Арктический дрейф - Дирк Касслер

Мердок направился в другой конец отсека, спугнув пару крыс, умудряющихся выжить даже в таком холоде.

— Не хотел говорить об этом в присутствии команды, только, похоже, взрыв прогремел на барже…

— И я так думаю, — ответил Роуман. — Что же получается — нас хотят утопить?

— Скоро узнаем.

На противоположной стороне отсека мужчины обнаружили второй трап и поднялись в небольшую площадку, ведущую во второй трюм. Таким же образом они прошли еще два отсека. Спускаясь в третий, они услышали в отдалении плеск воды. Добравшись до последней площадки, Роуман осветил фонариком четвертый трюм.

В дальнем углу по верхней переборке потоком лилась вода, образуя быстро растущую лужу. Вместо зияющей дыры от взрыва Мердок обнаружил погнувшиеся стальные листы, через которые вода сочилась, словно сквозь решето. Капитан сокрушенно покачал головой.

— Даже если у нас были бы необходимые инструменты и материалы, повреждений слишком много и замедлить процесс невозможно.

— Поток не слишком широкий, — возразил Роуман, стараясь не отчаиваться.

— Дальше будет хуже. Проломы находятся выше ватерлинии, и все равно при таком шторме вода просачивается. А когда отсек заполнится, баржа просядет и начнет наполняться еще быстрее.

— На площадках между отсеками есть люки, давайте задраим их и остановим поток!

Мердок молча указал наверх. В десяти футах над ними переборка заканчивалась, выше находились опорные балки, поддерживавшие верхнюю палубу.

— Эти отсеки вовсе не водонепроницаемые. Когда заполнится первый, вода потечет в следующий и так далее.

— Каковы пределы затопления?

— Баржа пустая, так что она сможет оставаться на плаву с двумя затопленными отсеками. При спокойном море — даже с тремя. Как только вода поднимется к третьему отсеку, все будет кончено.

С замиранием сердца Роуман спросил, сколько времени у них осталось.

— Я могу только гадать, — вздохнул Мердок. — Думаю, максимум часа два.

Роуман направил меркнущий луч фонарика на потоки воды и медленно опустил его к днищу трюма. Вдалеке мерцала черная, стремительно растущая лужа — визитная карточка смерти.

Едва корма баржи начала крениться, Зак велел отвести «Оток» подальше. Тонущий черный корпус быстро исчез в тумане, лишившись единственных зрителей своей предсмертной агонии. Клэй поспешно отвернулся, выбросив из головы судно и его обреченных пленников.

— Теперь курс к кораблю НУПИ, — приказал он. — И погасите ходовые огни.

Капитан кивнул; постепенно они набрали скорость до десяти узлов. В густом тумане огни «Нарвала» не были видны, поэтому погоня велась по показаниям радара. Расстояние между судами быстро сокращалось.

— Капитан, за три километра от них увеличьте скорость до максимума. Срежем примерно в километре от носа судна — пусть думают, что мы направляемся к материку. Потом повернем назад, приблизимся и ударим в середину корабля.

— Хотите протаранить их? — недоверчиво спросил капитан. — Да вы нас всех погубите!

Зак задумчиво посмотрел на него.

— Вряд ли. Вам прекрасно известно, что у вашего судна литой форштевень пяти футов толщиной и двойная обшивка из листовой стали. Этот ледокол пробьется сквозь плотину Гувера без единой царапины! Если будете держаться подальше от тяжелого форштевня «Нарвала», пройдем как по маслу!

Капитан воззрился на Зака с невольным уважением.

— Вижу, вы хорошо изучили мое судно, — отрывисто бросил он. — Надеюсь, мистер Гойетт вычтет средства на починку из вашего кармана, а не из моего.

Зак громко фыркнул.

— Дорогой кэп, если мы разыграем карту правильно, я лично куплю вам целый флот ледоколов!

Билл Стенсет пристально следил за каждым движением ледокола. В отсутствии оператора, отправленного в Туктояктуке на берег вместе с остальными членами команды, он сам смотрел на экран радара. Увидев, как изображение судна распалось на две части, Стенсет сразу догадался, что баржу сняли с буксира, и принялся контролировать оба объекта.

С возрастающим беспокойством капитан наблюдал за приближающимся ледоколом. Когда тот лег на курс перехвата в трех милях от «Нарвала», Стенсет бросился к морской стационарной УКВ-радиостанции.

— Неопознанное судно, идущее к югу в точке 69,2955 градусов северной широты, 100,1403 градусов западной долготы, с вами говорит исследовательское судно «Нарвал». В данный момент мы выполняем подводные гидрографические работы. Пожалуйста, освободите территорию в радиусе двух километров! Отбой.

Стенсет повторил вызов, однако ответа не последовало.

— Когда должен всплыть «Бладхаунд»? — спросил он у рулевого.

— Судя по последнему докладу Дальгрена, он все еще на месте крушения. Минут через двадцать поднимется.

Заметив увеличение скорости ледокола, когда тот приблизился на расстояние двух миль, Стенсет прильнул к экрану радара. Курс судна тоже слегка изменился — казалось, оно планирует обогнуть «Нарвал» справа на траверзе. Какими бы невинными ни выглядели их намерения, Стенсет не собирался рисковать.

— Самый малый вперед, — приказал он рулевому. — Азимут триста градусов.

Стенсет прекрасно знал, что столкновение в тумане — худший кошмар моряка. Он вспомнил, как «Стокгольм» врезался в «Андреа Дориа», и направил судно к северо-западу, чтобы избежать столкновения на встречных курсах. Увидев, что ледокол держится юго-восточного курса, и угол между двумя кораблями увеличивается, капитан вздохнул с облегчением. Однако радовался безопасному прохождению он недолго.

Когда расстояние сократилось до мили, ледокол неожиданно увеличил скорость чуть ли не вдвое. Два мощных газотурбинных двигателя позволяли ему тянуть сразу несколько тяжелых барж, и он отличался невероятной маневренностью. Избавившись от баржи, корабль превратился в гончую, способную нестись по волнам со скоростью тридцать узлов в час.

Стенсет сразу заметил увеличение скорости судна. «Нарвал» держался прежнего курса, пока радар не показал резкого поворота ледокола к западу.

— Самый полный вперед! — скомандовал капитан, не отрывая взгляд от радара.

Сомнений не осталось: ледокол явно шел на таран.

Приказ Стенсета нарушил планы Зака застать команду «Нарвала» врасплох. Тем не менее у ледокола оставалось существенное преимущество в скорости. «Оток» приблизился на расстояние в четверть мили, прежде чем исследовательское судно успело разогнаться до двадцати узлов. Стенсет выглянул в заднее окно ходового мостика, но сквозь черный туман так ничего и не разглядел.

— Ледокол стремительно приближается, — доложил рулевой, глядя на пятно в центре экрана.

Стенсет опустился в кресло и увеличил диапазон отображения до сотни ярдов.