Королева воинов - Алан Голд

Однако страх перед римлянами отступал, когда она видела, сколько у нее воинов. Похоже, она собрала самое большое войско, которое когда-либо собиралось в земле бриттов: больше, чем у Каратака, и даже больше, чем у Когидубна в давние времена, и уж точно больше, чем у королевы Картимандуи, жившей теперь под защитой Рима. Ни один бритт не добивался таких побед, не вонзал кинжал так глубоко в сердце своего врага и не приводил римлян в такой ужас. Об этом говорили ей все ее приближенные. Теперь они слагали о ней песни и возглашали ее имя в своих молитвах. Она относилась ко всему этому как к морским волнам, омывающим ее ноги. Но иногда начинала верить, что в будущем, когда люди станут говорить об этих великих днях, они будут вспоминать ее имя. И называть ее Победой…

Взятых трофеев хватало на всех. Даже боги были довольны, получив в жертву тела тысяч врагов. И следующим будет разрушен ненавистный Веруламий: хоть он и не римский, но его падение станет знаком для всех городов и селений Британии — знаком того, что с римлянами и их прихвостнями не будет ни сотрудничества, ни дружбы.

И еще она радовалась своему союзничеству с вождями, которые приходили, чтобы присоединиться к ней в ее походе. Даже поначалу настроенные недоверчиво Мандубрак и Кассивеллан стали верными соратниками. Они соглашались со всеми ее решениями, они начали разговаривать друг с другом, задавая вопросы и давая взвешенные, обдуманные советы. Но радостнее всего было то, что они все называли ее теперь Британнией. Римский император мог отказаться признать ее право быть королевой иценов; но ей важнее было то, что во многих сотнях миль от него, короли Британии признавали, уважали и почитали ее.

Но, несмотря на всю свою армию, Боудика с пугающей ясностью осознавала, что свое самое большое испытание она еще не выдержала. Да, она разрушила пару городов, но пока не встретилась с римской армией в открытом поле, а здесь можно было ожидать всего.

Светоний Паулин слыл выдающимся римским полководцем и непревзойденным стратегом. До нее доходили истории о его деяниях в Мавритании, на севере Африки, где он подавил серьезное восстание обитателей пустынь. А недавно она узнала и о победе на острове Англси, где он убил всех друидов и тех бриттов, что искали их защиты.

И где же он был теперь? Почему не приходил со своими легионами и не вступал в битву? Почему позволял ей так свободно передвигаться по Британии, не поднимая на нее свой меч? Все это было ей непонятно.

Она знала: когда они наконец встретятся на поле боя, главнейшей ее задачей будет удержать своих людей в боевом порядке, не позволить им броситься на римского зверя, подобно толпе. Она обдумала разные варианты и знала, что тысячи бриттов погибнут, но то была цена, которую все они готовились заплатить за свою свободу. И она только в том случае победит Светония и увидит его, пронзенного мечом, если ее армия сохранит дисциплину и будет следовать четкому плану действий. После Лондиния она поняла, что ее воины уязвимы из-за жадности, бахвальства или обычной тупости. Она тогда не стала прекращать бесчинства, но понимала: войско, которое думает лишь о наживе, никогда не сокрушит военную мощь Рима.

Веруламий показался вдали в середине следующего дня. По опыту наблюдений за Лондинием она поняла, что и этот город почти пуст. Известие о ее приближении достигло города, и его жители, как и многие жители Лондиния, предпочли скрыться от страшной Боудики. Возможно, сейчас они уже находились под защитой римской армии.

Городские ворота были распахнуты и на улицах не было ни души. Даже собаки не рылись в отбросах. Что ж, жажде крови придется подождать до того времени, когда они встретятся с римской армией. И что это будет за день!

Сидя на лошади, Боудика оглядела тысячи воинов, ждущих ее слова. Что они сделают, когда узнают, что в городе осталось так мало жителей, которых можно убить? Они точили свои мечи и кинжалы с самого выхода из Лондиния, чтобы напоить свои клинки кровью… Их глаза жаждали насладиться ужасом на лицах римлян при виде того, как гордый бритт занесет свой топор. А если они примут это как ее неудачу? Неудачу вождя, который вдруг ошибся?

Она откашлялась и воскликнула:

— Бритты!..

Толпа взорвалась оглушительным криком. Она подождала, пока он стихнет, и продолжила:

— Мы снова привели в ужас врага! Снова, как перепуганные кролики, римляне покинули свои жилица и растворились в лесу. Снова, мои бритты, Рим отступил перед нашей силой и оставил нам нашу землю. Этот город пуст. В нем нет жителей, нет солдат. Но они оставили свое имущество, еду и украшения и многое другое, и мы можем это взять. Нет, мы не грабители и воры, мы не отбираем у тех, кто беден. Мы, бритты, лишь забираем у воров и грабителей то, что обобрали нас. Жители Веруламия пришли в нашу страну из Галлии и жили даже лучше, чем римляне. Они — не бритты, они не любили нашу землю, они лишь присваивали ее плоды, они стали богаче, сев на шею бриттам. Пока бритты трудились от восхода до заката, в городе царили продажность и разврат… От имени ваших королей и королев я приказываю вам, бритты: войдите в город! Войдите в каждый дом! Возьмите то, что принадлежит бриттам, а не Риму. И потом выжгите эту язву на теле Британии навсегда, пусть пламя сделает свое дело! Идите же, бритты! Идите и прославьте имя Британнии!

Ее последние слова утонули в реве одобрения и ярости. Он был подобен раскатам грома и отозвался эхом в окрестных холмах и долинах. Воины Боудики, словно саранча, бросились на злосчастный опустелый город.

В срединных землях Британии

Оно пришло к нему во тьме ночи. Светоний пробудился от беспокойного сна и внезапно понял все. И из-за того, что все стало теперь очевидно, он поразился собственной глупости и тому, что раньше это не приходило ему в голову.

Светоний поднялся и, потревожив стражу, вышел из шатра. Посмотрев в темное небо, он завернулся поплотнее в плащ и отправился за край лагеря. Все еще спали, из палаток до него доносились кашель и храп.

Он смотрел на восток, ожидая первых лучей восходящего солнца, когда услышал за своей спиной шаги.

— Моему командиру не спится? — спросил Фабий.

— Клянусь богами, Фабий, ты что, моя тень и днем и ночью? Друг мой, почему ты-то не спишь? Ты лег даже позднее меня.

— Я уже достаточно спал, — ответил легат. — На войне мне нужно меньше сна. Я последовал за вами, чтобы посмотреть, не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь.

Светоний улыбнулся и отечески потрепал друга по плечу:

— Ты последовал за мной, потому что не хотел оставлять меня в одиночестве? Благодарю. Но скоро тебе придется покинуть меня и начать свой путь. Ты превосходно проявил себя в качестве моего легата и теперь должен подняться выше. И ты сможешь сделать это, несмотря на свою юность. Я лишь надеюсь, Фабий, что ты найдешь такого же умелого, мудрого и расторопного помощника, которого я обрел в тебе.

Несмотря на темноту, Светоний заметил, что легат покраснел от столь неожиданной и редкой похвалы.