Вождь викингов - Александр Мазин

Зато у меня есть идея.

— Значит, так, смертники, — вмешался я в беседу. — Есть у меня для вас работенка. Давайте дадим Одину немного времени, чтобы о нас позаботиться. Сделаем как надо, и путешествие в Асгард откладывается до завтрашнего утра.

Идея была проста. В усадьбе Торкеля имелся изрядный запас обычных дров. И порядочный запас торфа. А кроме торфа и дров — не менее трех кубометров очень качественного кораблестроительного материала. Конечно, жечь шпангоуты и доски корабельной обшивки — чистое варварство, просто рука не поднимается, но, может, и не придется. Куда больше меня привлекал немалый запас смолы. Вот в этой смоле я и велел как следует вывозить обычные дровишки, а некоторые еще и в жир окунуть для пущего возгорания, и затем раскидать топливо вокруг нашего забора. На некотором отдалении, естественно.

Наши вооруженные оппоненты мешать нам не пытались. У них свои дела. Плотницкие. И прерывать свои дела ради того, чтобы помешать нам швыряться поленьями, сконцы не стали. Возможно, решили, что мы таким изощренным методом пытаемся затруднить их движение к стенам. Мол, по замусоренной земле тащить осадную снасть будет не так удобно.

В оценке боеготовности врага Стенульф не ошибся. Мантелеты «двинулись» к нам уже через сорок минут.

Но нам хватило. Через частокол полетели горящие факелы, и за каких-то три-четыре минуты три четверти нашего периметра оказалось внутри огненного кольца. Причем «открытая» часть оказалась как раз напротив ворот. Это уже была не моя идея, а Лейфа. Я очень сомневался, что сконцы купятся на такой примитив. Но попробовать можно…

Огненный заслон был не очень высок. Так, около метра. Этого хватало, чтобы создать атакующим серьезные неудобства. Почти все мантелеты остановились метрах в двадцати от огня. Движение продолжили только два осадных щита… И «таранная» команда. Купились, простодушные убийцы из провинции Сконе. Поверили, что мы попросту не смогли поджечь этот участок, хотя и пытались — там и сям на земле догорали факелы, брошенные с явным перелетом или туда, где в «дровах» имелись проплешины. Это уж Лейф постарался. Его идея, он и исполнил.

Больше того, сконцы не просто нацелились атаковать ворота, но и явно заторопились. Тоже понятно. Огненное колечко разгоралось, понемногу сокращая «просвет». Так что через полминуты уже не два, а аж пять мантелетов торопливо «устремились» к бреши. А таранная команда вообще вырвалась вперед с молодецким уханьем. А чего бояться внутри «передвижного сарая»? Тем более что лучники, укрывшись за осадными щитами, с недетской бодростью щедро осыпали стрелами зону будущей атаки.

Мы выждали около минуты. Достаточно, чтобы вражеские лучники малехо сбавили пыл, а таран подобрался в воротам… И реализовали сюрприз. Не высовываясь, перебросили через ворота пяток мешков, набитых соломой. Подожженных. А потом, сверху, еще один мешок с нащипанной во дворе свежей травой. И сразу стало весело.

Горящее сено не причинило «передвижному сараю» особого вреда. Сконцы были парнями ушлыми и накрыли его сырыми шкурами. Сверху. А вот густые клубы дыма сработали как надо. Наглухо перекрыли обзор сконским стрелкам. Собственно, у них и так особого обзора не было: обмазанные смолой дрова чадили немилосердно. Но брошенная в пламя травка выдала настоящую дымовую завесу. А ветерок-то — от нас. За мантелетами закашляли и заругались. А парни внутри таранного «сарая» — и того пуще. Полезли наружу, как тараканы… Нет, как осы из гнезда. Только улететь им было проблематично, потому что у нас тоже были лучники. И копейщики.

И еще мы сделали вылазку прямо через стену. Дюжины две наших лучших бойцов сиганули через частокол и набросились на семерых кашляющих и полуослепших от дыма «таранщиков», аки коршуны на цапель. Конечно, и нашим дым глаза ел почем зря. Но скандинавы к дыму привычны — всю зиму в нем живут, а рожи у наших были предварительно замотаны мокрыми (моя идея!) тряпками.

Вот такой у нас оказался лютый план. И всё получилось как нельзя лучше. Когда травка (и свежая, и сухая) прогорела и дым чуток рассеялся, глазам сконских лучников открылся горящий таран-сарай и декорированные остатками пламени трупы сослуживцев.

Ух как они рассердились!

Даже не стали ждать, пока догорит наше огненное колечко. Так и ломанули всей массой.

— Славная будет битва! — одарил меня белозубой ухмылкой Лейф Весельчак, вытирая с физиономии кровь и гарь. — Одину понравится! Скоро нам пировать с ним за одним столом!

Я начал отвечать в том смысле, что не стоит раньше времени делать из нас хороняк, но закашлялся от витавшей в воздухе гари, а Лейф ухмыльнулся еще шире и заявил:

— Никогда не встречал таких, как ты, Ульф-хёвдинг! Рад, что умру рядом с тобой! Слушай меня, Один! Беру обет отправить к тебе никак не меньше трех врагов. Вдогонку тем, кто уже услышал песнь моего клинка!

Он наверняка намеревался сообщить богам еще что-нибудь… поэтичное. Но тут на нас обрушился рой стрел, вынудивший даже самых храбрых присесть и потеснее прижаться к бревнышкам частокола, заслонившись щитами от наблюдателей Асграда.

А потом начался обычный кошмар, именуемый неравным боем.

Не знаю, сколько это длилось. Я напрочь потерял ощущение времени. Помнил только, как вышибли — нет, скорее, выдавили ворота, и нам пришлось поспешно поспрыгивать со стены и принять бой на земле.

Главное — держать строй, но это мы как раз умели неплохо. Даже ополченцы. Ничто так не сплачивает людей, как родственная связь.

Еще нам повезло: сконцы не стали гасить нас дистанционно. Тоже выстроились и навалились. Честный бой. Тот его вариант, который и мне по душе. Три на одного. Вот только на этот раз численный перевес оказался не на той стороне.

Я убивал. Сначала — немного, потому что — в строю. Но когда ко мне пришел Белый Волк, убивать стало весело и легко. Строй мне был больше не нужен.

И всё было славно, пока сильнейший удар в спину не швырнул меня наземь.

Больно не было, и дух из меня не вышибло. Я приземлился перекатом, не потеряв оружия, и встретил первый удар с колена, а второй — уже на ногах. Мой противник был изумительно хорош и так же быстр, как я. Он плясал вокруг меня и бил с двух рук с такой легкостью и быстротой, словно это были не руки, а крылья. Сам воздух кипел вокруг меня. Вдоводел визжал от восторга, скользя сталью по стали… пока сразу два копья с двух сторон не обрушились на меня и мне не пришлось прервать наше веселье, чтобы несколькими быстрыми мазками стереть помехи.

Но когда я вернулся, моего чудесного противника-партнера уже перехватил другой. Такой же быстрый и смертоносный.

Белый Волк рявкнул предостерегающе, но я и сам видел, как струится и сияет над ними воздух, и знал: это уже не моя игра. Негоже мне мешать полету валькирий, когда вокруг кипит бой.

И я не стал. Я запел и закружился в тесном пространстве битвы, а мой меч, моя сияющая грань жизни и смерти, вел меня в этой тесноте, высекая из медлительных тел тяжелые красные брызги, и мой Волк кружился вместе со мной и подпевал моей песне…