Округ Форд - Джон Гришэм
Шрифт:
Интервал:
Она поставила пустую кружку на плетеный столик и долго смотрела в темноту. Свет на крыльце был выключен. Они сидели в тени, Эмпория тихонько раскачивалась в кресле.
– Хочешь, открою тебе одну тайну? – спросила она.
– Конечно. Унесу ее с собой в могилу.
– Так вот. Я в каком-то смысле такая же, как ты, только мне никогда не нравились мальчики. Но я не считала себя не такой, как все, никогда не думала, будто со мной что-то не так. Но мне никогда не хотелось… быть с мужчиной.
– У тебя что же, и парня никогда не было?
– Ну как-то ошивался вокруг дома один, я и подумала: надо же попробовать, как это бывает. Семья беспокоилась: мне уже двадцать, а до сих пор одна. Несколько раз мы с ним ложились в постель, но мне не понравилось. Если честно, меня прямо тошнило. Просто не выносила, когда он до меня дотрагивался. Обещай, что никому не скажешь.
– Обещаю. Да и кому говорить?..
– Я тебе верю.
– Твоя тайна умрет со мной. А ты хоть раз кому-то об этом говорила?
– Господь с тобой! Нет, конечно! Просто не смела.
– А с девушками когда-нибудь баловалась?
– Знаешь, сынок, в те времена это было не принято. Да меня бы сразу в психушку упекли.
– Ну а теперь?
Она задумалась, покачала головой:
– Время от времени проходил слушок, будто один из здешних парней не такой, но слухи и сплетни – это одно дело, они есть и всегда будут, а чтобы жить с другим парнем открыто… нет, такого тут не было. Ну, ты меня понял.
– Понял.
– И еще я никогда не слышала, чтобы здесь одна женщина жила с другой. Может, и живут втихаря как муж с женой, любятся и все такое, но никому не говорят. Или же поступают, как я: оправдываются, что так и не встретили подходящего мужчину.
– Грустно все это.
– А вот мне ни капельки не грустно. У меня была счастливая жизнь. Послушай, а не выпить ли нам еще по кружечке вина?
– Прекрасная идея.
И Эмпория поспешила в дом, довольная, что нашелся предлог закончить эту щекотливую беседу.
Лихорадка вернулась и уже не отступала. Кожа Адриана источала пот, потом у него начались приступы безудержного лающего кашля; что совершенно изнурили его. Эмпория весь день стирала и гладила простыни, а по ночам прислушивалась к звукам, доносившимся из его комнаты. Готовила еду, к которой он не прикасался. Надевала перчатки и купала Адриана в холодной воде, не смущаясь его наготы. Руки и ноги больного походили на тонкие веточки, сил не осталось даже на то, чтобы выйти на крыльцо. Он не хотел, чтобы его видели соседи, оставался в своей комнате и ждал. Медсестра приходила уже каждый день, но только и делала, что измеряла температуру, переставляла пузырьки с таблетками и удрученно качала головой, глядя на Эмпорию.
В последнюю ночь Адриан кое-как умудрился надеть саржевые слаксы и белую хлопковую рубашку. Аккуратно упаковал туфли и одежду в кожаные чемоданы, навел в комнате порядок. Когда все было готово, он достал черную пилюлю, проглотил и запил вином, потом улегся на кровать. Вытянулся во весь рост, окинул взглядом комнату, положил себе на грудь конверт, выдавил улыбку и закрыл глаза – в последний раз.
Утром, часов в десять, Эмпория вдруг спохватилась, что из комнаты ее подопечного не доносится ни звука. Она приоткрыла дверь в спальню, потом вошла и увидела – Адриан, аккуратно одетый и улыбающийся, отошел в мир иной.
Письмо гласило:
«Дорогая Эмпория!
Пожалуйста, уничтожь это письмо после прочтения. И еще прости за то, что тебе пришлось заниматься всем этим. Но сама понимаешь, конец был неизбежен. Болезнь взяла свое, время мое истекло. Я просто решил немного ускорить ход событий.
Последние мои распоряжения находятся у Фреда Мейза, адвоката. Прошу сразу же ему позвонить. Он вызовет коронера, тот приедет и даст официальное заключение о смерти. Поскольку ни в одном похоронном бюро города заниматься мной не будут, тело отвезут в машине «скорой» в крематорий в Тьюпело. Там его кремируют и поместят мой прах в урну. Самую простую, без всяких там украшений. Затем Фред перевезет мой прах в Клэнтон и передаст урну мистеру Франклину Уокеру из похоронного бюро здесь, в Лоутауне. Мистер Уокер согласился, хоть и неохотно, похоронить меня в «черной» секции местного кладбища, как можно дальше от моего семейного склепа.
Все это должно быть сделано быстро и без уведомления моего семейства. Не хочу привлекать этих людей, да и им самим это тоже ни к чему. У Фреда имеются на сей счет мои указания, так что при необходимости он сам свяжется с ними.
Когда прах мой будет предан земле, надеюсь, ты помянешь меня в своих молитвах. Пара слов, не больше. А если возникнет желание, может, навестишь мою могилку и оставишь там несколько цветов. Самых простых, ничего экзотического.
В холодильнике есть четыре бутылки вина. Пожалуйста, выпей в память обо мне.
Спасибо тебе за твою доброту. Ты сделала последние мои дни вполне сносными, порой они даже были веселыми. Ты замечательный человек, ты заслужила право быть самой собой.
Эмпория присела на край кровати и сидела долго, вытирая слезы, даже похлопала несколько раз Адриана по колену. Затем она взяла себя в руки и пошла на кухню, где бросила письмо в мусорное ведро и сняла телефонную трубку.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!