Меч и ятаган - Саймон Скэрроу

Дни проходили в усилении укреплений Сенглеа и Биргу. Как и прежде, ла Валетт со старшими рыцарями присоединялся к солдатам и горожанам в работах по утолщению стен и сооружению второй линии обороны там, где за счет сноса ближних домов образовывались свободные строительные материалы. Перед главной стеной трудились группы галерных рабов и некоторое количество пленных, все скованные попарно и занятые углублением и расширением канав и рвов, вспарывающих землю у основания обоих мысов. При этом вперед на пару сотен шагов высылался заслон из аркебузиров, чтобы не давать вражеским стрелкам наносить урон работникам возле стен. Работы заканчивались лишь с заходом солнца, когда невольников возвращали по казематам, а вольные расходились по своим квартирам и домам.

Заниматься своими поисками у Томаса с Ричардом времени почти не было. Да и вообще сил к концу дня зачастую хватало лишь на то, чтобы вяло поесть по возвращении в обитель. После этого Ричард валился спать, а Томас еще уходил на вечернее собрание совета в Сент-Анджело. Обсуждать в эти дни, как правило, было особо нечего, кроме хода работ на укреплениях и неуклонного разрушения стен Сент-Эльмо. Стокли докладывал о текущих запасах провианта. Помимо этих встреч Стокли с Томасом и не виделись; сэр Оливер всегда ухитрялся ускользнуть первым, пока Великий магистр задерживал у себя Томаса и полковника Маса для дальнейшей обрисовки военного положения. Все это время они то и дело поглядывали в окно на продолжающуюся осаду Святого Эльма.

Темная громада форта очерчивала своими правильными, слегка размытыми из-за темноты контурами оконечность полуострова Шиберрас. От горящих во внутреннем дворе жаровен и костров верх стены оживляло мутно-оранжевое свечение. Что примечательно, часовых вдоль стены не было видно вовсе. Защитники успели понести от турецких стрелков изрядные потери, прежде чем приноровились выглядывать из-за парапета лишь мельком или же находить на стене места, где можно лечь в полный рост и так вести наблюдение. Но и при этом с земли перед фортом то и дело посверкивало, после чего доносился сухой раскат выстрела: значит, стрелок заприметил на стене какое-то движение. А на дистанции в трепетном свете факелов продолжали рыть траншеи турецкие саперы, прикрываясь за разборными щитами. Все это время на гребне, где расположились еще две батареи, сквозь ночь продолжали громыхать пушки. Каждый выстрел озарял тьму красноватым сполохом, на мгновение высвечивая людей, согбенно влачащихся под корзинами с землей и камнем; корзины предназначались для укрепления готовых ложементов. Миг — и все снова поглощала тьма, до следующего пушечного выстрела.

То, с какой сноровистой обстоятельностью османы развивают осаду, вызывало невольное восхищение. В годы своей службы в Ордене Томас воевал против турок преимущественно на море и лишь слышал, с каким уважением отзывается об их развитом военном искусстве кое-кто из маститых рыцарей и бывалых солдат, сталкивавшихся с войском Сулеймана на Родосе. То, что их технические навыки значительно превосходят европейские, с которыми Томасу доводилось иметь дело на полях Европы, не вызывало сомнения. Лишь превосходная броня рыцарей вкупе с их обширным боевым опытом и преданностью своему делу позволяли справляться с многочисленными преимуществами, которыми обладали турки.

В конце мая ла Валетт полуденной порой созвал свой совет, чтобы сообщить пренеприятное известие. Офицеров он собрал у себя в кабинете вокруг стола. На столешнице лежала свернутая бумага, вынутая из запечатанного воском полого коровьего рога. Под столом возле ног хозяина лежали, как обычно, две неразлучные собаки. Натасканные на охотничьих выездах Великого магистра, к треску выстрелов они были привычны, а на пушечную пальбу, в отличие от прочих собак Биргу, больше не реагировали.

— Я получил послание от дона Гарсии, — сообщил Великий магистр. — Оно пришло через Мдину, а там его вплавь доставил через бухту местный пастух. Вице-король ставит нас в известность, что подкрепления из Генуи, которые он ожидал, задерживаются. — В голосе ла Валетта слышалась горечь. — Так что, по его словам, попытка снять осаду будет предпринята не раньше конца июля. А до этих пор нам велено держаться своими силами.

— Конец июля? Еще два месяца? — полковник Мас издал удрученный вздох. — Сомневаюсь, что Сент-Эльмо продержится еще хотя бы две недели. А после этого турки повернут на Биргу. — Он сделал паузу, мысленно что-то высчитывая. — При нынешнем состоянии наших укреплений следует ожидать, что Сент-Мишель и Биргу падут в течение месяца после потери Святого Эльма. При таком развитии событий последним нашим оплотом станет этот форт. Если повезет, мы все же сможем удержать Сент-Анджело до высадки дона Гарсии с его воинством.

— Действительно, было бы большим везением, — согласился Великий магистр. Взмахом руки он привлек внимание слуги у дверей. — Пускай войдет капитан Медрано.

Чуть погодя в кабинет вошел высокий офицер с аккуратной бородкой. Его нагрудник был испещрен поблескивающими царапинами от соприкосновения с каменной кладкой, а камзол пятнали копоть и пот. Запавшие глаза были блеклыми от усталости, а волосы — белесыми от пыли.

— Стул капитану, — скомандовал ла Валетт, и слуга поспешил подтянуть к столу деревянное сиденье. Пока капитан с чопорным видом усаживался, Великий магистр представил его совету.

— Мессиры, вы вряд ли знакомы с этим человеком. Он прибыл всего за несколько дней до турок и был сразу же назначен в гарнизон Сент-Эльмо. Медрано один из старших офицеров ла Серды. Его послали к нам, чтобы доложить о положении на той стороне бухты. Капитан? — предложил гостю высказаться ла Валетт.

— Да, сир, — кивнул Медрано. Прочистив горло, он заговорил с прямотой профессионального солдата. — Комендант форта умоляет меня поставить вас в известность, что положение Сент-Эльмо критическое. Равелин близок к обрушению, так же как и юго-западный угол форта. Не намного дольше продержится и юго-восточный угол. Ложементы врага не более чем в полусотне шагов от нашего внешнего рва, и от силы через пару дней можно ожидать первого вражеского штурма. Воспрепятствовать продвижению неприятеля мы не можем. Едва наши люди показываются над бруствером, как их тут же срезают пулями янычары. Только за один вчерашний день потери от этих нехристей составили двадцать человек. Как результат, мы вынуждены вылезать из-под прикрытия парапета и возводить насыпные укрепления из камней и мусора, осыпавшегося с контрфорсов форта — крайне опасное занятие, учитывая неуклонный пушечный обстрел. Боевой дух людей низок. Они почти не знают отдыха и даже спят в обнимку с оружием на случай, если враг неожиданно пойдет на приступ. По оценкам коменданта, форт продержится еще дней восемь, от силы десять, — завершил Медрано.

— Десять дней? — покачал головой ла Валетт. — Этого недостаточно, капитан. Вы и ваши товарищи должны сберечь нам как можно больше времени. Сегодня мы узнали, что на помощь извне нам не приходится рассчитывать еще как минимум два месяца. А потому каждый дополнительный день, что вы продержитесь, усиливает шансы на выживание нашего святого Ордена. Ла Серда не должен слагать оружие.

— Чего ла Серда от нас желает? — задал вопрос Томас.

— Сэр?