Падшие ангелы Мультиверсума - Леонид Алехин

– Аркадий Волох, – сказал он глухим мертвым голосом. – Начальник отдела безопасности Проекта. Полковник Службы Федерального Контроля Аркадий Волох.

Антон беззвучно повторял за ним, шевеля губами.

– Пардус, – сказал он.

Ослепительный свет лампы. Прямо в глаза. За бело-синим кругом угадываются тени в докторских халатах, одетых поверх формы.

Но человек, чей голос пробивается к нему сквозь обволакивающий сознание химический полог, не носит форму. Только костюмы строгого, почти военного покроя, Всегда серые. Как его холодные глаза. Непримечательное лицо. И равнодушный голос,

– Увеличьте ему дозу. И прибавьте напряжение. Мы теряем слишком много времени на эту возню.

– Так точно, товарищ полковник.

Что-то вонзается ему в руку. Подкожная капельница. Прозрачная суставчатая трубка змеится за пределы видимости, но он и так знает, что по ней течет. Жидкость, отнимающая память. Наркотик, убивающий прошлое.

Его прошлое.

– Напряжение четыреста, –слышится.

– Может быть, оставить на триста пятьдесят?

– Ты не слышал? Приказ полковника.

– Черт, мы же убиваем парня!

– Заткнись. Переключатель на четыреста.

Гладкие и прохладные металлические диски прижимаются к его вискам, скользящие прикосновения щекочут бритую кожу черепа. Он пытается повернуть голову, но она плотно зажата специальным обручем. Руки и ноги тоже жестко зафиксированы вдоль лежака.

– Есть напряжение.

– Ток!

Он кричит. Невидимая глазу молния проходит через его мозг, разрушая на своем пути тончайшие цепочки рибонуклеотидов – носителей воспоминаний. Его тело выгибается так, что трещат перехватывающие его крест-накрест пластиковые ремни, но все бесполезно.

Множество раскаленных игл погружается все глубже и глубже в его голову, нанизывая на себя дни и часы его жизни. Те, что он никогда больше не вспомнит.

– Оса, как слышите, Оса? Это Лягушка.

– Слышу вас хорошо, Лягушка.

Двое наемников в облегченных бронекостюмах «Страйк» с джамп-модулями в красивом прыжке покинули свое укрытие из напыляемого бронепластика. В верхней точке траектории они слаженно отстрелили кассетные боеприпасы.

Бабахнуло на славу.

«Сукины дети», – выругался пилот танка ПТ-04, чудом уведя машину в сторону. Описав кривую уклонения, он спрятался за подбитый ховер наемников, раскрашенный в цвета зимней маскировки.

– Что вы сказали. Лягушка?

– Я говорю, сколько можно возиться, Оса?! Нужна огневая поддержка, срочно! Противник в квадрате А-12/34.

– Не понял вас, Лягушка. Уточните координаты.

Он не отвечал и не ругался больше, целиком сосредоточившись на управлении прыгающим танком. Наемники разделились, пытаясь взять его в клещи. Он развернул башню, стволом отслеживая того, что заходил слева. Бесполезно. «Ходули» повреждены, а на шасси много не навоюешь. Залп!

Наемник подпрыгнул, зависая в воздухе, подработал спаренным двигателем. Система раннего предупреждения панически заверещала, сообщая, что танк взят в прицел. Впустую, последняя тепловая ловушка уже израсходована. Уйти он не успеет.

Краем глаза он успел уловить на боковом экране, как второго наемника смело серией встречных залпов. Падая, он исчез в густом снежном облаке, но невидимый стрелок продолжал бить. Калибр не меньше, чем у «торнадо». Значит, это не «WASP», на ожидаемой им боевой платформе не стояло ничего легче «Гидр». Но тогда кто же?

Второй наемник не успел выстрелить, ему наперерез выскочил гибкий четвероногий силуэт и, взвившись в затяжном прыжке, обрушился сверху, сбил на землю. Массивная лапа (он видел ее в увеличении полевого визора) выпустила целый веер полуметровых металлических когтей и ударила сверху по шлему «Страйка». Шлем стал похож на яйцо, угодившее под пресс.

Невиданная зверюга наклонила вытянутую голову и принялась деловито потрошить жертву.

«Тигр?» – подумал танкист. Но тигры давно уже не водились в этих местах, насквозь протравленных отходами. Даже снег выпадал здесь с сиреневым оттенком. Люди уже давно убивали тайгу, изрядно в этом преуспев.

– Оса! – закричал он, опомнившись. – Оса, у меня в квадрате.,.

В наушники ворвался страшный шорох и душераздирающий визг. Рядом врубили армейскую глушилку.

Неразборчиво матерясь, он ударом кулака отключил рацию. Выдернул контакты из вживленных нейропортов, вскрикивая от боли. Сенсорное управление тоже теперь не действовало из-за наведенных помех. И система наведения. И стабилизирующие гироскопы, последнее как раз не страшно – даже с ними поврежденный танк не мог больше прыгать.

Вспотевшие ладони пилота легли на рубчатые гашетки ручного пуска.

Снаружи по броне забарабанили. Громко, настойчиво. Такой гулкий звук могла дать, например, рука, одетая в перчатку штурмового бронекостюма.

Медленно, как сомнамбула, он вылез наружу, зажмурился на ярком дневном свету. Перед ним маячило зеркально-матовое забрало «Витязя». Армейский спецназ?

Вместо опознавательного знака воинской части нагрудник «Витязя» украшал силуэт голубя, несущего ветвь дуба или чего-то в этом роде. Непонятно. Зато наплечник бы полковничий, с большими рубиновыми звездами.

На снегу у ног трехметрового полковника дымилась сброшенная спинная турель. Действительно, «торнадо».

– Здравия желаю, товарищ полковник, – спохватился пилот танка. Рука взлетела к шлему.

– Тебя под трибунал надо отдать, лейтенант, – буркнул искаженный голос из нагрудного микрофона. На приветствие безликий полковник и не подумал отвечать. – Ты знаешь, что все это время вел переговоры с противником, сообщая ему свое местоположение?

В зеркале шлема лейтенант увидел, что выражение лица у него самое идиотское.

– А? Товарищ полковник…

– Что ты заладил, как попугай? Полковник, полковник… Десять лет уже полковник. Да, именно так. Платформу сбили в самом начале операции, а противник вмешался в радиообмен. Если бы мы не включили заглушку, ты бы так и продолжал с ним болтать. Тебе следовало поддерживать связь по кодовой схеме «Экстра».

– Но приказа не было!..

– Значит, твой командир пойдет под трибунал вместе с тобой. Если останется жив, – подвел итог полковник. – А теперь залезай в свою рухлядь и уматывай из этого сектора. Он уже два часа как объявлен закрытым, доступ не ниже нулевого.

Полковник повернулся и, гудя сервомоторами бронекостюма, подхватил одной рукой реактивную пушку. Сделал шаг.

– Это из-за той штуки, которая стоит за сопкой? – сказал ему в спину лейтенант. – Из-за башни?