Конь в пальто - Сергей Донской

– Проходит под грифом «совершенно секретно», – понимающе подмигнул Жека. – Все будет оплачено. Абсолютно все. Договорились?

– Ну, если так…

Девушка улыбалась с довольно глупым видом. Куцые мысли беспрепятственно высвечивались на ее личике. Если кто-то готов выложить деньги за глянцевую макулатуру, которая обойдется ей даром, то почему бы не воспользоваться удачей? Это ничуть не хуже, чем улыбаться в порыве притворной страсти. Любовь, возможно, не продается. Но покупается очень даже запросто. А бесконечные манипуляции с чужими многозначными суммами – туда-сюда, туда-сюда – распаляли девицино воображение не хуже мастурбации. Видно было, что ей тоже очень хочется денег. И не меньше, чем товаркам, откровенно торгующим собой на улицах.

– О-о! – как бы в предвкушении оргазма простонала девица, вылупившись на компьютерный экран. – Ваши деньги зачислены… Сейчас дам распечатку…

Жека милостиво принял из холодных операторских пальцев бумаженцию, пошарил глазами среди второстепенных данных и высмотрел главные цифирьки. Порядок! Сумма была несколько меньше, чем та, которую назвал вчера двоюродный братец, но, главное, она все-таки перекочевала на Жекин счет.

– Вас как зовут? – ласково спросил он. – Вернее, тебя?

– Мила. – Она учащенно задышала.

– Вот что, Мила… Жду тебя в шесть часов на втором этаже ЦУМа. С обещанной литературой. Только ты хорошенько порасспрашивай специалистов. Ничего не перепутаешь?

– Регистрация фирмы в офшорной зоне, так?

– В офшорной, именно. – Жека важно наклонил голову. – И вот еще что… Один пустячок, Мила. Моей персоной могут интересоваться разные посторонние люди. Не стоит посвящать их в детали нашего разговора. Это нехорошие люди, злые и жадные. Они никогда не заплатят тебе столько, сколько заплачу я. Понятно? Тебе все понятно, Мила? – допытывался он.

– Нет, – честно призналась девушка. – Почему в ЦУМе?

Известное дело, почему. Остаться незамеченным в многолюдном универмаге больше шансов, чем в каком-нибудь кафе. Можно незаметно проследить за Милой и убедиться, что она не таскает за собой неотвязный хвост. Есть ли гарантия того, что она не продаст его за тридцать сребреников? Стопроцентной гарантии, конечно, нет, но ключики к Милиной душе подобрать можно. Ей далеко за двадцать, обручального кольца она не носит. И эти реденькие кудельки… Жека скривил губы, хотя в конечном итоге гримаса получилась вполне улыбчивая:

– Я хочу подарить тебе свадебное платье и медовый месяц в Париже. Кажется, кто-то написал: «Увидеть Париж и умереть»… Как тебе такая перспектива?

– Почему умереть? – Мила выглядела не только сбитой с толку, но и обеспокоенной.

– Я про Париж говорю. И про свадьбу…

– Ничего не понимаю! Какая свадьба?

– Наша, Милочка, наша.

Скоропостижная невеста захлопала ресницами так энергично, что перед ней на столе слабо зашевелились бумажки, тронутые ветерком. Это было забавно, и Жекина улыбка стала более искренней. Его сценарий вынудил Милу действовать в полном соответствии с мелодраматическими канонами. Стараясь шевелить губами красиво, она нерешительно протянула:

– Ну… Сначала я хотела бы узнать тебя поближе.

– Узнаешь, – пообещал Жека, едва удержавшись, чтобы не добавить: «дорогая». – В шесть часов. До вечера.

Уточнять место встречи он не стал, уходил стремительно, не оглядываясь. Не только для пущего воздействия на впечатлительную Милину натуру. Поджимало время. Вот-вот начнется переполох. А ему еще надо сделать так много…

В первую очередь Жека обзавелся газетой с драматическими объявлениями стремительно нищающего населения: сто «продам» на одно «куплю». Выискал объявления о сдаче квартир и позвонил по тем, где речь шла о центральных районах города. Предоплата за три месяца вперед? Годится. В валюте устроит? Значит, меняем валюту на ключики. Нет, не завтра и не после обеда. Прямо сейчас. В залог оставлю паспорт своей девушки, Зинаиды Митрофановны Ледневой. Ее и пропишете.

Поручив Зинке довести до конца начатое, Жека отправился заниматься дальнейшим устройством ее судьбы.

Казино «Фортуна» помаленьку очухивалось от ночных будней, с горем пополам пережидало утренний отходняк и обреченно готовилось к новым трудовым свершениям. Посетителей, разумеется, не наблюдалось, но Жеку это нисколько не обескуражило. Он искал не светское общество, а знакомые ряшки бармена или вышибалы. Подходящая по очертаниям ряшка возникла довольно скоро, вот только была она не совсем идентичной тем двум, которые запомнились Жеке. Очень похожая, но не та. Ряшка распалась пополам и молвила человеческим голосом:

– Заблудился, мужик? Живо на выход! Не похмеляем.

– Я по делу.

– Гы-ы! У вас поутряне одно дело… Чеши отсюда, пока по голове не настучал.

Они стояли в пустом коридорчике, заставленном стопками пустых пластмассовых ящиков и картонных коробок. Ряшка, розовея над белой рубахой с галстуком-бабочкой, в глубь заведения Жеку не пускала, напротив, напирала навстречу, тесня непрошеного гостя обратно, к черному ходу. Ряшке не нравился внешний вид посетителя. Не внушали доверия старомодный потертый плащ и прическа, не сведенная к общепринятому минимуму. Промокшая обувь свидетельствовала о том, что посетитель из жалкой породы пешеходов, месящих грязь собственными ногами, а не колесами.

Рассортировав все эти мыслишки по полочкам, расположенным под черепной коробкой в один ряд, привратник медленно замахнулся. Назад летел он гораздо более стремительно, с грохотом сшибая ящичные штабеля широкой, но жирноватой спиной. Жека подождал, пока тара перестанет сыпаться на неудобно раскинувшегося парнягу, и предложил ему встать для продолжения разговора. Тот не желал. Провалившись седалищем в короб, он притворялся нокаутированным, занемогшим.

– Я больше не ударю, – пообещал Жека. – Поднимайся. Действительно есть разговор.

Ряшка нерешительно всплыла и оказалась чуть выше уровня прищуренных Жекиных глаз. На ней просматривались обида и очертания будущего кровоподтека.

– Вышибала? – уточнил Жека.

Парняга, вспомнив, как был сшиблен одним ударом на вверенном ему объекте, постеснялся ответить утвердительно, уклончиво осведомился:

– А что?

– Меня помнишь? Я доллары у вас недавно засветил пачку. Потом Зинулю ко мне подсадили.

Ряшка приняла отсутствующее выражение. Она лично тем вечером в казино не отсвечивала, но историю, разумеется, слышала. Пацаны поджидали фраера, а напоролись на чувака с пушкой. Машину обратно получили. Деваху – нет. Из горизонтального разреза на ряшке глухо прозвучало:

– Ничего я не помню. Ничего не знаю.

– Ладно, не шлепай губами понапрасну. Слушай сюда. Передай здешним налетчикам, что Зинку я им возвращаю. Сегодня в пять она будет прогуливаться во дворе дома номер семьдесят два по улице Артема. Пусть забирают. Передашь?