Под угрозой уничтожения мира - Анастасия Сычёва

— Верно, — совершенно спокойно подтвердил Адриан.

В любой другой ситуации я, возможно, и восхитилась бы такой расчетливостью, но сейчас оказалась способна только выдавить:

— Но Ормонд… Чтобы добиться своего, ты готов закрыть глаза на убийство стольких людей?

— Если ты помнишь, судьбы людей меня и раньше беспокоили мало, — сухо напомнил он. — Я отвечаю только за вампиров. На территории Вереантера подобного я бы не допустил.

— Я человек, — не удержавшись, тихо напомнила я.

— Ты — другое дело, — возразил он и раздраженно вздохнул. — Корделия, ты уже достаточно хорошо меня знаешь, и, думаю, я могу спросить тебя: ты могла ожидать от меня чего-то иного?

Несколько секунд я молча смотрела на него. Ну да, знаю. С моей — человеческой точки зрения — убийство жителей целого города отвратительно и кошмарно. А с его… Как это ни цинично, но Адриан в чем-то прав — Ормонд находится на территории Валенсии, и переживать из-за его участи должны валенсийцы, а не архивампир.

— Нет, — наконец признала я.

Остаток ужина прошел в молчании. Адриан уже был мыслями в Валенсии, я же неохотно доедала рыбу, поскольку аппетит пропал, вспоминала небольшой приграничный городок и думала о том, что от него осталось. Потом мы вместе поднялись на второй этаж и там расстались — архивампир отправился на совещание с приближенными, а я решила лечь пораньше спать. Но перед тем как разойтись в разные стороны, Адриан спросил меня:

— Ты поедешь со мной в Валенсию?

Несмотря на расстройство, которое я в тот момент испытывала, ответ мог быть только один.

— Конечно.

На очередные переговоры в Дион мы отправились через два дня. Нет, на самом деле мы могли сделать это буквально на следующий же день, но Адриан предпочел выдержать небольшую паузу, чтобы заинтересованность Вереантера в этом альянсе была не так очевидна. Возможно, он подождал бы и еще, но в этом деле оставалась еще третья сторона в лице Арлиона, о чьих планах можно было только догадываться, так что излишнее промедление могло обернуться еще большими проблемами. Отправлялись практически таким же составом, что и в прошлый раз, только теперь к нам присоединились Дориан и Оттилия. Почему с нами отправлялся командующий армией, было понятно, а с Оттилией было просто: я оценила перспективу провести не меньше трех дней в компании мачехи и толпы разряженных в пух и прах дам, которые только и будут охать и причитать из-за Ормонда, параллельно обсуждая последние сплетни, и отправилась к Адриану с вопросом, можно ли нам взять вампиршу с собой. Он согласился, нисколько не удивившись моей просьбе, и тогда я отправилась к фон Некерам за согласием Оттилии.

Подруга выслушала мое предложение, в первый момент растерялась, но не стала отказываться. Зато неожиданный энтузиазм мои слова вызвали у Катерины, вернувшейся домой после какого-то светского мероприятия. Обнаружив нас с Оттилией в гостиной, где мы пили чай, и узнав о цели моего визита, Катерина напрямик заявила дочери, что ей полезно повращаться в высших кругах, пока она «окончательно не одичала в этой компании наемников». Оттилия посмотрела на мать недовольным взглядом и пробормотала, что, когда она случайно нагрубит королеве или наступит на ногу наследному принцу, Катерина пожалеет о своем желании выпустить ее в свет. Герцогиня ослепительно ей улыбнулась и пообещала в этом случае отправить Оттилию на перевоспитание к Нарциссе. Мол, сейчас у нее хватает пациентов и лишняя помощница была бы кстати. И ничего, что сама Оттилия не целитель — нужен же человек, который будет бинты подавать, готовить отвары… Подруга только вздохнула и предпочла завершить спор, пока Катерина не придумала какую-нибудь еще более изощренную форму наказания.

В общем, в Валенсию она отправилась с нами. Перемещение порталом и встреча с первыми лицами прошли так же, как и в прошлый раз, хотя мое второе появление вызвало значительно меньший ажиотаж. После небольшого отдыха в гостевом крыле Адриан с вампирами отправился на совещание, а мы с Оттилией присоединились к леди Алине в ее прогулке по саду. Вопреки обыкновению сегодня мачеха не сыпала уколами и насмешками в мой адрес, а была молчалива и, я бы даже сказала, угрюма. Первой она не заговаривала и открывала рот только в те моменты, когда к ней обращались. Меня это полностью устраивало. Наша неторопливо петлявшая между цветущих клумб и упоительно пахнувших кустов роз процессия выглядела так: впереди, ни слова не говоря, шли мы с мачехой, за нами — Нерисса и Оттилия и уже замыкали шествие остальные дамы. Все они, кстати, были одеты в платья приглушенных тонов, и у всех в знак траура были черные ленты на нарядах — кто-то приколол их к корсажу, кто-то закрепил на шляпке или завязал на ручке летнего зонтика. В отличие от нас фрейлины разговаривали не умолкая, однако старались сохранять пониженный тон, из-за чего у меня постоянно было ощущение, что за нами следует рой мух — в ушах все время присутствовал негромкий жужжащий звук. Из их перешептываний я узнала, что Надя все еще остается в Дионе — ее решили не отправлять обратно в Бларни, пока вся королевская семья находилась в столице. Основных же тем для обсуждения было две — это уничтоженный город и возвращение Мариуса. Причем об Ормонде фрейлинам было известно еще меньше, чем мне, только общие факты, а вот внезапное помилование придворного мага, по чьей вине погибли две их подруги, вызывало гораздо большее возмущение, чем убийство всех жителей приграничного города. Впрочем, здесь я не могла винить придворных дам — я бы на их месте тоже больше переживала из-за одного-двух близких мне людей, чем из-за абстрактного количества тех, кого я вообще не знаю.

В общем, через пару часов эта комедия закончилась. Когда время стало близиться к обеду, наша группа вернулась во дворец и разделилась. Мы с Оттилией, старательно сохраняя королевскую осанку и гордый неприступный вид, поднялись в гостевое крыло, но едва мы переступили порог гостиной, вампирша раздраженно выдохнула и задвигала плечами, разминая их.

— Все-таки я была права, когда сбежала из Бэллимора несколько лет назад, — заявила она, отбрасывая на столик сложенный светло-голубой летний зонтик. Тот проехался по блестящей лакированной поверхности и свалился на пол. Мы с Оттилией проводили его падение глазами. — Так жить нельзя!

— Заметь, это они обсуждали серьезные события, — со вздохом сказала я, аккуратно стягивая тонкие кружевные перчатки, которые даже в руки было страшно взять — того и гляди порвешь. — В дни, когда ничего особенного не происходит, они просто невыносимы.

— Я теперь понимаю, почему Исабела тоже всегда отказывалась от фрейлин. Мне мама рассказывала, — заметила Оттилия, садясь напротив меня. — Правда, возможно, это ее и погубило…

Я удивленно приподняла голову:

— В каком смысле?

— Ну, она же тогда и в Селендрию отправилась без свиты, — вампирша покосилась на меня, явно не зная, стоит ли договаривать свою мысль до конца. — Поэтому Арлиону было так легко ее убить — Исабела всегда была одна, и никто не поднял тревогу.