Проект "Сфинкс" - Андрей Ивасенко

Шельга приблизился к ним:

— Нашли?.. Молодцы! Чего ждем-то? Вперед!

— Закрыто, командир, — каким-то обыденным тоном сказала Лиса.

Шельга подошел поближе к двери и внимательно осмотрел ее сверху донизу. Вся пыль на рычажках механического кодового замка была кем-то тщательно протерта. Отгадать код и открыть с его помощью дверь займет слишком много времени, а у нас его в обрез, отметил майор. Но, заметив возле ручки маленькую узкую щель с зубчатыми пазами, попросил у Воронова:

— Николай, дайте-ка мне амулет коменданта базы.

— Может, бронепрожигающий шнур? — спросил Николай.

— Нет, — отрезал майор. — Уверен, амулет служит не только вспомогательным элементом к компасу.

Николай достал из кармана блестящий диск и протянул его Шельге.

Майор сдул с замочной скважины пыль и аккуратно вставил в щель диск.

Сначала ничего не произошло. Но спустя пару секунд что-то загудело, и послышался приглушенный тяжелый стук: это сдвинулся внутренний засов. Дверь слегка дрогнула.

— Чудеса, — пробормотал Воронов.

Шельга набрал в легкие воздух — сухой, затхлый, со слабым медным вкусом, ощущавшимся на зубах — и медленно открыл дверь.

* * *

Джон Крис не почувствовал, когда его нога соприкоснулась с невидимым лучом мины-растяжки. Послышался негромкий, но очень знакомый щелчок, который чуткий слух наемника тут же уловил и не мог не распознать. Страшный звук. Сердце судорожно дрогнуло. Джон замер на месте, медленно, словно во сне, повернул голову, и, посмотрев на товарищей расширившимися от ужаса глазами, заорал что было силы:

— На-а-а-з-а-ад!

Но было уже слишком поздно.

Раздался оглушительный взрыв, вслед за которым прогремели еще три, один за другим. Яркие вспышки ослепили людей, а смертоносная волна огня и раскаленной шрапнели окатила их тела, неся с собой чудовищные страдания и мучительную смерть.

Джон Крис умер мгновенно.

Ганса Зейделя приподняло в воздух и отбросило к стене. Адская боль пронзила голову, правое плечо и живот. Мгновение спустя это уже не имело для него никакого значения. Боль уходила. По телу расползался странный, обволакивающий до мозга костей холод. Стрелка на часах его жизни дрогнула, остановилась и двинулась в обратном направлении, стремительно проникая в прошлое, будто консервным ножом вскрывая воспоминания.

Смерть хорошо знает свое дело…

Зейдель умер. Яркого, манящего света в конце бесконечного туннеля он не увидел. Его обступила со всех сторон беспроглядная тьма. Долгий мрак, в котором сгорали все прежние «я».

И пустота.

* * *

Коридор тонул в полумраке. Но освещение, хоть и слабое, тут все-таки было — все эти годы командный пункт кем-то поддерживался в рабочем состоянии. Что-то невольно заставило людей поежиться. Они почти физически ощутили на себе всю тяжесть этого места, давящую на них сверху: бесконечные тоннели, коридоры, двери, множество останков людей и животных, свидетельствующих о том, что здесь смерть подстерегала на каждом шагу…

Николай вынул из замочной скважины амулет-ключ и положил обратно в карман.

— Смотрите, — тихо сказала Лиса, указав на пол.

На полу четко виднелись многочисленные следы.

Не от обуви.

Не от стопы человека.

Отпечатки трехпалых лап очень большого размера.

— Охотник? — мрачно предположил Шельга. — Думаешь, он не один?

— Нет, он был один, и он ходил здесь, — ответила Лиса и, подумав о чем-то, добавила: — Охотник мертв, но он что-то или кого-то переносил. Видите полосы? Если тащить волоком человека, то именно такие следы и должны оставаться.

— Откуда вы знаете, что там нет других монстров? — поинтересовался Боголюбов, растерянно смотря то на девушку, то на майора. — Вы уверены?

— Не знаю, откуда… я просто знаю, — ответила Лиса.

— Мы должны идти вперед, — напомнил Шельга, облизал пересохшие губы и прибавил: — В обычной жизни смерть может ждать свою жертву годами, у нас — другая ситуация. Времени очень мало… почти не осталось.

* * *

Длинный коридор заканчивался тупиком.

Люди осмотрелись по сторонам и задрали головы вверх.

Глубокий колодец окружал их плотным кольцом. Толстые стальные скобы, вмонтированные в бетонные блоки стены, служили ступенями лестницы.

— Метров десять-двенадцать, не меньше, — отметил Боголюбов. — Монстр действительно обладал могучей силой, если мог взбираться наверх с телом человека. Интересно, как туда сам комендант поднимался?

— Там есть вход, но он закрыт, — добавил Воронов, заметив вверху пробивавшийся по контуру люка свет.

— Смотрите, — Лиса указала на стену. — Может, этот механизм нам поможет?

Все разом обернулись.

На стене имелся рычаг.

— А если угодим в ловушку? — усомнился Боголюбов. — Изобретательные немцы горазды на такие штучки.

— Проверим. Просьба: раньше времени не паниковать. — Лиса подошла к рычагу, но нажать на него не получилось — металл готов был лопнуть и сломаться, но не сдвинуться с места.

— Хм, и что дальше будем делать? Вернемся к развилке? — поинтересовался профессор, тяжело вздохнул и прислонился спиной к стене.

Неожиданно каменный блок, находящийся под спиной Боголюбова, дрогнул и слегка подался внутрь. Профессор обернулся и внимательно осмотрел камень. Затем взялся за него руками и глубоко вдавил в стену. Что-то глухо загудело. Камень провернулся на шарнирах вокруг своей оси и замер.

Рукоять рычага сама пришла в движение и плавно переместилась в нижнее положение.

Плита люка дрогнула и медленно отползла в сторону. На людей посыпалась мелкая каменная пыль. Входная дверь быстро заскользила по направляющим и тут же перекрыла вход. Путь к отступлению был отрезан. Шельга и профессор Боголюбов вскинули наизготовку оружие и взяли на прицел все, что могло представлять угрозу: майор — дверь, профессор — открывшийся проем.

Лиса хмыкнула и сказала:

— Сорри, но и такое иногда случается… Кто первый? Добровольцы есть? — и указала на прямоугольный проем.

— Неплохо задумано, — мрачно проговорил Шельга. — Вход закрыт, стоит кинуть сверху всего лишь одну гранату и всем непрошеным гостям — каюк…

Николай хоть и испытывал робость, но решил проявить характер:

— Я пойду. Один. А вы пока оставайтесь здесь.

— Не страшно… одному? — спросила Лиса.

Майор сощурился и подмигнул Воронову в знак поддержки.

— Чуть-чуть, — честно признался Николай.