По воле судьбы - Колин Маккалоу

В Никее оправдавшие надежды Цезаря парни получили обещанный приказ отдыхать, а сам он приступил к чтению ожидавшего его там письма.

Цезарь, нам удалось получить следующую информацию от захваченного нами арвернского друида. Допрашивал его Лабиен. Почему от друида? Фабий, Секстий, Квинт Цицерон и я решили, что раб знает мало, а воин может предпочесть смерть предательству. А друиды хорошо информированы и так же хорошо работают языком. Будь наши плебейские трибуны схожи с ними хотя бы наполовину, Рим пребывал бы в спокойствии и ничего более не желал. Почему дознавателем сделали Лабиена, ты, я думаю, понимаешь и сам. Впрочем, пленник выболтал ему все задолго до того, как успело раскалиться железо.

Гай Фуфий Кита, его подручные, а также другие римляне, равно как и греческие торговцы были перебиты в Кенабе в начале февраля, но до нас не дошло об этом ни слова. Зато карнуты не преминули распространить эту весть среди галлов, и в тот же день высланный из Герговии Верцингеториг ворвался в нее со своими сторонниками и убил Гобаннициона, после чего провозгласил себя царем. И все горячие головы среди арвернов его поддержали.

Очевидно, он немедленно отправился в Карнут, где провел совещание с Гутруатом, вождем карнутов, и твоим давним другом, верховным друидом Катбадом. Наш осведомитель затруднился назвать остальных участников совещания. Он полагает, что там были еще вергобрет карнутов Луктерий и Коммий! Собрание постановило призвать всех галлов к оружию.

Это не шутка, Цезарь. Это война. Галлы объединяются повсеместно, от устья Мозы до Аквитании и по всей стране с запада на восток. Верцингеториг намерен объединить Галлию под своим началом, убежденный, что возьмет нас числом.

В начале марта они собрались у стен Карнута для зимней кампании. Ты спросишь: против нас? Нет, против любых племен, которые откажутся к ним примкнуть.

Луктерий и пятьдесят тысяч кардурков, пиктавов, андекавов, петрокориев и сантонов отправились воевать с рутенами и габалами. Как только те покорятся, он со своей армией двинется на Провинцию, в частности на Нарбон и Толозу, чтобы отрезать нас от обеих Испании, а заодно взбунтовать гельветов и вольков.

Сам Верцингеториг ведет около восьмидесяти тысяч сенонов, карнутов, арвернов, свессионов, паризиев и мандубиев на битуригов, которые не хотят объединения. Их земли богаты железной рудой, так что нетрудно понять, почему Верцингеториг развивает такую активность.

Я пишу это письмо, а он делает свое дело, поскольку весной собирается бросить все силы на нас. Его стратегический план: держать тебя в изоляции от зимующих здесь легионов. Он считает, что мы в этом случае не покинем своих лагерей, и галлы возьмут нас осадой.

Наверняка ты захочешь спросить: а с чего это нам вздумалось похищать друида арвернов? Почему мы не посиживаем в тепле и уюте, радуясь зимним спокойным денькам? Все началось с эдуя Литавика, Цезарь. Он несколько раз наезжал ко мне в феврале, и каждый раз словно бы совершенно случайно. По дороге со свадьбы родича, например. Я не придавал этому никакого значения до его мартовского визита, когда он вдруг обмолвился, что в Герговии правит Верцингеториг. Слово «правит» меня удивило, и Литавик вдруг заюлил. Попытался скрыть оплошность за шуткой: мол, Верцингеториг никакой не правитель, а всего-навсего вергобрет без коллеги. Я расхохотался, но, проводив его, сея писать тебе первое свое письмо.

Цезарь, у меня нет прямых доказательств, что эдуи ведут двойную игру, но будь с ними осторожен. Я нутром чую, что они прислоняются к Верцингеторигу. Или только молодежь, как Литавик, но это тоже опасно, даже если их вергобреты лояльны. Битуриги послали к эдуям за помощью. Те послали Литавика сообщить мне об этом и спросить, не буду ли я против того, чтобы они помогли битуригам. Я сказал, что если это их внутренние разборки, то пусть выступают в поход.

Эдуи выступили, но совершили странный маневр. Их многочисленное и хорошо вооруженное войско дошло лишь до берега реки Лигер и, выждав там несколько дней, вернулось домой. Литавик только что ускакал от меня. Он приезжал, чтобы объяснить, почему так получилось. По его словам, в дело вмешался Катбад. Он-де каким-то образом сообщил Литавику, что битуриги и арверны вошли в сговор, чтобы заманить армию эдуев в ловушку и с двух сторон наброситься на нее.

Решай, что нам делать, но лучше приезжай сам. Ибо я отказываюсь верить, что кучка галлов, с эдуями или без оных, сумеет тебя удержать. И знай, что мы здесь готовы к любому повороту событий. Под предлогом, что в лагере появилась зараза, Фабий со своими двумя легионами снялся с места и разбил новый лагерь у истоков Икавны, невдалеке от Бибракте. Я полагаю, ты одобришь его. Эдуи, кажется, приняли перемещение очень спокойно, но кто их знает? Я стал скептиком по отношению к ним.

Если ты пошлешь сообщение или войска либо сам направишься в Агединк, мы все советуем тебе обойти земли эдуев. Ступай на Генаву, на Везонтион, а далее через земли лингонов. Именно по такому маршруту. Я очень рад, что с нами Квинт Цицерон. Он отражал наскоки нервиев, будучи в долгой осаде. Его опыт просто неоценим.

Лабиен сообщает, что он со своими двумя легионами останется там, где стоит, пока не получит твоих распоряжений. Правда, он тоже передвинулся и расквартировался подле главного укрепления ремов. Кажется, нет сомнений, что главного удара надо ждать от кельтов Центральной Галлии, поэтому мы решили, что нам лучше оставаться на расстоянии, откуда будет легче ударить. Белги, с Коммием или без него, перестали быть силой, с которой надо считаться.

Цезарь умолк, и в комнате воцарилась мертвая тишина. В первом письме Требония был лишь намек, в этом — определенная и недвусмысленная информация.

— Первым делом мы разберемся с Провинцией, — объявил твердо Цезарь. — Пятнадцатый легион, разумеется, пусть отдохнет, как обещано, но потом ему надлежит без задержек двинуться к Нарбону. Я поскачу вперед — там уже паника, ее надо унять. От Никеи до Нарбона триста миль, но я хочу, чтобы пятнадцатый покрыл их за восемь дней, ты слышишь, Децим? Это твоя забота, ты назначаешься командиром, а ты, Гиртий, поедешь со мной. Проследи, чтобы нам хватило курьеров. Я должен постоянно сноситься с Мамуррой и Вентидием.

— Ты возьмешь Фаберия? — спросил Гиртий.

— Да. Трога тоже. Прокилл поедет с письмом для Требония в Агединк. Через Генаву и Везонтион, раз уж нам так рекомендовали. А по пути пусть навестит Рианнон. И скажет ей, что в этом году она останется дома.

Децим Брут напрягся.

— Значит, ты думаешь, что мы завязнем в этом деле на целый год? — спросил он.

— Если вся Галлия объединится, то — да.

— А что должен делать я? — спросил Луций Цезарь.

— Ты отправишься с Децимом и пятнадцатым, Луций. Я назначаю тебя легатом, командующим Провинцией. Твоя задача — не дать ее захватить. Размести свой штаб в Нарбоне. И держи постоянную связь с Афранием и Петреем в Испаниях, а также не своди глаз с аквитан. Племена вокруг Толозы опасности не представляют, но те, что дальше на запад и вокруг Бургидалы, должны тебя волновать. — Он улыбнулся родственнику своей самой теплой улыбкой. — Тебе достается столь ответственный пост, потому что у тебя есть опыт, статус консуляра и способность действовать самостоятельно, мой кузен. Покинув Нарбон, я хочу забыть о Провинции. Ведь я буду знать, что там находишься ты.