Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

Поначалу-то ранги получать просто, а вот дальше, с каждым разом всё труднее. К примеру, среднестатистический одарённый может получить седьмой ранг, эдак лет в восемьдесят, восьмой примерно в сто пятьдесят. Девятый уже в двести семьдесят. Нормально, да? Поэтому нужны новые капища…

Итак, Рябова, сотоварищи обратила в волколаков парочку крестьян, чтобы проверить подлинность записей дневников Седова. Стоп! Для активации плетения им необходимо было иметь большой запас Силы. Доморощенный волхв использовал десятикаратный бриллиант, но камни уехали со мной. Впрочем, у них там ведь хватало пленных, а поначалу он использовал жертвоприношение.

Я ещё раз окинул взглядом спящую Рябову. Испытал ли я к ней злость или стала ли она мне противна? Признаться, нет. Ну вот так тут, такой мир, время и нравы, что это воспринимается вполне нормально. Во всяком случае, если делать это не из корысти, а на благо государству и престолу. Не стоит подходить к аборигенам с мерилом моего слоя.

У меня был сослуживец, который рассказывал, как его деда, ещё до революции женили на тринадцатилетней бабке. И что теперь его прадедов и прабабок нужно обвинять в растлении малолетних? Это была всего лишь данность того времени, у которого имелись свои законы и мерила морали, вот и всё.

Хотя Рябова и Матвеев меня удивили. Никогда бы не подумал что подобное поведение свойственно армейским, и уж тем паче, гвардейским офицерам. Не укладывается это как-то в голове, хоть тресни. Но факт, остаётся фактом, они работали в тесной связке с экспедитором Тайной канцелярии.

Я хотел было погладить её по спине, и вернуться к чему-то более приятному, чем сон. Но тут моё внимание привлекла вязь на её правом плече, которое я мог видеть полностью, и теперь уже при свете раннего утреннего солнца. Без понятия, с чего мне это пришло на ум, но вот отчего-то показалось, что-то неправильное в узоре. Как пришло и понимание того, что я бы эту «Силу» нанёс чуть иначе. Вон та завитушка лишняя, и вот эта тоже, а здесь я нарастил бы, как и рядом, вон там добавил бы. Да, так было бы однозначно лучше.

Только вчера прошёл инициацию, а теперь стал великим специалистом по плетениям? Вот с чего такие выводы, если всё выполнено по науке, согласно каталога узоров, который я видел в родительской библиотеке? Да чёрт его знает, но вот присутствует уверенность, что я прав, и всё тут.

Хм. А может это быть результатом того, что я засланец? Ведь учитывая то, что после смерти я могу вернуться в своё тело, у матрицы моего сознания сохраняется контакт с единым информационным полем Земли. Это факт, потому что я лично беседовал с теми, кто не единожды уже путешествовал по мирам, умирал там и возвращался в своё родное тело. Ну, да, такое вполне возможно. В смысле, я без понятия, но это могло бы объяснить вот эту мою безосновательную уверенность.

Нужно будет вплотную заняться этим вопросом когда вернусь домой. Благо время у меня есть, а все узоры, и на людях, и на животных наложены матушкой, как наиболее сильной одарённой в нашей семье.

Просто мне как-то сомнительно, что возможно исправить чужую работу. Или можно, но тогда ранг должен быть не ниже того, кто наносил их. Ну кто его знает, вдруг если в узоры нанесённые одарённым восьмого ранга, внесёт изменения пятый, то и настройки слетят на минималки. Это ещё если такие изменения в принципе возможны.

Отложив все вопросы на потом, я протянул руку, и погладил Рябову по спине. Она вздрогнула, после повернула голову ко мне, и встретившись со мной взглядом, чуть смущённо улыбнулась.

— Проснулся?

— Давно, — продолжая поглаживать её, и ощущая как она легонько вздрагивает от этой немудрённой ласки.

— Уже собрался с силами? — она кокетливо сощурилась.

— Ничего, вот разовью дар, тогда ещё поглядим, у кого сил побольше.

— Через несколько лет ты и не взглянешь на меня, потому что к тому времени, несмотря на дар, я буду выглядеть как старуха, даже на твой странный вкус.

— Отчего странный?

— Оттого, мальчик, что я тебе в бабки гожусь. У меня внуки должны были быть твоего возраста.

— Внуки? Ты была замужем?

— А что тебя удивляет?

— Не то, чтобы удивляет. Просто я слышал о женщинах полностью отдающих себя службе. На семью их уже не хватает.

— Не мой случай. У меня всё было как полагается. Отслужила три года после корпуса, и вышла в отставку. Муж земельник, занимался имением, доставшимся мне в наследство. Трое деток, мальчик и две девочки. Мы жили в Киевском княжестве, недалеко от границы с Диким полем. В тот день, меня не было дома, ездила по делам в Киев, а когда вернулась узнала, что был набег. Имение разграбили, муж погиб, детей увели. Я отправилась на поиски, и добралась до константинопольских невольничьих рынков, кучу народу извела, но всё без толку. Сама не знаю, как не сгинула. Когда вернулась, имение продала и подалась на службу. Потом оказалась в гвардии, а там отставка и гимназия.

— А замуж выйти никогда не хотелось?

— Чтобы удовлетворить потребности тела, не обязательно выходить замуж. А мать из меня уже так себе, только поскрёбышей плодить. Это ты у нас особенный, — она потрепала меня по волосам, — тебя ничуть не заботит слабый дар, или даже его полное отсутствие. Других подобных тебе я не встречала ни разу, потому что для всех это архи важно.

— Понятно, — я поцеловал её в плечо, и вновь вспомнил об узорах. — Кто наносил?

— Полгода назад, лично князь Долгоруков, в благодарность за спасение Марии Ивановны. Это было моей просьбой.

Ну что же, вполне объяснимо. Чем сильнее одарённый наносящий узоры, тем ощутимее эффект.

— Тебе зачем? — поинтересовалась она, подперев ладошкой голову.

— Ищу хорошего мастера.

— Рановато собрался. Ты для начала всё же подрасти хотя бы до первого ранга, а там уж не два, а три узора можно нанести. Всё подспорье. Или и вовсе можно…

— Н-нет, — перебил я её, и попытался объяснить. — Я не привереда какой, но для меня это всё одно отдаёт каннибализмом.

— Глупость.

— Не глупость. У убитого мною волколака глаза были человеческие.

— Пётр, у тебя ведь хорошая память. Постарайся припомнить, когда тот зверь пытался дотянуться до твоего горла, много ли в нём было человеческого?

— Твоя правда, кроме жажды убийства там не было ничего. Я такого даже у загнанного в угол волка не видел.

— Ну вот тебе и ответ, насчёт каннибализма. В благодарность за всё, я могу провести обряд, благо