеще полюбишь ее.

Он только проворчал что-то, пока она снова укутывала его.

На следующий день за завтраком Энди сидел мрачный. Для негосуществование Стефани значило только одно — Брэд не вернется к ним, к егоматери. В конце завтрака он наконец задал Пейдж вопрос, от которого у нее наглазах выступили слезы, и ей даже пришлось отвернуться, чтобы он не видел, какона плачет.

— А что мы скажем Алли о папе? То есть когда онапроснется? Как мы объясним?

Пейдж пришлось выглянуть в окно и украдкой высморкаться,прежде чем она смогла что-то ответить. О, если бы наступил такой день, когдаони снова смогут разговаривать с Алисон!

— Ну, к тому времени мы что-нибудь придумаем.

— А может, эта Стефани к тому времени умрет, —угрюмо заметил он, и Пейдж чуть не рассмеялась. Все-таки временами он такойсмешной! Она выпроводила его гулять в сад, а через пару минут ей позвониламать.

В сущности, ей нечего было сообщить Пейдж, кроме того, что уАлексис обнаружили какую-то опасную язву.

Это нисколько не удивило Пейдж — чего еще ждать прианорексии? При постоянном голодании, ясное дело, ничего хорошего не приходитсяожидать — вот и возникают язвы. Однако состояние Алексис очень беспокоило мать.Да и сама Алексис совершенно потеряла покой.

Кроме того, Марибел удивило, что Брэда снова не было дома.Ведь Пейдж объяснила ей в свое время ситуацию!

Как обычно, мать не принимала ее сообщения к сведению, ичерез несколько минут все темы для разговора были исчерпаны.

Пейдж рассказала об этом разговоре Тригви вечером, и он ещераз поразился, насколько разобщенная у нее семья. Его же родители были идеальнонормальной парой.

— Тебе повезло, — заключила Пейдж.

Они сидели рядом и болтали. Им хотелось целоваться, но онине могли заняться этим на виду у детей.

Бьорн и Энди играли в мяч, и Энди бросал его левой рукой.Скоро ему обещали снять гипс. Хлоя сидела в кресле-каталке, а рядом — ДжеймиЭпплгейт, помогавший ей с уроками.

— Вчера Брэд познакомил Энди со Стефани, — сказалаПейдж Тригви.

— Ну и как он?

— Она ему, увы, не понравилась. Я, впрочем, другого ине ожидала: ведь она для него — угроза его миру, символ развала семьи. Онсказал, что терпеть ее не может. — Пейдж лукаво улыбнулась. —Хорошенький у них получился ленч.

— Да, мне кажется, у детей всегда остаются иллюзии, чтородители могут снова вернуться друг к другу. — Он улыбнулся. — Дажемои, я знаю, втайне мечтают о том, что Дана вернется и все будет по-прежнему.

— А ты бы хотел? — поинтересовалась она.

Он наклонился к ней и прошептал, улыбнувшись:

— Я сбегу из города… с тобой в чемодане.

— Идет. — Она улыбнулась в ответ, и их руки сновасоприкоснулись на миг.

Пейдж и Тригви приготовили для детей ужин. Хлоя, разъезжаяна своем кресле, накрывала на стол и вообще старалась быть полезной, а Бьорн иЭнди после ужина убирались и мыли посуду. Оказалось, что они отлично могутдействовать как одна команда и вообще им хорошо вместе. Хлоя словно заполнялаосвободившуюся с исчезновением Алли нишу в мире Энди. Через несколько днейдолжен был приехать и Ник из колледжа. Он нашел на лето работу в теннисномклубе в Тибуроне, и все предвкушали его приезд. Не хватало только Алли.

После ужина они сидели на кухне и обсуждали состояние Алли.Хлоя сказала, что соскучилась по ней и ждет не дождется, когда та выйдет изкомы. Все хотели этого, и время еще оставалось — два месяца, это еще не предел.

И все-таки доктор Хаммерман говорил, что если она не очнетсяв течение трех месяцев, то может не проснуться никогда — значит, оставалсямаксимум месяц. Пейдж старалась об этом не думать, и все-таки ночью она немогла заснуть, размышляя, что же будет с Алисон, если она останется в коме.

— Вчера я видела миссис Чэпмен, — сказалаПейдж. — Бедняжка выглядела ужасно. Она как-то посерела, словно жизньпонемногу покидает ее.

Тригви хорошо представлял себе, каково ей сейчас.

Точнее, пытался, так как точно представить был не всостоянии, да и не хотел. За несколько дней до этого состоялся выпуск. Средивыпускников мог бы быть и Филипп, но вместо этого была лишь минута молчания впамять о нем.

При воспоминании о Филиппе у Хлои на глазах появились слезы.Она постепенно вспоминала все подробности того вечера. Она даже ездила вместе сДжейми на собрание группы психотерапии, так как чувствовала вину перед Алли зато, что уговорила тогда ее пойти на это свидание. Та ночь круто переменила ихжизни!

Тригви предложил ребятам поиграть в «Монополию», и они сжаром принялись за дело, бросая фишки и заключая сделки, надувая друг друга исгребая бумажные деньги. А Пейдж и Тригви поднялись наверх, в его кабинет, итут он наконец осуществил то, о чем мечтал весь день, — обнял и поцеловалее. Ему хотелось проводить с ней как можно больше времени, спать с ней,выезжать в город и никогда не расставаться. Но это было бы преждевременно — уПейдж на руках была еще Алисон, да и у него масса хлопот с детьми.

— Интересно, как ты думаешь, сможем ли мы в ближайшеевремя встретиться без них? — спросил он. Хотя бы на уик-энд?

— Было бы неплохо… — мечтательно вздохнула она. Ейнравилась идея относительно поездки на озеро Тахо, но если только она сможетвзять с собой Энди. Она вообще теперь всю жизнь проводила в отделенииинтенсивной терапии, так что чувствовала себя виноватой перед Энди. Нужнодождаться, пока все это кончится, а уже потом настанет их черед.

Ей не хотелось уезжать от Тригви в эту ночь, она судовольствием осталась бы у него. Да и детям нравилось быть вместе — Эндивыглядел гораздо счастливее, чем накануне, когда вернулся с ленча. По дорогедомой он вопросительно посмотрел на нее.

— Что такое? — спросила Пейдж. — Ты сегодняхорошо провел время?

— Отлично. Хлоя нас ободрала в «Монополию», только онажульничала. Бьорн говорит, она всегда так, — ухмыльнулся Энди. — ИАлли тоже.

Пейдж улыбнулась при упоминании имени дочери как она была бырада, если бы могла видеть, как дочь играет в «Монополию». Как это было быпрекрасно!

— Бьорн сказал, что ты нравишься его папе, — какбы невзначай добавил Энди.

— Интересно, с чего он взял?! — Она не стала прямоотвечать и искоса поглядывала на сына — ей хотелось, чтобы Тригви нравился иему, точно так же, как Брэд хотел, чтобы ему нравилась Стефани.