Пленница - Наталья Соболевская

разозлённый индюк, ну надо же, какие мы нежные, галантный поступок его, видите ли, не оценили, но вслух претензию мне высказать не успел, потому как водитель его озадачил:

– Игорь Леонидович, позади какая-то активность. Кажется, проблемы. На хвосте у наших парней несколько тачек, не обгоняют, но и не отстают.

Если Косов предпочёл полюбопытствовать, глядя в зеркало заднего вида, то я не постеснялась, полностью развернулась на сиденье и уставилась на дорогу.

Мужчина за рулём прав, Косовскую охрану окружили несколько автомобилей и движутся нос к носу на одинаковой скорости.

– Ренат, – счастливо взвизгнув, расплылась в улыбке от уха до уха и победно покосилась на Игоря – Скоро о тебе скажут: «И остались от него рожки да ножки».

Косов, с ленцой повернув в мою сторону голову, лишь криво усмехнулся и бросил водителю:

– Никаких проблем. Едем дальше.

Пока Игорь старательно изображал безмятежность, закинув ногу на ногу, чуть ли не почту в телефоне читал, позади разворачивались откровенно пугающие события. Преследующие автомобили, начали таранить машины охраны. С учётом шумоизоляции в салоне скрежет стоял мама не горюй, а от соприкосновений искры летели.

– Твою же мать! – взревел молодой человек за рулём, а я вообще завизжала. – Игорь Леонидович, наши улетели в кювет!

– А тебе какое до этого дело? Следи за дорогой! – рявкнул Косов. – Нам ничего не грозит, у нас с собой ценный груз.

Села обратно на сиденье лицом к движению, наблюдать за тем, что позади толку нет, а вот наводить смуту здесь, очень даже полезно. Тем более судя по вытаращенным глазам водителя, он и без моих злокозненных действий уже в страшной панике.

– А с чего ты вдруг взял, что мы в безопасности, а? Юдин тот ещё собственник, он лучше меня сам прибьёт, чем допустит, чтобы другому досталась, – Косов на мои слова внимание не обратил, поэтому прокричала водителю. – Парень, если жизнь дорога тормози!

– Прекрати! – рыкнул на меня Игорь, но следом почувствовался мощный толчок сзади, от ударной волны мы оба подпрыгнули и врезались носами в спинки передних сидений.

– Юдин сдурел! – недоумённо пробормотал Косов, когда вернулся в прежнее положение. – Погоди! – мужчина замер. – Этот придурок не в курсе, что ты в машине.

Соглашусь с выводом Косова, Ренат понятия не имеет, где я нахожусь, иначе бы он ни за что на свете не стал таранить автомобиль и подвергать мою жизнь опасности. Да, я тут буквально минуту назад разглагольствовала, что Юдин лучше сам меня удавит, чем кому-то отдаст, но то был лишь стратегический ход, и к реальному положению дел никакого отношения не имеет.

– Ничего я ему сейчас сообщу, пока он и, правда, тут нас всех не угробил, – Игорь суетливо возил пальцем по экрану мобильного.

О-ёй…, что будет, если Косов позвонит Юдину и скажет, что я вместе с ним еду? А ничего хорошего! Ренат потеряет преимущество и, вероятней всего, отступит.

Лететь в кювет вместе с упырём Косовым – ну вот совсем непривлекательная перспектива, тем более ещё только недавно от падения с третьего этажа восстановилась, но если выбирать между переломанными костями и планами на меня Игоря, то ясно понятно, куда склонится чаша весов.

Пока имею возможность влиять на ситуацию, надо действовать, причём решительно, каждое мгновение на счету.

Сконцентрировала всё внимание на мобильном, у меня лишь одна попытка, второй точно не будет. Что есть сил, ударила по мужским рукам и, о чудо!, Косов выронил телефон. Но поднять его секундное дело, поэтому пока Игорь не сообразил, что произошло, бегом пнула гаджет в щель под переднее сиденье.

Ай да я, ай да я….

– Тварь! – взревел Косов и наотмашь ударил меня по лицу.

Больно, но не так, чтобы уж очень. Ничего, даже если будет синяк, никуда не денется, заживёт.

Уверена, Игорь бы ещё мне отвесил пару затрещин, но ему сейчас не до того, рухнув коленями на пол, пытается достать телефон.

Я же судорожно соображаю, какую бы ещё диверсию организовать.

Примерно через сто метров крутой поворот, если на какое-то время дезориентировать водителя, то фиг вам мы в него впишемся.

А, была не была….

Хватаю пиджак, который Косов предлагал мне надеть и, набросив его на голову водителя, крепко держу.

Парень за рулём кричит боссу о помощи, да ещё в придачу одной рукой меня лупит, чтобы отстала.

Зажмурилась, сжалась и стойко терплю…, жду, когда выбросит с трассы.

Долго ждать не пришлось, мощный удар в боковое крыло, скрежет железа, визг тормозов, плюс я от страха не своим голосом завопила. Когда же автомобиль явно решил кувыркнуться, всё стихло, и даже я рот закрыла, а потом…, а потом мир крутанулся. Обо что ударялась и с кем сталкивалась – не разобрать, но когда машина вновь встала на колёса, я лежала у Косова лицом на животе. Мужчина дышал, но судя по молчанию и закрытым глазам находился в бессознательном состоянии.

– Парень, ты там как жив? – хрипло поинтересовалась у водителя.

– Ну ты и сука, – заворчал он в ответ.

– Значит, жив, – резюмировала я и поочерёдно пошевелила конечностями. Слава небесам, по крайней мере, руки и ноги двигаются.

А почему несёт гарью?!

– Парень, пахнет жареным, причём в прямом смысле. Пора выбираться, – выпалила я, дёрнула за ручку, но когда толкнула дверь, натурально взвыла. – Зараза, не открывается! То ли дерево, то ли ещё какая хрень мешает.

Перебираясь к противоположной стороне, застопорилась, потому как не у одной меня возникли проблемы с попаданием наружу, водитель тоже не мог выбраться. Молодой человек с остервенением плечом таранил свою дверь, но она сволочь такая и не думала раскрываться.

– Это не преграда на улице, это что-то с дверьми, да? – высказала предположение, и волосы на голове, от ужаса сгореть заживо, в прямом смысле зашевелились.

– Да, кузов так искорёжило, что двери заблокировались. Чего глазами хлопаешь? Вторую заднюю проверяй, – с истерикой в голосе рявкнул парень, и я, очухавшись, поползла выполнять.

– Не-е-ет, – надавив на дверь, жалобно простонала я. – Постой, а стёкла опускаются?

– Моё нет, и рядом тоже.

– А у меня, да! – нажав на кнопку, сообщила я. – Перебирайся сюда.

Последнюю фразу могла и не произносить, водитель без всякого приглашения уже вовсю карабкался к спасительному выходу. Причём его обезумевшие от жажды жизни глаза, явственно обещали, что молодой