Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле - Стивен Рансимен

В сентябре 1259 года Хулагу повел монгольские войска завоевывать Северо-Западную Сирию. Китбука возглавлял авангард, Байджу — правый фланг, другой доверенный полководец, Сунджак, — левый, а сам Хулагу командовал центром. Он наступал через Нисибин, Харран и Эдессу к Биреджику, где перешел через Евфрат. Сарудж оказал ему сопротивление, но был опустошен. В начале нового года монголы подступили к Халебу. Поскольку тамошний гарнизон отказался сдаться, 18 января город осадили. Султан ан-Насир Юсуф находился в Дамаске, когда разразилась буря. Он надеялся, что присутствие его сына в лагере Хулагу предотвратит угрозу. Поняв, что был не прав, он пошел на еще более унизительный шаг и предложил сделаться вассалом египетских мамлюков. Они обещали ему помощь, но не спешили ее оказать. Тем временем он собрал армию за пределами Дамаска и призвал на помощь своих родственников из Хамы и Керака. Но пока он их дожидался, его офицеры-тюрки составили против него заговор. Он вовремя успел раскрыть их планы, и они убежали в Египет, взяв с собой одного из его братьев. Их дезертирство настолько ослабило армию ан-Насира, что он потерял всякую надежду спасти Халеб.

Халеб храбро защищал дядя ан-Насира Юсуфа Туран-шах, но через шесть дней обстрела стены рухнули, и монголы ворвались в город. Как и везде, мусульман перебили, а христиан оставили в живых, кроме некоторых православных, в чьих церквях не распознали христианские храмы в пылу кровопролития. Цитадель под началом Туран-шаха продержалась еще четыре недели. Когда в конце концов она пала, Хулагу проявил к защитникам неожиданную милость. Туран-шаха пощадили по причине его возраста и отваги, не тронули и его окружение. В руки победителей попали целые горы сокровищ. Хулагу поставил править в Халебе бывшего эмира Хомса аль-Ашрафа, которому хватило ума явиться к монголам, ища их покровительства, еще за несколько месяцев до того. Держать наместника под контролем должны были монгольские советники и монгольский же гарнизон.

Затем на пути из Халеба в Антиохию он наказал крепость Харенк (Харим), так как она отказалась сдаться, если его слово не подтвердит какой-нибудь мусульманин. Взяв крепость с обычной для него резней, Хулагу подошел к самой границе Антиохии. Король Армении и его зять, князь Антиохийский, приехали к нему в лагерь с уверениями в верности. Хетум еще раньше предоставил ему вспомогательные войска и в награду получил долю взятой в Халебе добычи, а сельджукским правителям было приказано отдать Хетуму земле в Киликии, завоеванные его отцом. Боэмунда тоже вознаградили за покорность. Княжеству были возвращены города и крепости, находившиеся в руках мусульман еще со времен Саладина, включая Латакию. Взамен от Боэмунда потребовали поставить в столице греческого патриарха Евфимия вместо латинского. Король Хетум не особенно любил греков, но сам Хулагу понимал, насколько важен греческий элемент в Антиохии. Возможно, что еще больше его убедили в этом дружественные отношения с никейским императором[75].

Латиняне в Акре сочли подобострастие Боэмунда позорным, особенно потому, что была унижена латинская церковь в Антиохии. В королевстве наибольшим влиянием по-прежнему обладали венецианцы, а они снова находились в хороших торговых отношениях с Египтом. Их интересы зависели от торговли с Дальним Востоком, которая шла по южному пути, по Персидскому заливу или Красному морю. Они с растущей озабоченностью взирали на монгольские караванные маршруты через Центральную Азию к Черному морю, где наращивали свое влияние генуэзцы в союзе с греками. Правительство в Акре оглядывалось вокруг в поисках защитника. Было известно, что Карл Анжуйский, брат французского короля, лелеет честолюбивые планы на Средиземноморье и пытается за счет интриг заполучить сицилийский трон. В мае 1260 года к нему отправилось тревожное письмо с рассказом об опасностях, которые влечет за собой нашествие монголов, и просьбой прийти и вмешаться.

К тому времени, когда составлялось это письмо, монголы уже овладели Дамаском. Султан ан-Насир Юсуф даже не пытался защитить свою столицу. Получив известие о падении Халеба и подходе монгольской армии, он бежал в Египет, чтобы искать приюта у мамлюков, потом передумал и был схвачен монголами, когда снова ехал на север. Из Хамы прислали делегацию к Хулагу в феврале 1260 года, предлагая ему ключи от города. Через несколько дней дамасская знать последовала ее примеру. 1 марта Китбука вошел в Дамаск во главе монгольского войска. С ним были король Армении и князь Антиохии. Горожане древней столицы халифата впервые за шесть веков воочию увидели, как трое христианских владык с триумфом едут по их улицам. Цитадель продержалась еще несколько недель, но была взята 6 апреля.

Когда пали три великих города — Багдад, Халеб и Дамаск, казалось, что исламу в Азии пришел конец. В Дамаске, как и везде в Западной Азии, монгольское завоевание означало возрождение местных христиан. Китбука, сам будучи христианином, не делал тайны из своих симпатий. В первый раз с VII века мусульмане внутренней Сирии оказались в роли угнетаемого меньшинства. Они пылали жаждой мести.

Весной 1260 года Китбука разослал войска, чтобы оккупировать Наблус и Газу, но до самого Иерусалима они так и не дошли. Таким образом, франки оказались полностью окружены монголами. Монгольские власти не собирались атаковать франкское королевство при условии, что оно отнесется к ним с достаточным почтением. Те франки, что были помудрее, готовы были постараться не разжигать гнев монголов, но среди них была горячие головы, которых они не могли обуздать. Самым безрассудным из баронов был Жюльен, сеньор Сидона и Бофора, рослый, красивый мужчина, но самовлюбленный и недалекий, не обладавший ни каплей тонкого ума своего деда Рено. Его сумасбродство когда-то уже вынудило его заложить Сидон тамплиерам, у которых он занимал крупные суммы, а дурной характер завлек его в ссору с Филиппом Тирским, который был его дядей. Он был женат на одной из дочерей короля Хетума, но тесть не имел над ним никакого влияния. Войны между монголами и мусульманами, как ему казалось, дали ему хорошую возможность устроить набег из Бофора на плодородную долину Бекаа. Но Китбука не был намерен позволять каким-то налетчикам нарушать только что установленный монгольский порядок. Он послал племянника с небольшим войском наказать франков. Тогда Жюльен позвал на помощь соседей, и они поймали племянника Китбуки в засаду и убили его. Тогда рассерженный полководец выслал армию побольше, которая дошла до Сидона и разграбила город, хотя замок у моря спасся благодаря пришедшим из Тира генуэзским кораблям. Узнав об этом, король Хетум пришел в ярость и винил во всем тамплиеров, которые воспользовались неудачами Жюльена, чтобы прибрать к рукам Сидон и Бофор. Вскоре после Жан II Бейрутский и тамплиеры совершили рейд в Галилею, но встретили столь же суровую реакцию со стороны монгольских союзников.

Однако Китбука не смог осуществить более масштабной кампании. 11 августа 1259 года умер великий хан Мункэ, воюя вместе со своим братом Хубилаем в Китае. Его сыновья были еще молоды и неопытны. Поэтому монголы, находившиеся в Китае, выступали за том, чтобы преемником Мункэ стал Хубилай. Но внутренние земли находились в руках у младшего брата Мункэ Аригбуги, включая Каракорум и главную сокровищницу империи, а он хотел сам сесть на трон. Через несколько месяцев, пока братья маневрировали и пытались разобраться, кто их друзья, а кто враги, весной 1260 года они созвали два курултая, которые выбрали их обоих верховными ханами. Аригбугу поддержало большинство его сородичей, находившихся в Монголии, а Хубилай располагал самой сильной поддержкой среди военачальников. Ни тот ни другой курултай не мог считаться законным в строгом смысле слова, так как на них не были представлены все ветви семьи. Ни одна из сторон не хотела дожидаться, пока Хулагу и князья Золотой Орды и даже дома Чагатая получат известия и пришлют своих представителей. Сам Хулагу выступал за Хубилая, а его сын Джумукур был сторонником Аригбоги. Берке, золотоордынский хан, поддерживал Аригбугу. Только в конце 1261 года Хубилаю удалось разделаться с Аригбугой. Тем временем Хулагу соблюдал осторожность и оставался неподалеку от своей восточной границы, готовый двинуться в Монголию при необходимости. У него были причины для беспокойства. Аригбуга деспотично вмешивался в дела туркестанского ханства, заменил регентшу Эргэнэ-хатун родичем ее мужа Алгу, который затем женился на Эргэнэ и отошел от Аригбуги, что в большой степени помогло Хубилаю победить. Хулагу боялся такого же вмешательства и в собственные владения. Более того, у него ухудшались отношения с сородичами в Золотой Орде. Хулагу и его окружение выказывали явные симпатии к христианам, а хан Берке не менее явно сближался с мусульманами и не одобрял антиисламскую политику Хулагу. Между ними возникли трения на Кавказе, по которому пролегала граница между сферами влияния Берке и Хулагу. Берке и его военачальники непрерывно преследовали христианские племена, а попытки Хулагу утвердить свою власть на северных склонах гор были сорваны внучатым племянником Берке Ногаем, который нанес сокрушительное поражение одной из его армий на реке Терек в 1269 году[76].