Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. - Олег Хасянов

В дни религиозных праздников трудовую дисциплину нарушало не только мусульманское население, но и представители других религиозных конфессий. В с. Тяглое озеро Пестравского района Куйбышевской области в пасхальные дни 1945 г. «верующие граждане 2 дня не выходили на полевые работы» [924].

Во многих поволжских селах, где не было действующих церквей и иных культовых сооружений, праздничные и воскресные службы проводили незарегистрированные служители культа, а представители местных советских органов проведению данных мероприятий не препятствовали, но от организаторов требовали уплаты налогов на доход, полученный за совершение треб[925]. Так, например, в д. Мочалеевка Подбельского района Куйбышевской области в дни мусульманских праздников 1948 г. общественные намазы проходили под открытым небом, с участием около 600 человек, в числе которых была «вся сельская молодежь и женщины»[926]. В 1945 г. в дни православных религиозных праздников, таких как Вербное воскресенье, Благовещение, богослужения совершались в частных домах колхозников с. Губашевка Чапаевского района, с. Смышляевка, Алексеевка и Малая Малышевка Кинельского района Куйбышевской области[927]. В с. Чесноковка Кошкинского района пасхальное богослужение было проведено в доме колхозницы Климашевой в присутствии 100 верующих, среди которых был и председатель местного колхоза «Победа»[928]. Все пели молитвы, а «большую часть времени читали богослужебные книги»[929].

В послевоенное десятилетие число граждан, посещающих церковь, оставалось небольшим, исключением являлись дни религиозных праздников, в особенности такие праздники, как Пасха, «Никола» (день Святителя Николая, отмечаемый 9 (22) мая и известный как «Никола вешний») и Троица. На пасхальном богослужении 1949 г. в трех церквах Ульяновска присутствовали примерно 5000 верующих, причем «из них 50 % из ближайших сел»[930]. В сельской местности на службах в среднем было по 500-600 прихожан. В с. Молвино Тереньгульского района на Рождество и Пасху посещаемость церкви возрастала до 1000 человек[931]. В Куйбышевской области в послевоенные годы наблюдалась схожая картина. Наибольшая активность верующих проявлялась в дни двунадесятых праздников и престольных дней. В обыденные дни церковь в селах Глушицкое и Нероновка посещали не более 400 прихожан, а в дни праздников их собиралось не менее 800 человек[932]. В церкви с. Заплавное Борского района на пасхальной службе 1948 г. было до 4000 верующих, многие из них с куличами[933].

В 1952 г. весенняя распутица помешала многим верующим колхозникам Ульяновской области попасть на пасхальные богослужения, и посещаемость церквей, как отмечал региональный уполномоченный, в эти дни «была несколько меньше, чем в предшествующие годы»[934]. Так, например, в церкви с. Лава Сурского района присутствовали 250-270 верующих, тогда как в 1951 г. их численность доходила до 1000 человек, а в церкви с. Голодяевка Новоспасского района было только 400 верующих, а в предшествующем году – не менее 1200 человек[935].

В окрестностях с. Сурское (Промзино) Ульяновской области находится возвышенность, именуемая в народе «Николина гора», получившая свое название в честь христианского святого Николая Чудотворца. Согласно легенде именно он уберег жителей селения Промзино от нашествия крымских татар в 1552 г. В память о чудесном избавлении на горе была построена часовня, в которой хранилась «чудотворная икона Николая Чудотворца»[936]. Ежегодно к празднику Николы в с. Сурское приходили, как правило, пешком, тысячи верующих. До Октябрьской революции Промзино являлось «очагом религии», там действовало четыре церкви. В праздник Николы село посещало до 300 тысяч верующих. По случаю праздника службы в церквах шли целую неделю. С началом активной антирелигиозной борьбы в СССР к 1932 г. все церкви в Сурском были закрыты, а часовня на Николиной горе разрушена[937]. Но даже эти действия властей не остановили массового паломничества. Люди по-прежнему продолжали приходить к святому месту.

21-22 мая 1945 г. в день праздника Николы на Николиной горе «собралось богомольцев больше 7000 человек из разных районов области и Мордовской АСССР, которые совершали моление с пением»[938], собрали пожертвований около 11 000 рублей «в фонд помощи детям фронтовиков»[939]. По данным уполномоченного по делам Русской Православной церкви по Ульяновской области, в 1947 г. в день праздника Николая Чудотворца на Николиной горе присутствовали около 5000 человек, «из этого количества около 30 % молодежи от 13 до 20 лет. и преимущественно женского пола»[940]. В 1950 г. число паломников приблизилось к восьми тысячам верующих, а в 1952 г. -12-15 тысячам[941].

Среди паломников много было юродивых и инвалидов Великой Отечественной войны, которые просили подаяния. Мотивы своих действий они объясняли по-разному. Так, инвалид 1-й группы Петровичев из Чувашской АССР, вернувшийся с фронта без обеих ног, прибыл в Сурское с женой и двухлетним ребенком. Он пел молитвы, осенял себя крестным знамением и пророчествовал, при этом просил подаяние «ради своего несчастного ребенка»[942]. Верующие жертвовали продукты и деньги. Другой паломник, также инвалид войны, нуждался в средствах для ремонта своего дома, который из-за ветхости и отсутствия должного ухода в военные годы пришел в негодность.

В различные исторические эпохи целью любого паломничества было желание верующих получить искупление грехов, показать свою искреннюю веру и глубину религиозных чувств. Паломничество на Николину гору не являлось исключением. Верующим для искупления грехов необходимо было совершить определенный ритуал, а именно «три раза подняться на очень высокую и крутую гору с большим грузом камней»[943]. По мнению уполномоченного по делам Русской Православной церкви А. Журавского, лица, совершавшие восхождение с камнями, доходили до фанатизма, «усматривая в этих камнях лик Николая-чудотворца[944]. Некоторые паломники, больные трахомой, этими камнями натирали свои глаза, веря в то, что они помогут им в излечении от недуга.