Корона Весны - Анна Бахтиярова

Перед Далилой Мари так и не извинилась. Не смогла решиться. Уж слишком Вилкок ходила надутая. Неудивительно! Пальцы бывшей ученицы пришлось размораживать самой Ловерте, которая не поленилась — устроила взбучку обеим подругам. Заместительницу директора, как и раньше, мало волновало, кто начал драку. Главное — она была!

Другим сдерживающим фактором для примирения являлся Трент, с которым Мари продолжала тайно встречаться за пределами посёлка. В самом деле, разве возможно наладить отношения с Вилкок, если не собираешься устранять причину скандала?

— Ничего, когда-нибудь она остынет, — пытался утешать стихийницу Ной, во время очередных поисков кулона.

— Вряд ли, — откликнулась Мари, ощупывая желтеющую и редеющую траву на опушке. — С тобой же она до сих пор не помирилась.

— Мы — другое дело, — пояснил парень, с сомнением разглядывая ковер из опавших листьев под деревьями. — У нас личное.

— У нас тоже, — не согласилась Мари, проследив за взглядом друга. — Не трогай ту кучу. Я туда и близко не подходила.

— А вдруг? — заупрямился Ури, закатывая рукава.

Подруге ничего не оставалось, как отправиться следом. В конце концов, сын Лета вообще не обязан был помогать, но раз проявляет инициативу, следует содействовать.

— Почему ты раньше не говорила про подснежник? — спросил он, с воодушевлением разбирая влажную после противных Осенних дождей листву.

После потери кулона Мари пришлось покаяться перед Тиссой и Ноем в обмане. Хотя девушка и теперь скрыла большую часть правды. Поведала, что не приходится дочерью гадалке Вирту, но о родстве с кланом Верга умолчала. И тем более, не стала говорить о предполагаемом отцовстве Рейма и Снежана.

— Потому что я даже думать об этом не хочу, — проворчала девушка, сердито глядя, как под ногти забивается грязь. — И потому, что я — чья-то тайна.

— Тогда зачем переживать о кулоне? Эти стихийники — кем бы они ни являлись — бросили тебя на произвол судьбы. Сгинуло напоминание о них, и ладно.

Мари болезненно поморщилась. Поправила испачкавшееся землей платье.

— Думаю, это была мама. Она надела подснежник мне на шею. Хотела, чтобы он стал моим талисманом. Знаю, глупо, но иногда мне и, правда, казалось, что кулон меня защищает.

— А если всё-таки попытаться их найти? — зашёл Ури с другой стороны. — Родители должны тебе за целых пятнадцать лет жизни. Пусть хоть что-то сделают. Хотя бы тайно. Наследство выделят, например. Не век же тебе жить в сиротском приюте Зимнего Дворца. Ты пользуешься осколком "Пути Королей", а значит…

— Я знаю, что это значит, Ной! — гневно перебила Мари, и попыталась стукнуть кулаком по листве, но тот увяз в грязном месиве. — Не хочу это обсуждать. Не хочу и всё!

Девушка не кривила душой. Она, действительно, почти перестала ломать голову над загадкой собственного происхождения. Кем бы ни являлся отец, жизнь юной стихийницы от этого знания точно не изменится. А мама… Поразмыслив над словами Лукаса Горшуа, стихийница пришла к выводу, что это всё-таки Апрелия. Всё сходилось по срокам, тем более и Майя, и Ловерта говорили, что видят в Мари черты клана Верга.

По своему попытался утешить переживающую Мари и Трент. Он ничего не знал о потерянном подснежнике. Только о ссоре с Далилой — пришлось объяснить, почему переехала к Тиссе. Из-за испортившейся погоды встречи стали значительно короче. Когда на голову льёт противный холодный дождик, долго в лесу не просидишь. Даже любовь не греет. Зато они с осу, наконец, перешли на "ты".

— Высокомерной девчонке придется смирить гордыню, — изрёк Вилкоэ осуждающе. — Нельзя из-за собственной глупости терять друзей.

— Далила не глупая! — возмутилась Мари. И замерла. Впервые за время тайных встреч она в чём-то не согласилась с Трентом.

— Разве? — осу вскинул брови. — До тебя она испортила отношения с Ури. А почему? Потому что не пожелала понять, в каком непростом положении тот оказался.

Сердце сделало кувырок.

— А что насчет нас? — решилась девушка и на главный вопрос, раз уж тревожная тема всплыла. — Что будет, когда яу пройдут испытания в Академии?

Трент замолчал. На несколько минут, в течение которых Мари успела несколько раз пожалеть о смелом, но опрометчивом шаге. Дернуло же за язык! Вдруг прямо сейчас скажет, что всё кончено?!

— Я думал об этом, — признался Вилкоэ, убирая рыжие пряди со лба. Сегодня дождь не шёл, но из-за сырости волосы всё равно быстро становились влажными. — Сможем переписываться. В каждом Дворце есть тайные почтовые каналы. Главное, предложить хорошую плату посредникам. Не переживай, об этом я позабочусь, — пообещал Трент.

— А если сбежать?

Ситэрра дрожала от пяток до макушки, но всё же решила "дожать" любимого. Неизвестно, когда в следующий раз она рискнет вернуться к непростому разговору.

— Это будет ошибкой, — Вилкоэ не смотрел на тайную подругу. Говорил, щурясь на верхушки высоченных сосен. — По нашему следу пустят ищеек. А когда найдут, меня обвинят в похищении. Ты ведь несовершеннолетняя. Нужно ждать.

"Чего?!" — хотела закричать Мари. Свадьбы с Принцессой Зарины, дату которой назначат, едва кончится траур по Сентябрине?! Но смолчала. Смелость закончилась.

Зато храбрости хватило для другого, долго откладываемого разговора. С Роксэль Норлок.

Подругу Короля стихийница встретила однажды вечером у дома совета. Поборов искушение просочится мимо бочком, нарочито громко поздоровалась и объявила, что хочет поговорить. Требование прозвучало нахальнее, чем следовало. Но Роксэль это, скорее, заинтересовало, нежели рассердило.

Признание в том, что Мари видела во время обморока умирающего Принца Снежана, женщина выслушала с ледяным спокойствием. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице. Только глаза стали чуть ярче, словно в самой их глубине отразился пожар несчастной Эзры.

— Я бы раньше рассказала, не напугай вы меня до колик, — задиристо отчеканила Мари. — И вообще, мне нет дела до ваших тайн. Со своими проблемами бы разобраться.

— Разумеется, — Роксэль подарила лисью улыбку. — Например, как пережить немилость Короля. Слышала о твоём женихе. Не повезло, Ситэрра. Мужчины клана Герта никогда не отличались галантным поведением.

— А вам лишь бы позлорадствовать, — девушка покачала головой. Сколько же яда в этой женщине! И как Инэй её только выдерживает?!

— Поаккуратней, девочка, — посоветовала Норлок, ухмыльнувшись. — Не стоит грубить противнику не по зубам. Король ведь не обрадуется, услышав о твоем "вторжении".

— У вас не хватит духу ему об этом рассказать, — не осталась в долгу Мари. — Ещё неизвестно, что его сильнее взбесит: моё проникновение или ваше долгое молчание.

О! Этот выпад стал чистейшей воды импровизацией, но юная стихийница попала в яблочко. Глаза Роксэль потемнели от гнева, алые губы скривились. Не находись они сейчас на улице всенепременно вцепилась бы девушке в волосы.