Сладкое безумие - Ширл Хенке

Сэмюэль смертельно устал. Он еще не успел полностью восстановить силы после схватки с Пожирателем Змей и его сподручными, после долгих блужданий по лесам. Последние трое суток полковник почти не спал и разрешал себе сомкнуть веки только на час-два, когда заходила луна и нельзя было разобрать путь впереди. Сейчас его окончательно сморило, и он задремал, но сразу очнулся, заслышав треск сухих веток под ногами какого-то существа, ломившегося сквозь заросли.

Шелби натянул поводья, прислушался и неожиданно увидел тонкую фигуру с развевающимися позади огненно-рыжими волосами. Девушка выбежала на опушку и рванулась к дубовой роще, где надеялась укрыться от погони. Полковник послал за ней коня, вскинул ружье и прицелился в индейца, показавшегося вслед за Оливией. Но прежде чем он успел спустить курок, его опередили. Девушка остановилась, прижала к плечу приклад, уложила краснокожего с дистанции в пятьдесят футов, перезарядила ружье и помчалась дальше.

Сэмюэль хотел было нагнать ее, но в этот момент увидел второго индейца, целившегося Оливии в спину, и выстрелил. Пуля пробила грудь краснокожего. При звуке выстрела девушка обернулась, и ее лицо осветилось радостью при виде скачущего мужа с ружьем, из дула которого еще вился легкий дымок. Он подал ей руку и помог вскочить в седло, усадив перед собой.

– Там еще добрый десяток. Парди получил подкрепление. Видимо, встретил тех, кому предназначались виски и оружие, – сообщила Оливия, с трудом переводя дух.

Полковник пустил коня вскачь, стараясь как можно быстрее добраться до рощи, но раздался еще один выстрел, жеребец жалобно заржал и упал на колени. Сэмюэль успел высвободить ноги из стремян, подхватил жену, выпрыгнул из седла, и они побежали к деревьям. Позади звучали новые выстрелы, пули взрывали землю под ногами. Как только они достигли укрытия, Оливия заняла позицию и открыла огонь. Пока он заряжал, она стреляла, потом он стрелял, а она заряжала, и так они менялись ролями до тех пор, пока не вынудили преследователей отступить. На поле брани остались трупы трех осагов.

– Оставаться на месте нельзя, у нас скоро кончатся боеприпасы, – мрачно заметил полковник. Он лихорадочно прикидывал, что можно сделать в данной обстановке, и наконец решился. Взяв за руку Оливию, Сэмюэль процедил сквозь зубы: – Однажды я этих сукиных детей обогнал, неужто нам двоим это не удастся?

– Не забывай, что у меня ноги короче, – напомнила Оливия, стараясь не думать об изрезанных в кровь ступнях. – По-моему, бежать бесполезно, надо их перехитрить.

– Что у тебя на уме?

– Однажды Микайя рассказал мне историю своего друга Джона Колтера.

– Я с ним знаком. Так что за история? – спросил Сэмюэль, подав знак жене, и они стали углубляться в лес.

– Колтер скрывался от погони на реке… Только бы нам добраться до того места, где вышли на берег Парди и его компания…

– Там осталась пирога? – оживившись, воскликнул Сэмюэль.

– Нет, – спокойно ответила Оливия, – там они наверняка будут искать в первую очередь. Скорее всего они уже разделились и часть погони возвращается.

– Тогда зачем нам туда? – удивился Шелби, отбрасывая от лица низко висящую ветку.

– Когда мы шли вверх по течению, я приметила плотину, построенную бобрами на притоке Миссури.

Шелби окинул спутницу недоверчивым взглядом, осмотрелся и сказал:

– Ты считаешь, будто мы сможем там спрятаться и переждать, пока они уйдут? На мой взгляд, довольно опасно, если учесть, что краснокожие будут постоянно шнырять вокруг. По-моему, наша единственная надежда – затеряться в лесу.

– Мне тоже так раньше казалось, и я опередила их на сутки, но в конечном итоге меня все-таки догнали, – возразила Оливия и поморщилась, когда в ступню врезался острый камешек, но продолжала бежать.

Сэмюэль впервые глянул вниз, на ее ноги, и выругался:

– Что ж ты не сказала, что ты босая?

– Как-то к слову не пришлось, – ядовито ответила Оливия. – Если помнишь, меня похитили в одной ночной рубашке.

«Черт возьми! Наша первая брачная ночь! – вспомнил Шелби. – Она началась и закончилась с Парди».

– Тогда откуда у тебя эта одежда? – поинтересовался ревнивый полковник.

Оливия ошеломленно взглянула на супруга, и до нее дошел затаенный смысл вопроса.

– Будь ты проклят! Ты думаешь, будто я ушла с Парди по доброй воле?

– Нет, теперь уже нет. – Он устало перевел дух. – Вначале, каюсь, я действительно так подумал. В комнате не было видно следов борьбы.

– Парди проник в хижину вместе с индейцем, когда я спала, и приставил нож к горлу, так что я не могла пошевельнуться, а не то чтобы вскрикнуть, – с горечью сказала Оливия. – Потом Парди дал мне свою старую одежду, но оставил босой, полагая, что так я не смогу сбежать, но я все равно их перехитрила. По твоему примеру, – добавила она с гордостью.

– Ты молодец, Ливи, – похвалил жену Шелби.

– Так насчет той плотины, – проговорила она, стараясь не подать виду, как больно ранили его подозрения и насколько приятна его похвала. – Если нам удастся добраться до реки, мы там спрячемся. Бобровые хатки бывают очень большие, места хватит.

– Что ж, попробуем, все равно лучше, чем продираться сквозь заросли. Как далеко отсюда?

– Пешком… думаю… полдня.

Сэмюэль искоса поглядел на жену, понял, что она едва передвигает ноги от усталости, и остановился. Тяжело дыша, Оливия встала рядом. Оба прислушались в попытке уловить звуки погони, но, казалось, ничто не нарушало покоя природы. Видимо, индейцы отстали или потеряли след, потому что беглецы несколько раз меняли направление с тех пор, как вынудили краснокожих залечь под огнем.

– Пора передохнуть и заняться твоими ногами, – предложил Сэмюэль и потянул ее за кусты бузины у берега небольшого ручейка. Там они напились, а потом Шелби усадил Оливию и принялся изучать ее ступни.

– У тебя было гораздо хуже, – попыталась успокоить расстроенного мужа Оливия. – Из моих ног не торчат во все стороны шипы и колючки, как из дикобраза.

– Зато полно царапин, порезов и ссадин. Вот если бы коня не подстрелили! В седельной сумке у меня запас медикаментов.

– Ноги просто надо хорошенько промыть в проточной воде. А если удастся найти тысячелистник, он остановит кровотечение.

Оливия стала внимательно осматриваться, но Шелби первым увидел высокие стебли с золотой короной, нарезал охапку и начал растирать на плоском камне цветы.

– Тебя, я вижу, можно поздравить, – заметил он. – Оказывается, ты хорошо разбираешься в лечебных растениях. Надо полагать, выживешь при любых условиях.

– Я уже пережила революцию, эпидемию холеры и несколько покушений на мою жизнь, – ответила Оливия и не преминула добавить: – А также попытку меня продать. Переживу и это.

Шелби вскинул бровь.