Женское здоровье: между нами девочками - Екатерина Макарова

Второй фактор — это наследственность. В онкологических заболеваниях еще много неясного. Современная медицина далеко продвинулась в диагностике ранних форм и эффективном самодостаточном лечении — это да. Но победить рак пока не удается, потому что есть как минимум одно основание, которое пока не может быть изменено медициной. Это геном человека. Нет таких методов лечения, которые бы могли внедриться в хромосомы сразу всех клеток человека и исправить там ошибки, найти затерявшиеся на участках множества спиралей предательские гены, отвечающие за рак, и разделаться с ними. Поэтому базовая предрасположенность, на фоне которой может прогрессировать опухоль, дается с рождения в виде какого-то лотерейного билета.

Третий — это смена половых партнеров. Помните, в главе, посвященной инфекциям, я писала, что они обладают способностью усиливать одна другую? Так вот, особенно это касается вирусных инфекций. И носители вирусов герпесной группы — практически 90 % населения планеты, и носители вируса папилломы человека — 80–90 %. То есть вероятность того, что зрелая, сексуально активная женщина будет сразу инфицирована и ВПЧ, и вирусом простого герпеса и/или цитомегаловирусом, представляется очень высокой. Это увеличивает шансы начала онкологического процесса. А ведь и такое сочетание инфекций не предел. Легко, опираясь на статистику, можно добавить сюда трихомонады, микоплазмы, хламидии…Чем больше партнеров, тем выше вероятность, что у девушки не одна инфекция, а коктейль. И тем выше вероятность ускоренного течения и осложнений от этих инфекций.

Четвертый вопрос — это время. Чем больше вы откладываете заботу о своем здоровье, чем больше времени проходит от первой мысли об обследовании до анализов и от диагностики до терапии, тем выше вероятность, что вырастет какое-то осложнение.

Когда на прием приходит молоденькая девушка с патологией шейки матки и я уточняю ее статус, то она первым делом отвечает, что она не рожала и вообще еще маленькая, чтобы решать взрослые проблемы. И тогда мой второй вопрос — о времени. Сколько она уже ходит с патологией? И если я слышу, что несколько лет, то, как правило, настаиваю на обследовании.

Она действительно еще не рожала. Но злая ирония в том, что неизвестно еще, когда соберется рожать! А за это время можно что угодно вырастить в пораженных вирусом клетках.

Поэтому во всех случаях, когда есть изменения на шейке матки и возникает дилемма, лечить или подождать, то нужно усвоить следующее непреложное правило.

Один раз в год необходимо проходить осмотр у врача-гинеколога на кресле, во время которого проводить анализ на цитологию, вирус папилломы человека и при необходимости расширенную кольпоскопию.

Цитология — это определение типа эпителиальных клеток. Если изменения появились, то цитологи пишут заключение «Дисплазия». Это то самое слово, которого надо бояться, за которым следует радикальное лечение и наблюдение.

Анализ на вирус папилломы человека — это ПЦР-диагностика. Это определит, находится ли генетический материал возбудителя в клетках женщины. Если реакция положительная, значит, шейка матки поражена вирусом. Это значит, что за состоянием шейки необходимо пристально наблюдать, сдавая все вышеперечисленные анализы.

Наконец, расширенная кольпоскопия позволяет отличить эрозию от эктопии и определить, как далеко зашли изменения в тканях, площадь и объем поражения.

Если все три анализа благополучны и женщина не рожала, тогда можно решить «подождать» и не лечить. Если же что-то обнаруживается, то решение каждый раз индивидуально.

Например, наличие дисплазии в цитологии означает, что процесс сдвинулся с места в худшую сторону и надо что-то делать немедленно. Объем лечения уточняет кольпоскопия. Одновременное присутствие вируса в ПЦР означает, что прогноз у таких изменений плохой и лечиться нужно обязательно, не теряя времени.

Вот такое соотношение лабораторных данных и исследования клинической картины и представляет собой динамическое наблюдение при «эрозии».

Коснусь еще двух моментов: всеобщего страха заболеть раком и попыток избавиться от вируса, чтобы анализы были «чистые».

Повторяю еще раз: любой рак шейки матки ассоциирован с вирусом папилломы человека, но не у всякой женщины вирус приведет к раку, ибо кроме наличия вируса есть еще три фактора риска (смотри выше). Бояться рака, конечно, стоит, особенно при рискованном сексуальным поведении. Но и связывать между собой как причину и следствие положительный анализ на ВПЧ и рак тоже не стоит. Вероятность, что именно у вас ВПЧ станет раком — очень низкая. Проходите три необходимых анализа (ПЦР, цитологию и кольпоскопию), и вы будете проинформированы о своем статусе полностью.

Что касается попытки «вычистить» анализы, то… увы. В мире еще не изобретены настолько эффективные противовирусные средства, чтобы они могли раз и навсегда убить вирус так же, как это делают антибиотики с бактериальной флорой. Поэтому Всемирная организация здравоохранения призывает женщин лечить последствия и осложнения вируса папилломы человека, а не элиминировать сам вирус. Необходимое лечебное средство для физического устранения проявлений вируса — прижигание псевдоэрозии. А уничтожение самого вируса невозможно из-за его всеобщего распространения в форме носительства и отсутствия эффективных препаратов.

В нашей стране в схемы лечения вируса папилломы человека часто включают дорогостоящие иммуномодулирующие препараты. Будьте осторожны. Нигде в мире они не используются, везде ВПЧ лечат прижиганием шейки при необходимости. Ложная надежда, что благодаря иммуномодулятору вирус навсегда уйдет из организма, конечно, вселяет в пациенток некоторый оптимизм, но в гораздо большей степени обогащает рынок фармацевтики. Так страх рака помогает продвигать множество препаратов сомнительной эффективности и делать деньги.

То же касается и желания вылечить вирус папилломы человека «как следует», а уж потом беременеть. Беременеть можно, не считаясь с вирусом. Вирус широко распространен как носительство и на беременность не влияет. Но если женщина упорствует в желании «полечиться», то мне становится понятно, что она боится и не хочет беременности, и вирус для нее — хорошая ниша, чтобы пристроить свои страхи. Она прячется за лечением от необходимости решить психологические вопросы, ложно декларируя потребность быть здоровой, прежде чем стать матерью. В общем-то это тоже позиция, и женщина имеет на нее право. Но лечится это уже не у венеролога или гинеколога, а скорее, у перинатального психолога, который точно разберется, почему женщина боится материнства.

Наверное, можно было бы написать отдельную книгу о контрацепции, ее необходимости, отличии одних средств от других, эффективности и последствиях применения. Но я не вижу смысла утомлять читателей экскурсом в историю, где было все, от кожаных мешочков до капустных листов, рассказом о научных инновациях, например, попытках заблокировать рецепторы гонадотропина мужчин, и перечислением мифологических способов типа «помыться» и «вставить лимонную дольку».

Я пролью свет на вещи жизненно необходимые, которые окружены множеством предрассудков и не знать которые сейчас уже немодно и даже преступно.