Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век - Александр Широкорад

А Николай II… фактически разоружил западные крепости. В 1911 г. в России была вообще упразднена тяжелая (осадная) артиллерия. Воссоздать ее планировалось к… 1921 году (!), а перевооружить крепости новыми орудиями к… 1930 году (!).

Эмигрантским историкам в 20-х годах ХХ в. был нужен миф о том, что «большевики украли у России победу в Первой мировой войне». Сейчас этот миф уже стал краеугольным камнем писаний либеральных историков. Как не вспомнить доктора Геббельса: «Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой».

Вот, к примеру, некий О.Г. Гончаренко утверждает: «Общеизвестно, что русская армия к началу 1917 года была в состоянии активного перевооружения и реорганизации… Уровень внутренней организации и переизбыток вооружений, в том числе и новейших, не позволял сомневаться в успехе кампании 1917 года и даже в успешном окончании войны в том же году. Немаловажное место в этих планах отводилось новым видам оружия и снаряжения. В Англии и Франции русскими военными агентами организовывалась закупка танков, а российская промышленность готовилась к выпуску отечественных образцов – одноместного легкого „вездехода“, танка Рыбинского завода и оригинального танка Лебеденко…

Федотовским автоматом планировалось вооружить отдельные отряды стрелков в строевых частях, а также особые русские ударные части».[101]

Вот так! «Общеизвестно», и всё тут! А вот я один об этом не знаю. Зато знаю, что на Западном фронте при наступлении по фронту 10 км союзники в 1917–1918 гг. сосредоточивали тысячи тяжелых орудий и сотни танков. А в России тяжелых орудий было менее ста. У союзников имелось несколько сот мощных железнодорожных артиллерийских установок, а у нас – целых две! Но, увы, обе эти 10-дюймовые пушки были неисправны.

Танков в России вообще не было. Единственный опытный образец танка Н. Лебеденко был испытан в районе Дмитрова и сразу же завяз в грязи. Вытащить его оттуда не было никакой возможности. На том же месте его и разобрали в 1923 г. Любопытно, что на наш танк был поставлен двигатель мощностью 200 л. с. со сбитого «Цеппелина». О таких мощных двигателях наша промышленность в 1915–1920 гг. не могла и мечтать.

Разговоры о покупке французских танков «Рено» действительно велись. Но Франция не собиралась помогать России в производстве танков. К октябрю 1917 г. союзнички не прислали даже чертежи танков, ограничившись рисунками общего вида.

Ну а хваленая автоматическая винтовка Федотова не могла получить широкого распространения в русской армии уже потому, что она была рассчитана на 6,5-мм японский патрон. В 1923 г. эту винтовку (автомат) запустили в малую серию, но в следующем году производство прекратили. «Испытание автоматов в войсках показало, что это оружие слишком нежно для боевой службы, и в случаях запыления и загрязнения автоматы отказывают в действии».[102]

В странах Антанты и в Германии были запущены в массовое производство ручные и крупнокалиберные (12,7—13,1-мм) пулеметы, а в Германии даже приняли на вооружение двухствольный авиационный пулемет системы Гаста, опередивший отечественное оружие на 40 (!) лет. В царской России не производилось ни крупнокалиберных, ни ручных пулеметов. Да что пулеметы! Даже пистолетов у нас не выпускали, а только один револьвер «наган». В 1900–1914 гг. русские офицеры за свой счет покупали «маузеры», «люггеры», «браунинги» и другие пистолеты германского, бельгийского и американского производства.

Германия в 1918 и 1945 гг. и СССР в 1991 г. оставили огромный задел в разработках новейших систем вооружений, которого хватило как минимум на двадцать лет. Царская Россия не оставила СССР ни одного перспективного образца вооружения. Всё без исключения – моторы, танки, пушки,[103]пулеметы, самолеты, корабли, подводные лодки – пришлось создавать заново.

Таким образом, если бы не было ни Февральской, ни Октябрьской революции, то все равно никакой победы в войне у России быть не могло. Победили бы только союзники. А они уже с 1915 г. планировали расчленение России. Отделению подлежали Финляндия, Прибалтика, Привисленский край, а если повезет, то и Украина, и Кавказ.

Я внимательно изучил переписку Николая II с Александрой Федоровной. Там много говорится о текущих делах, но ничего о перспективе. У «высочайших» корреспондентов просто не было никаких идей, касающихся будущего устройства страны. Я нашел лишь два исключения.

8 января 1916 г. Александра Федоровна писала царю о планах арестов и ссылок в Сибирь: «По окончании войны тебе надо будет произвести расправу».[104]Любопытно, что в данном случае речь шла не о революционерах, а о сановниках и генералах.

Второй пассаж нашел в письме от 26 апреля 1916 г.: «Н.П. [кто такой, установить не удалось. – А.Ш.] сказал мне в разговоре о предложении (вероятно, какого-нибудь банкира, но, по-моему, оно превосходно) сделать немного попозже внутренний заем на миллиард, на постройку железных дорог, в которых мы сильно нуждаемся. Он будет покрыт почти сразу, так как банкиры и купцы, страшно разбогатевшие теперь, сразу же дадут крупные суммы – ведь они понимают выгоду.

Таким образом, найдется работа для наших запасных, когда они вернутся с войны, и это задержит их возвращение в свои деревни, где скоро начнется недовольство – надо предупредить истории и волнения, заранее придумав им занятие, а за деньги они будут рады работать… Согласен ли ты с этим? Мы с тобой уже думали об этом, помнишь?».[105]

Итак, за победу в войне народ вместо «земли и воли» должен был получить добровольно-принудительные работы на строительстве железных дорог.

Царь уже в 1914–1917 гг. страдал сильными болями в сердце. Какое в итоге получила бы Россия правительство? Самодержавного гемофилика Алексея в компании матери, старца Григория и Анны Вырубовой?

Кто и когда начал Гражданскую войну? Советские историки утверждают, что ее начали контрреволюционеры и интервенты, а белые эмигранты и демократы, в свою очередь, винят кровожадных большевиков. Достаточно много расхождений и в датах начала войны. Одни привязывают эту дату к мятежу генерала Каледина, другие – к мятежу чехословацкого корпуса.

Я же беру солидный том энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1983 г., и во вступительной статье читаю: «Гражданская война как явление, как форма классовой борьбы имела место с октября 1917 по октябрь 1922, но время с лета 1918 до конца 1920, когда интервенция и Гражданская война слились в единое целое и военный вопрос выступал „как главный, коренной вопрос революции“ (Ленин В.И. ПСС. Т. 37. С. 14), Ленин определял как период Гражданской войны в истории Советского государства».[106]Не знаю, кому как, но мне сие утверждение кажется косноязычным и бестолковым.