Выбор Ишты - Александра Лисина

О том, что это и есть оранжерея, я бы, наверное, не догадалась ни в жизнь. Да и кто бы подумал об этом, глядя на красивую лепнину и парные колонны, обрамляющие фасад, как у настоящего, пусть и маленького, дворца? Кто бы сказал, видя толстые, выточенные из какого-то редкого дерева двери? Золоченые ручки? Скульптуры каких-то зверей напротив входа?

Но король уверенно двинулся именно к этому зданию. И так же уверенно толкнул именно эти двери. Так что я могла лишь невесело покоситься по сторонам, оглядывая царящий вокруг полумрак, и неслышной тенью последовать за Эннаром Вторым, надеясь, что хотя бы сейчас тяжкий разговор не превратится в настоящую пытку.

Я не знаю, зачем его величество вообще завел об этом речь. О вершинах, о горах, о возможностях. Чего он ждал от меня, деликатно целуя руку? Что я тут же растаю и начну лепетать какие-то глупости? Упаду ему на шею? Повисну на ней с заверениями о том, что всю жизнь об этом мечтала? Он же умный человек. Должен понимать, что я тут по делу. И должен был давно увидеть, что я приехала не за тем, чтобы заигрывать с ним на балах.

Конечно, мне льстит его внимание и проявленное участие в моей судьбе. Безумно льстит его странный поступок, в котором, кажется, не было фальши. Я даже готова поверить в то, что произвела благоприятное впечатление, и готова возгордиться своими огромными талантами…

Но я все еще не верю, что из этого может получиться что-то хорошее. И что по прошествии пары месяцев от сегодняшней мягкости хоть что-то останется.

Да, его величество – тоже человек. А человеку свойственно проявлять эмоции. Никто не сомневается в том, что он – мужчина. Причем привлекательный. Уверенный в себе. Целеустремленный. Я могу понять, что именно влечет к нему женщин и заставляет склоняться не менее сильных мужчин. Но я также видела, как легко он меняет свои многочисленные маски. Как искусно играет словами. Как прячет свои намерения за паутиной щедрых комплиментов. Я видела его нутро. Там, возле Айдовой Расщелины. И то, с какой легкостью он распоряжается человеческими судьбами, не сильно переживая о последствиях.

Возможно, это – рок любого правителя. Возможно, по-другому просто нельзя. Возможно, сама жизнь заставила его стать именно таким…

Но я безумно страшусь, что однажды этот рок коснется и меня. И до сих пор сомневаюсь, что с его стороны все это, даже сегодняшние слова и поступки – не очередная непонятная игра. Правила которой мне опять, увы, остается только предполагать.

Поэтому я так неуверенно входила следом за ним в оранжерею. Поэтому раз за разом прокручивала в голове все, что было сказано, и особенно то, что сказано так и не было. Знаю, у меня есть такая слабость – воспринимать людей по маскам, которые они носят. И напрочь забывать, что это – именно маски, принимая со временем придуманную личность за настоящую.

Да, я не слепая. И не полная дура, чтобы не понять, что мне оказывают однозначные знаки внимания. Получить их от такого человека, как Эннар Второй, было волнительно и приятно. Признаться, я давно так не нервничала, как сейчас. Но однажды мне уже довелось ошибиться с выводами, когда рискнула ему довериться. У нас уже была любопытная беседа, в которой мне показалось, что я его поняла, а потом увидела, как разлетаются вдребезги все предположения, столкнувшись с беспристрастной обыденностью и фальшивыми зеркалами.

Я не хочу испытывать это снова.

Я ужасно не люблю разочарований, а сейчас смотрю на чужую спину, пытаясь представить, как буду смотреть потом королю в лицо, и не могу отделаться от подспудного ощущения, что это – лишь очередная маска.

Я хорошо знаю, что сказки пишутся для того, чтобы скрасить острые грани реальности. Знаю, что только в сказках бывают счастливые концы. Что только там есть принцессы, которые влюбляются в трубадуров, и короли, готовые отказаться от короны ради бедной избранницы. Я все это знаю. Все это читала в детстве. Когда-то даже мечтала и верила…

Но я уже видела, как это бывает. И не могу поверить, что идущий передо мной человек откажется от своего положения ради чего-то иного. Ради чувств, которые он упорно отрицает. Ради эмоций, которые он презирает. Ради того, чтобы хотя бы на время почувствовать себя простым и обычным… не верю. Невозможно, как сказал бы мастер Драмт. Потому что хороший король – это король, который даже во сне помнит о своем долге. И который не предаст этот долг даже ради женщины, которой он может посчитать, что увлекся. Другого не дано: ты или король, или все остальное. А его величество Эннар Второй для «всего остального» был слишком суров и непримирим.

Оказавшись в полной темноте, я неуверенно замерла.

Света было так мало, что я с трудом различала небольшой, богато отделанный холл, высокие двери, сделанные из матового стекла, тяжелую люстру, притулившуюся над холодным камином, и виднеющуюся сбоку узкую винтовую лесенку, ведущую на второй этаж.

– Пойдемте, – тихо сказал от камина король. Я так же неуверенно шагнула, настороженно оглядываясь, и он тут же подхватил меня под локоть, настойчиво подводя к стеклянным дверям. – Мы почти пришли.

Я кивнула, позабыв, что в темноте этого практически не видно, и послушно пошла дальше, миновав сперва эти двери, а потом еще одни, точно такие же, только еще тяжелее и массивнее. И вот когда мы оказались перед третьими по счету… даже не дверьми, а целыми воротами, отлитыми неизвестными мастерами из какого-то поразительно толстого и прочного стекла, король неожиданно остановился. Потом обернулся и негромко спросил:

– Гайдэ, вы мне доверяете?

– Да, сир, – почти без задержки ответила я.

Он слабо улыбнулся.

– Тогда закройте глаза, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы увидели все сразу.

– Хотите меня удивить, сир?

– Нет, – загадочно хмыкнул он. – Я хочу вас поразить. Так же, как вы сегодня поразили меня.

Я на мгновение задумалась, а потом кивнула и послушно закрыла глаза.

– Хорошо, сир. Ведите.

– Это недалеко, – на всякий случай предупредил его величество. – Но, думаю, вам понравится.

Меня бережно взяли за руки и очень осторожно потянули вперед. Так деликатно, что я даже не пошатнулась и не упала, шагая пес знает куда в кромешной тьме. Совсем рядом с моими плечами захолодили воздух стеклянные двери, предусмотрительно придерживаемые чужим сапогом. Потом темнота впереди немного рассеялась. Сквозь веки стал просачиваться слабый свет. Ноги мои соступили с твердого пола на мягкий, приятно пружинящий мох. Запахло влагой и смутно знакомыми цветочными ароматами. Зашуршали потревоженные листья каких-то растений. Где-то звучно капнула сорвавшаяся с ветки капелька воды. Но меня упорно тянули дальше, заставляя идти по зеленому ковру и удивленно водить носом по сторонам, стараясь припомнить, откуда же я знаю этот дивный запах.

Наконец мне позволили остановиться.

Король, отпустив мои руки, бесшумно отступил назад, так же осторожно придержал за плечи и почти неслышно шепнул на ухо: