Соблазнить негодяя - Лорен Хит

— Я хочу пожелать тебе кое-чего, мой дорогой супруг. Не пытайся вспомнить, что произошло в Ускюдаре. Потому что, если вспомнишь, никогда себя не простишь.

С этими словами она быстро развернулась и, опершись на руку лакея, забралась в карету. Когда карета тронулась и покатилась прочь от дома, набирая скорость, она не посмотрела в окно. Мерси не хотела, чтобы последним, что она увидела здесь, были одинокая фигура Стивена на дороге и Жанетт в окне с Джоном на руках.

Но с каждым ударом лошадиных копыт силы покидали ее. К тому времени, когда карета выехала на главную дорогу, Мерси уже безутешно рыдала. На ее долю выпало немало страданий, но никогда еще ей не было так больно и горько. Она не знала, как вынести эту боль.

Внезапно раздался крик:

— Стой! Стой, кому говорят!

Карета с грохотом остановилась. Что это? Разбойники?

Боже милостивый, только бы не насильники! Только не это! Дверь распахнулась, она завизжала что было мочи и набросилась на темную фигуру.

— Эй! Хватит! — воскликнул человек, хватая ее за руки и прижимая их к себе, чтобы лишить ее возможности ими размахивать. — Леди Лайонс, это я. Лео.

Узнав знакомый голос, она обмякла.

— Простите. Вы, должно быть, сейчас думаете: вот же дура! — Она посмотрела на его доброе лицо.

Он усмехнулся.

— Наверное, у вас быль тяжелый день. — Лео протянул ей носовой платок. — Идемте со мной. Герцогиня желает вас видеть.

— Хватит с меня упреков.

— Моя дорогая девочка, она хочет предложить вам пристанище.

— Я спокойно уезжаю на воды и что обнаруживаю, когда возвращаюсь? Мой сын сошел с ума.

Стивен, полулежавший в кресле в своей библиотеке, этим вечером не был расположен к общению, поэтому появление матери с Линнфордом настроения не улучшило.

Слова, брошенные при расставании Мерси, терзали его весь день. Он добрых пять минут бился головой о стену, чтобы разбудить память. Или просто хотел наказать себя?

Она обманом женила его на себе. Но нет, он сам хотел на ней жениться! Она не тянула его на веревке к алтарю и не ждала от него предложения. Она сама так сказала. Она солгала, чтобы он ощущал себя свободным в своих действиях, думал, что это была его идея.

Но она не такая коварная.

— Сейчас не время, мама.

— А когда будет время? Когда допьешь очередную бутылку?

— Скорее две.

— Стивен, — шурша шелками, она села напротив него, — ты же был счастлив с ней. Почему ты ее выгнал?

Вместо того чтобы ответить, он стал смотреть на Линнфорда, который встал за ее креслом и положил руку на плечо герцогини. Сколько раз за эти годы он принимал такую позу, предлагая поддержку, когда ей приходилось сталкиваться с неуправляемыми и зачастую непокорными сыновьями?

— Разве он не занимает место Лео? — спросил Стивен, кивнув на Линнфорда.

О, как он ждал совершеннолетия, когда ему уже не нужно будет отчитываться перед человеком, который был суровым и непреклонным воспитателем.

— Он твой… опекун. Он должен находиться здесь.

— Я уже давно совершеннолетний и вышел из того возраста, когда нуждаются в опекунстве.

— Тогда просто друг, — сказал Линнфорд, впиваясь в Стивена острым, как лезвие бритвы, взглядом.

Они никогда не были близки. Стивен частенько расстраивал человека, который заменял ему отца. После смерти отца его место занял отчим, отец Айнсли. В своем завещании он назвал Линнфорда опекуном своего сына по рождению и сыновей по браку. В детстве Стивену казалось, что постоянства в своей жизни ждать не стоит. В их доме время от времени появлялся новый мужчина, глава семейства. А были еще и любовники матери.

Стоит ли удивляться, что у него даже не возникало мысли о том, что можно довольствоваться одной женщиной? Что у него никогда не возникало желания жениться? До встречи с Мерси. Пока Мерси согревала его постель, он и не думал о других женщинах.

Развод был делом крайне сложным. Получить его можно было только после судебных разбирательств и постановления парламента. Если бы Стивену удалось развестись, он женился бы на Чуде. Правда, у него пока не возникло ни малейшего желания сделать это. Стивен очень живо помнил, какова она в постели. Она была восхитительна и нравилась ему. И она была матерью Джона.

Но он не видел ее спутницей жизни.

Быть может, потому, что его так и не покидали мысли о Мерси.

— Сегодня днем Лео остановил мою карету и похитил то, что в ней было.

Герцогиня улыбнулась.

— Ему нравятся драматические сцены. Мы побоялись, что не смогли бы ее разыскать в Лондоне, поэтому он решил перехватить ее, пока она не исчезла насовсем.

— Сейчас она у вас дома?

Герцогиня кивнула. Испытывая сильнейшее желание спросить, как себя чувствует Мерси, он все же воздержался от этого. Зачем еще сильнее мучить себя? Ему не хотелось услышать, что она до сих пор плачет. Он видел, как она старалась сдержать слезы. Черт возьми, он тогда чуть не бросился к ней и не стал просить остаться.

— Она обманула меня. Она не мать Джона.

— Возможно, она и не родила его, но ты ошибаешься. Она стала его матерью. Она сделает все, чтобы защитить его, пойдет на все, лишь бы он был счастлив. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— Сейчас, пожалуй, выяснится, что и вы меня не рожали.

Она заколебалась, и сердце Стивена пропустило удар. Зачем только он пил все это время? Нет-нет, не может быть, чтобы мать приехала сообщить…

— В чем в чем, а в том, что тебя родила я, можешь не сомневаться, — сказала наконец она. — И рожала я тебя очень долго, если тебя хоть чуть-чуть интересует, как это было. Ты всегда был трудным ребенком. Прежде чем родиться, ты устроил мне два дня адских мук… А сколько дней адских мук ты мне устроил потом, я уж и со счету сбилась.

Губы его дернулись. Своим язвительным тоном она всегда вызывала у него улыбку. Он потер пальцем гладкую поверхность шрама.

— У Мерси все хорошо?

— Что за глупый вопрос? Разумеется нет.

— Ну она хотя бы уже не плачет?

— Возможно.

— Вы приехали, чтобы помучить меня.

— Нет. Впрочем, так может показаться, когда я закончу. Ты считаешь, что она обманула тебя, потому что не рассказала всего. Иногда нам приходится хранить тайны, чтобы защитить тех, кого любим.

— И вы наверняка знаете, о чем говорите, потому что у вас тоже есть тайны.

Его мать прикусила нижнюю губу.

— Да. У меня есть тайна. Я храню ее, чтобы не причинить боли многим людям. Сердце мое разрывается на части, потому что, открыв эту тайну, я взвалю слишком большой груз на твои плечи, а я этого не хочу.