Противостояние - Вячеслав Шалыгин

Леший не стал долго раздумывать и быстро вскарабкался по обломкам к самому краю провала. В лицо сталкеру ударила волна горячего воздуха. Леший повертел головой и обнаружил то, что стало причиной обрушения свода тоннеля. В нескольких метрах от Лешего дымила массивная туша дракона.

Сталкер спустился на пару метров и махнул товарищам.

– Ко мне! Здесь выйдем!

– Чисто? – проворно перебираясь через завал, спросил Гелашвили.

– Грязно, – ответил Леший. – Но я чую Трояна. Он недалеко.

– Чуешь? – удивился сержант. – Настроился на его позывные? Давай разведаю!

– Вроде того, – Леший придержал сержанта. – Я сам!

«Вроде того…» На самом деле Леший совершенно не понимал, каким образом он «чует» присутствие Трояна. Сталкер просто знал, что суперскорг где-то рядом, и точка. А как, почему, каким образом – сейчас это были вопросы десятого порядка. Можно сказать, и не вопросы вовсе.

«Все вопросы к Механику, пусть он объясняет, у него времени много, – мелькнула у Лешего мысль. – Почему к нему? Ну, это ведь он нас обоих в большое плавание отправил. Причем одновременно. Случайно такие вещи не делаются. По крайней мере, Механик такие вещи случайно не делает. Он вообще ничего без умысла не делает. Сукин сын бородатый».

Леший снова выглянул из дыры и осмотрелся во второй раз. Теперь видимость была почти приличной, поскольку пыли стало меньше, а дым от чадящего дракона снесло ветром. Кругом полно биомехов, но поблизости от провала, метров на тридцать-сорок, концентрация чугунков оказалась не очень высокой. Справа гудели и пытались неуклюже маневрировать огромные автобусы-носороги, прямо Леший рассмотрел рапторов, а позади сцепились совершенно одинаковые с виду боты-андроиды, штук двадцать. Видимость слева перекрывал корпус вертолета-дракона.

Леший выпрыгнул из дыры и занял позицию вплотную к горячей туше сбитого механического монстра. Пока на появление людей ни одна из железок не отреагировала. Сканерам машин мешал дым и жар от корпуса горящей вертушки. Да и не до второстепенных проблем было сейчас изделиям, с основными разобраться бы.

Земля вновь дрогнула, не так сильно, как в тоннеле, зато продолжительно, а затем над улицей пронесся раскатистый грохот, будто бы рассыпалась пирамида из больших железных бочек. Леший обернулся на звук. Громыхали не бочки. Грохотали бегущие по улице боты-андроиды. Скорее всего, это была уцелевшая часть резерва, который прятался в подвалах «Синема Парка».

Вряд ли боты жаждали мести, скорее они спешили на выручку своим товарищам, которые дрались с узловыми андроидами позади позиции Лешего, но легче от такого вывода не становилось. Люди в любом случае попадали под раздачу, оказывались в самом центре схватки изделий. То есть чесать надо было отсюда как можно скорее и во все пятки!

Леший приказал себе успокоиться, быстро справился с легким приступом паники, помог выбраться из дыры последнему бойцу группы и взмахом указал на обугленные остовы двух рапторов, спаявшихся в единое целое, а затем на скопление носорогов и дальше на скелет полуразрушенного здания. Замысел лидера группы снова был рискованным, но вполне понятным. Во всяком случае, переспрашивать никто ничего не стал.

Леший активировал механическую мускулатуру костюма и рванул прямо с места со скоростью заправского спринтера. Разбег получился качественный, а потому удался и последовавший за разбегом тройной прыжок. Ботинок Лешего громыхнул по крыше одного из сгоревших рапторов, в следующий миг сталкер оттолкнулся уже от крыши носорога и еще через мгновение приземлился на бетонный пол третьего этажа руин дома номер 43 по улице Маршала Бирюзова. Приземлился, кувыркнулся вперед, поднялся на ноги и вновь прыгнул, правда, недалеко, просто сместился влево, чтобы не мешать товарищам.

Тройной прыжок получился у всех, кроме отставшего егеря. Он еще при разбеге прихрамывал на правую ногу, поэтому нормально оттолкнуться от крыши носорога у парня не получилось. К тому же массивный биомех наконец сообразил, что его используют в качестве трамплина, и резко сдал назад. Егерь не удержался на ногах и рухнул на землю, прямо перед мордой носорога. Бывший автобус скрипнул тормозами, фыркнул доисторическим дизелем и так же резко подался вперед. Бойцы Лешего не услышали хруста костей, но представить себе, как это звучит, им было нетрудно. И что стало с егерем под колесами носорога, тоже было легко представить.

Леший заставил себя выкинуть из головы нарисованную воображением картинку. Увидел – забыл! Иначе последуешь за этим егерем.

Сталкер снова в три прыжка пересек захламленный этаж и выглянул из окна с другой стороны здания. Вид из окна был замечательный. Не в том смысле, что Леший вдруг увидел закат над морем или панораму горной долины, а в плане обзора. Глубокий котлован, на дне которого темнело целехонькое здание Курчатовского института и кружился вихрь тамбура Московской локации, и все подступы к котловану были видны как на ладони. Не мешал даже густой дым, застилающий сплошной пеленой некоторые участки местности, густо пересеченной оврагами и трещинами.

Да, рассмотреть главное не мешали ни дым, ни засветка частых ярких вспышек, ни фонтаны черной грязи, летящей из-под ног и колес биомехов, рвущих друг друга на запчасти, винтики и мелкие кусочки. А все дело было в масштабе развернувшейся в центре локации баталии. Такое грандиозное сражение не удалось бы спрятать ни за какой завесой.

Две огромные армии окружили концентрическими кольцами вихрь тамбура, чуть правее которого, если смотреть с позиции Лешего, возвышалось главное здание Курчатовского института. Пожалуй, единственное абсолютно целое здание на многие километры вокруг.

Явление не было уникальным. Практически во всех пяти локациях Зоны имелись такие же не тронутые Катастрофой объекты. В Новосибирском Академгородке это был ИЯФ – Институт ядерной физики, в Сосновом Бору под Питером – здание Ленинградской АЭС, а в Крыму неплохо сохранился весь архитектурный ансамбль центра Феодосии. Лишь в Чернобыльской локации дело обстояло чуть сложнее, там все здания в Припяти и Чернобыле превратились в руины задолго до Катастрофы. В чем причина такой избирательности стихии, никто не знал, но все признавали, что Курчатник сохранился лучше всех.

Правда, и попасть внутрь бывшего института теперь было труднее всего. Двери, окна и стены института по неизвестным причинам обрели свойства прочнейшей брони. Единственное, что удавалось сталкерам, это взобраться по пожарным лестницам на крышу здания. Они так и делали, устраивая на крыше Курчатника наблюдательные пункты, когда требовалось проследить за тамбурным трафиком или просто осмотреться, ведь только с крыши института реально просматривалось то, что творится вокруг тамбурного котлована.

Картина сражения при Московском тамбуре отличалась не только грандиозными масштабами и «концентричностью», но еще и тем, что на некоторых участках было абсолютно невозможно определить, где троянцы, а где узловые биомехи. С обеих сторон действовали почти одинаковые внешне чугунки, поэтому там, где схватка разбивалась на фрагменты, кольца железных армий смешивались, образуя сплошную массу копошащихся железных тараканов. Со стороны казалось, что все стреляют во всех. Безусловно, для самих биомехов свои отличались от чужих, как фрицы от красноармейцев, ведь наноботы серии «Х» стали для железок отличными маркерами. Но это для железок. А для людей, да еще издалека…