Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель" - Петр Букейханов

В целях более эффективного противодействия немецким танкам командующий 33-м гвардейским стрелковым корпусом генерал Попов приказал сосредоточить противотанковую артиллерию 42-й гвардейской стрелковой дивизии в районе сел Андреевка и Михайловка (10 орудий), а 97-й гвардейской стрелковой дивизии — поселка Ильинский (10 орудий), чтобы вместе с артиллерией 52-й и 95-й гвардейских стрелковых дивизий с 18:10 организовать перекрестный огонь по бронетехнике противника в долине излучины реки Псел (огневой мешок). В ночь с 12 на 13 июля инженерно-саперные части 5-й гвардейской армии срочно подготовили новые оборонительные позиции, включавшие и два минных рубежа444.

В 19:15-генералам Жадову и Ротмистрову поступил приказ командования Воронежского фронта, где Ватутин требовал силами 5-го гвардейского механизированного корпуса 5-й гвардейской танковой армии не допустить распространения противника в направлении Обояни, через реку Оль-шанку, а также его прорыва на восток, во фланг и тыл 5-й танковой армии445. Во исполнение этого приказа командующий 5-м гвардейским Сталинградским механизированным корпусом генерал Скворцов перебросил 24-ю танковую и

10-ю механизированную гвардейские бригады гвардии полковников Валентина Петровича Карпова и Ивана Борисовича Михайлова (всего 92 танка446) к совхозу имени Ворошилова и хутору Полежаев, чтобы встречными ударами по прорвавшимся танковым частям противника стабилизировать положение на смежных флангах 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий. Ко времени выхода обеих бригад в полосу обороны 5-й гвардейской армии (после 21 часа) немцы уже прекратили наступление, но присутствие советских танков не позволило противнику перерезать ночью дорогу Прохоровка—Карташевка (немецкая разведка сообщила, что на дороге обнаружено до 60 танков противника447). Вместе с тем перемещение двух бригад из оперативного резерва 5-й гвардейской танковой армии исключило возможность привлечь их 13 июля для усиления действий армии юго-западнее Прохоровки. Поэтому 13 июля Ватутин при устной оценке действий 5-й гвардейской армий в разговоре с генералом Жадовым подверг резкой критике командующего 33-м гвардейским стрелковым корпусом генерала Попова, отступление частей которого заставило перебросить крупные резервы в ущерб использованию их на более важном направлении.

На правом фланге 5-й гвардейской армии наступали 13-я и 66-я гвардейские стрелковые дивизии 32-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал участник Сталинградской битвы генерал Алексей Родимцев. В двух указанных дивизиях насчитывалось более 17 тысяч солдат и офицеров, 188 орудий и 326 минометов448, но корпус действовал без поддержки танков и САУ, имея в качестве приданной артиллерии только 1322-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский полк (29-я гаубичная артиллерийская бригада была утром 12 июля выведена из корпусного подчинения). В итоге соединения 32-го гвардейского корпуса продвинулись на 1—2 км и остановились, встретив упорную оборону и контратаки немецкой

11-й танковой дивизии 48-го танкового корпуса (к исходу 11 июля в дивизии оставалось 59 танков и штурмовых орудий. — 77. Б.)449. При этом находившийся во втором эшелоне 31-й танковый корпус 1-й танковой армии (64 боеготовых танка) в контрударе не участвовал, а приданный стрелковым частям 1440-й самоходно-артиллерийский полк прибыл только около 21 часа, без боеприпасов450.

Вместе с тем правофланговая 97-я гвардейская стрелковая дивизия 33-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием гвардии полковника Ивана Анциферова, наступавшая восточнее корпуса Родимцева вдоль южного берега реки Псел, продвинулась на 3—4 км на стыке участков обороны 11-й танковой дивизии и дивизии «Мертвая голова», оттеснив разведывательный батальон эсэсовской дивизии и нарушив связь между 48-м танковым корпусом и 2-м танковым корпусом СС (в дивизии насчитывалось более 8,8 тысячи военнослужащих, 163 станковых пулемета и 263 противотанковых ружья, 96 орудий и 140 минометов)451. Бездействие танковых соединений и слабая артиллерийская поддержка не позволили советским войскам в этом районе развить успех и глубоко продвинуться в стык вражеской обороны.

В полосе 6-й гвардейской и 1-й танковой армий три дивизии 22-го гвардейского стрелкового корпуса — 71-я гвардейская, 184-я и 219-я стрелковые дивизии — должны были наступать с рубежа Новенькое—Курасовка через Сыр-цево на Яковлево, а три дивизии 23-го гвардейского стрелкового корпуса — 67-я гвардейская, 204-я и 309-я стрелковые дивизии — через Верхопенье на Покровку. Глубина задачи обоих корпусов составляла до 15—20 км, так что действия стрелковых частей поддерживали соединения 10-го и 5-го гвардейского танковых корпусов, находившихся в оперативном подчинении 1-й танковой армии. В резерве

6-й гвардейской армии для прикрытия флангов ударных группировок и развития успеха оставались 51-я и 90-я гвардейские стрелковые дивизии.

Таков был первоначальный план контрудара войск Воронежского фронта на Обоянском направлении, и соответствующие задачи были поставлены перед командованием стрелковых корпусов еще днем 11 июля. Однако к вечеру того же дня 23-й гвардейский стрелковый корпус вообще выбыл из участия в наступлении (его 204-я и 309-я стрелковые дивизии фактически оставались в распоряжении 1-й танковой армии), а две дивизии 22-го гвардейского стрелкового корпуса, которые были переданы из 40-й армии (184-я и 219-я стрелковые дивизии), опоздали с выдвижением. По информации В. Замулина452, командующий 40-й армией генерал Москаленко преднамеренно затягивал передачу соединений, поскольку просил у командования Воронежского фронта оставить ему руководство этими дивизиями в ходе контрудара, а генерал Ватутин окончательно решил данный вопрос только к утру 12 июля. Поэтому на исходных позициях к назначенному времени атаки сосредоточились только танковые части. По воспоминаниям маршала Катукова453, несмотря на заявленные цели наступления — окружение основных сил 4-й танковой армии противника, Ватутин в разговоре ограничил задачи 1-й танковой армии отвлечением и сковыванием соединений немецкого 48-го танкового корпуса, чтобы воспрепятствовать переброске резервов противника в район Прохоровки, хотя командирам корпусов об этом сообщено не было, чтобы их войска действовали в полную силу.