Парящая для дракона - Марина Эльденберт

Несколько мгновений я на него смотрю, а потом достаю из отдельной коробочки и надеваю. После чего подхватываю пальто и бегу к двери.

Крейд не успевает ничего спросить, я показываю в сторону лифтов.

— Мне надо к ферну Ландерстергу. Срочно.

Мергхандар бесстрастно кивает, и мы быстро идем по коридорам. Я бы сказала, почти бежим, хотя если быть честной, почти бегу я. В случае мергхандара это просто бодрый строевой шаг, или как это у них там называется. Мы влетаем в лифт, успеваем в последний момент, чем немало удивляем пожилую пару. Видимо, у меня слишком шальные глаза, или у меня слишком странное сопровождение. Или и то, и другое, но как бы там ни было, супруги при нас затихают, хотя до этого оживленно беседовали.

Я улыбаюсь, желаю им доброго вечера, и на стоянке аэрокаров сразу ныряю в наш. Смотрю, как Крейд задает маршрут, и от нетерпения сжимаю пальцы так, что камень впивается в кожу. Впрочем, сейчас мне это нужно.

— Побыстрее можно? — спрашиваю я, нисколько не беспокоясь о том, что обо мне подумают.

Хотя что бы обо мне не подумали, мне сейчас все равно.

— Я могу задать скорость выше, — невозмутимо отвечает мергхандар, — но аэрокар все равно ее сбросит, система построена таким образом, что на курорте нельзя двигаться выше пятерки.

— А где можно?

— Здесь за лесом самые сложные трассы, а над ними — кольцевой маршрут круглосуточной канатной дороги. Там можно переходить на десятую.

— Понято, — киваю.

Ну и ладно.

Пять минут — это не критично. Хотя мне кажется, что критично, я ловлю себя на том, что кусаю губы. И спотыкаюсь, когда выскакиваю из аэрокара, благо, Крейд успевает подать мне руку.

— Благодарю! — киваю ему и бегу к домику.

Стучу в дверь, открывает мне один из мергхандаров.

— Ферна Хэдфенгер… — Он почему-то понижает голос.

— Потом, — отмахиваюсь я и шагаю вперед.

Чтобы уже в следующий момент понять, почему он говорит тихо и почему шагнул вперед преграждая мне путь. В гостиной, в приоткрытом проеме двери, я вижу Торна. И Эллегрин.

Жаль, что у меня нет ледяной магии! Потому что подморозить эту копченую самку оцехарры точно не помешало бы.

— Добрый вечер, — говорю я, отодвигая мергхандара взглядом.

Не представляю, как это получилось, но в сторону он отступил так же резво, как от Торна отскочила законодательница мод всея Ферверна. Не дожидаясь приглашения, я прошла в гостиную. Его пристальный взгляд который вонзился в меня подобно острому ледяному шпилю, сейчас совершенно точно не мог меня смутить.

Я остановилась напротив него и вернула ему в точности такой же.

На Эллегрин не смотрела принципиально, не хватало еще вцепиться ей в волосы. А в том, что я могу, я даже не сомневалась.

К счастью, она видимо поняла, что на линии нашего взгляда попытка затесаться третьей лишней или что-нибудь сказать, может закончиться для нее плачевно, поэтому вылетела за дверь с такой скоростью, что меня окатило ароматом ее духов. Хлопнула дверь.

Потом мергхандар прикрыл вторую, отделяющую холл от гостиной, где остались только мы. Меня все еще слегка потряхивало — от обрушившихся эмоций, тем не менее я продолжала молчать. Не знаю, откуда во мне взялось столько молчания, удивительной, надо сказать, силы. Потому что под ним даже взгляд дракона ощущался не таким подавляющим.

Торн заговорил первым:

— Мильда и Эллегрин — лучшие подруги. Они познакомились через меня.

Мильда? Его пресс-секретарь?! Зато теперь становится понятно, с какой радости она на меня так смотрела и вообще вела себя так.

— Я не ревную к прошлому, Торн, — ответила я. — Мне просто нужно знать, что она не станет твоим будущим.

— Мы знакомы с Эллегрин с детства.

Ну, это я уже знаю.

— В свое время наши родители очень хотели видеть нас парой. Какое-то время я думал, что из нас действительно получится достойная пара — не в том смысле, который обычно вкладывают в слово «пара» иртханы. Впоследствии все изменилось, но не для Эллегрин. Мы не вместе и никогда вместе не будем.

— Но тебе бы хотелось?

Эти слова точно не вписывались во всю мою линию поведения. Как и когда они просочились в подсознание, а оттуда еще и вырвались на свободу?!

— Я в состоянии позволить себе все, что мне хочется, — произнес он. — Нет, Лаура, я не заинтересован в отношениях с ней.

— Замечательно, — сказала я. — Ты знаешь, что твоя поза называется позой правителя?

Я только сейчас поняла, что сцепила руки за спиной. Настолько, что камень кольца впивался мне в кожу до боли, но я даже этого не заметила. Наш разговор действительно напоминал дипломатическое общение двух политиков, а не выяснение отношений любящих друг друга людей.

Любящих?

С чего я вообще взяла, что это возможно?! Я незаметно стянула кольцо и сжала его в ладони.

— Вообще-то я пришла узнать, в каком ресторане мы встречаемся, — сказала я.

— Только за этим?

— Только за этим.

— Лаура…

Он потянулся ко мне, но я отступила.

— Мне еще нужно принять душ и переодеться. Поэтому до встречи в ресторане, Торн.

Я вышла за дверь, даже не сбиваясь на бег. Мимо мергхандаров (которые всегда будут рядом и перед которыми нужно будет держать лицо). Впрочем, лицо нужно будет держать не только перед ними, но и перед репортерами, и в разговорах с пресс-службой, и вообще — всегда.

— Крейд, ферн Ландерстерг попросил вас зайти. Я жду здесь.

Я сказала это таким тоном, что сама бы не усомнилась в правдивости своих слов. А едва за Крейдом закрылась дверь, метнулась в сторону аэрокара. Единственного, потому что те, на которых прилетели мергхандары, уже отогнали. Оказавшись внутри, активировала навигатор, обозначив конечной точкой «канатная дорога Эдра», именно о ней Крейд говорил как о канатной дороге над экстремальными трассами. Аэрокар взмыл ввысь как раз в тот момент, когда Торн с правой рукой (к счастью, образно выражаясь) Стенгенберга выбежали на крыльцо.

Здесь уже можно было задать максимальную скорость, и я задала.

Капсула стремительно понеслась над лесом, я сунула кольцо в карман пальто и обхватила себя руками. Теперь, когда не надо было держать лицо и вообще ничего держать, меня затрясло. От того, насколько я была глупой и от того, что вообще поверила в то… во что я поверила?

В то, что у правителя Ферверна могут быть чувства к девочке, которую он выбрал, как политический инструмент? Отец оказался прав — Торн замечательный. Он предел мечтаний любой женщины на планете, ну ладно… может быть, не любой, но многих, он действительно обо мне заботился, он делал для меня все. Кто же виноват в том, что просто мне — вот такой неправильной мне — нужно несоизмеримо большее? То, что он мне никогда дать не сможет.