Аргар, или Самая желанная - Марина Ленникова

Спустя время, мы прибыли на место встречи. Здесь, среди обломков космического мусора, было сложно отыскать притаившийся в засаде корабль.

Пискнул радар, обнаруживая в пределах видимости скопление металла. Это может быть только пиратский крейсер. "Ондаран" оснащен "антиневидимкой", именно она и сработала.

Мы с Марро уставились на экран, биотрон сухо оповестил:

– Справа по борту неизвестный крейсер класса "Турзанд". Идет под прикрытием с поднятыми щитами.

– Это они! – уверенно заявил я, вглядываясь в мерцающую точку на экране. – Пираты, напавшие на "Райерван".

Включил спейшер, вызывая Нибаса. Тот откликнулся моментально, будто только и ждал моего звонка.

– Арк, шумаи здесь, – сказал я.

– Да, они вышли на связь, требуют показать Лиафар. Что делать? – в голосе Нибаса скользнула тревога.

– Тяни время. Они следуют за вами в фарватере, но не приближаются. Дай нам зайти им с тыла, пока они не поняли, что мы здесь. Тем более они не знают, что мы их видим, так что преимущество на нашей стороне.

– Я потребую показать Витара. Пусть докажут, что он живой.

– Только осторожно, не переигрывай!

– Сам знаю. Но тянуть переговоры, если Витар там, тоже нет смысла. Все решится здесь и сейчас. Готовь штурмовики к атаке.

Он отключил связь, мы с Марро одновременно повернулись к экрану радара. Две точки, одна красная, другая зеленая, следовали друг за другом, словно соединенные невидимым тросом, обходя серые препятствия. Но вот что-то произошло, красная точка увеличила скорость, стремительно сокращая расстояние.

– Они приближаются! – я выругался.

– Идем на перехват, – спокойно ответил капитан "Тианака" и кивнул своему штурману: – Поднять щиты. Курс красный два ноль-ноль, полный вперед.

Потом повернулся ко мне:

– Они знают, что мы здесь.

– Арк, – я вызвал Нибаса, – что происходит? Ты связался с ними?

– Да, их капитан вышел на связь и приказал приготовиться к стыковке и обмену.

– Приказал?

– Так точно. Дал десять аксов на подготовку.

– Но у тебя камня нет. Что делаем?

– Берем на абордаж. Ты же поклялся, помнишь?

Я помнил.

– Скажи им, что у нас свой ультиматум, – сказал я Нибасу. – Десять аксов – и мы открываем огонь. Жизнь Витара в обмен на их жизни.

Нажал "отбой" и дал знак капитану.

"Тианак" медленно развернулся, занимая позицию над "Аргаром". Теперь пиратский крейсер был прямо по курсу.

Вспыхнули, раскрываясь, энергетические щиты. Биотрон оповестил экипаж о полной боевой готовности. В соседнем кресле Марро ввел новые данные, и на экране его спейшера один за другим включились сигнальные флажки активированных штурмовиков.

Короткая перекличка – и десять синих точек отделились от черной, обозначившей наше расположение на радаре.

Мои парни остались на Геташи. Я не стал брать их с собой, не стал подставлять, пользуясь служебным положением. Сейчас в атаку шли федийские охотники за головами – наемники, жившие и умиравшие за деньги.

Время до вечера тянулось медленно, как никогда. Я сходила с ума от ожидания и с трудом скрывала от Вилкреста свое нетерпение.

Хотя, он все-таки что-то заметил. Как я не отговаривала его, он твердо стоял на своем решении ночевать со мной.

В конце концов, мы сошлись на том, что он даст мне возможность побыть одной и подготовиться ко сну, и не станет заглядывать в спальню, пока я сплю.

Когда на Геташи начали опускаться сумерки, я, сославшись на усталость, заторопилась в номер. Вилкрест не отходил ни на шаг, следуя за мной по коридору, а я мучительно соображала, как же мне улизнуть из плайзера за те пятнадцать-двадцать минут, которые назойливый кхар выделил мне для отхода ко сну?

В номере были окна, это я точно помню, огромные, от пола до потолка, но вот открываются ли они? И если открываются, то как спуститься по внешней стене с такой огромной высоты? Летать-то я не умею, да и высоты боюсь, если честно. Единственный выход, это уговорить Вилкреста погулять, пока я принимаю душ, а не торчать в коридоре под дверью.

Я искоса глянула на врача. Тот шел, глубоко задумавшись. Но его взгляд, будто лазерный прицел, обшаривал просторный коридор и людей, неторопливо прогуливающихся в вечерний час. Даже сейчас, когда, казалось, мне ничего не угрожало, кхар был в полной боевой готовности.

Завернув за очередной поворот, увидела свою дверь. До нее оставалось несколько метров. Машинально прибавила шаг. Нетерпение и адреналин бурлили в крови, я еле сдерживалась, чтобы не сорваться на бег.

– Стойте, элоэни, – Вилкрест внезапно положил руку мне на плечо.

Я недоуменно обернулась. Смутившись, он убрал руку и пояснил свои действия:

– Давайте я войду первым, на всякий случай.

– Зачем? Вилк, перестань выдумывать проблемы там, где их нет! – меня это уже раздражало.

Что еще придет в голову этому параноику? Неужели, все кхары такие? А если ему сейчас что-то не понравится, и он напрочь откажется выходить из номера? Как я выберусь из плайзера? Плакал тогда мой побег!

– Мне не нравится, как лежит коврик у вас перед дверью, – он кивнул на кусок самоочищающегося пластика, лежащего на пороге. – Он сдвинут на пару нутов.

– Что? – мне показалось, что я ослышалась. – Чего?

– Смотрите. Когда мы уходили, он лежал точно по центру, а теперь сдвинут вправо вот на столько, – и врач пальцами показал расстояние равное одному сантиметру.

– Вилк, ты больной! – от души заявила я, глядя на него с состраданием. – Тебе не пришло в голову, что сдвинуть мог бот-уборщик? Или другой техперсонал? Или кто-то мимо проходил и случайно задел?

Он покачал головой:

– Стойте здесь, элоэни.

Напряг мышцы правой руки – и в кулак тут же скользнула из кобуры рукоятка флаузера. Зеленый огонек на коротком стволе сменился красным. Я невольно поежилась.

– Дайте мне ключ и не заходите, пока я вас не позову, а еще лучше – отойдите за угол.

С этими словами он взял протянутую мной магнитную карту и шагнул вперед, оставляя меня торчать одну посреди коридора.

Кликнул магнитный замок. Дверь моего номера бесшумно раскрылась, Вилкрест скользнул через порог, и его поглотила тьма.

Меня охватило внезапное беспокойство. Дрогнуло сердце, ускоряя ритм, ладони вспотели, тело бросило в жар, а вдоль спины пробежала ледяная поземка. Такое чувство, словно сейчас должно случиться что-то очень плохое.

Сглотнув, я бросилась к двери. Толкнула ее, почти вваливаясь в полутемный номер, и замерла, изумленно раскрыв рот.