Грядущая буря - Брэндон Сандерсон

Приглядевшись внимательнее, Ранд заметил, что каждое облако имело вид искаженного мукой лица, чей рот был открыт в беззвучном крике. По мере того, как облако разбухало, увеличивалось в размерах, лицо искажалось, челюсти сводило судорогой, щеки перекашивались, а глаза будто вылезали из орбит. Затем оно разделялось на части, и на его поверхности вспучивались другие лица, вопящие и безумные. Это зрелище было одновременно захватывающим и ужасным.

За пределами дворика не было земли. Только это жуткое небо.

Ранду не хотелось смотреть в левую часть комнаты. Там находился камин. Камни, из которых были сделаны пол, очаг и колонны, были деформированы, словно они оплавились под действием страшного жара. Ему померещилось, что на границе поля зрения они продолжают двигаться и меняться. Углы и пропорции комнаты были неправильными. Точно такими же они были и тогда, когда он пришел сюда впервые, давным-давно.

И все же, в этот раз что-то было не так. Что-то с цветами. Многие камни были черными, будто обугленными, их испещряли трещины. Изнутри они тускло светились красным, словно в каждом из них было ядро из раскаленной лавы. Кажется, раньше в комнате находился стол – отполированный, хорошего дерева. Его обыденность резала глаз на фоне перекошенных камней.

Стола не оказалось, но перед камином, обращенные к пламени, стояли два кресла с высокими, скрывавшими сидевших, спинками. Ранд заставил себя пойти вперед, стуча каблуками по обугленным плитам. Он не чувствовал от камней или огня никакого тепла. Когда он приблизился к креслам, у него перехватило дыхание, и сильнее забилось сердце. Он боялся того, что мог встретить.

Ранд обошел вокруг. В кресле слева сидел мужчина. Он был молодым и высоким, с квадратным лицом и мудрыми голубыми глазами, в которых отражалось пламя камина, окрашивавшее их радужку в пурпурный цвет. Второе кресло было свободно. Ранд подошел к нему и сел, стараясь успокоить сердцебиение и наблюдая за пляшущим пламенем. Он видел этого человека в видениях, вроде тех, что являлись ему, когда он думал о Мэте или Перрине.

На этот раз при мысли о друзьях цвета в его голове не появились. Это было странно, но почему-то не показалось Ранду неожиданным. Видения, в которых появлялся человек, сидевший рядом на стуле, отличались от тех, в которых фигурировали Перрин и Мэт. Они были более четкими, какими-то более реальными. Иногда во время этих видений Ранду казалось, что он мог бы протянуть руку и дотронуться до этого человека. И боялся того, что могло произойти в этом случае.

Он встречался с этим человеком лишь однажды. В Шадар Логоте. Тогда незнакомец спас ему жизнь, и Ранд не раз ломал себе голову над тем, кто же это мог быть. Сейчас, в этом месте, он наконец это понял.

– Ты мертв, – прошептал Ранд. – Я убил тебя.

Мужчина рассмеялся, не отрывая взгляда от огня. Это был низкий, грубый смех, в котором не чувствовалось искренней радости. Когда-то Ранд знал этого человека под именем Ба’алзамон – что было одним из имен Темного – и наивно полагал, что, убив его, навсегда поверг Тень.

– Я видел, как ты погиб, – произнес Ранд. – Я вонзил в твою грудь Калландор, Иша…

– Это не мое имя, – оборвал его мужчина, продолжая смотреть в огонь. – Теперь меня зовут Моридин.

– Имя не имеет значения, – гневно ответил Ранд. – Ты мертв, а это всего лишь сон.

– Всего лишь сон, – сказал Моридин, посмеиваясь. – Конечно.

Он был одет в черную куртку и штаны, черный цвет разнообразила лишь красная вышивка на рукавах.

Моридин наконец взглянул на Ранда. Пламя отбрасывало ярко-красные и оранжевые отблески на его угловатое лицо и немигающие глаза.

– Что ты заладил одно и то же? Всего лишь сон. А знаешь ли ты, что многие сны куда правдивее, чем реальный мир?

– Ты мертв, – упрямо повторил Ранд.

– Как и ты. Знаешь, я видел, как ты умер, устроив светопреставление и взгромоздив целую гору, чтобы отметить свою могилу. Как заносчиво!

Льюс Тэрин – после того, как осознал, что убил всех, кто был ему дорог – зачерпнул слишком много Единой Силы и уничтожил себя, в результате чего возникла Драконова Гора. Воспоминания об этом всегда вызывали в сознании Ранда стоны горя и гнева.

Но в этот раз он ничего не услышал.

Моридин отвернулся и стал смотреть на пламя, не дававшее тепла. В стороне, среди камней камина, Ранду почудилось какое-то движение – мерцающие частички тени, едва заметные в трещинах камней. Внутри камни были раскалены докрасна, будто плавились, а эти тени неистово двигались. Ранду едва слышалось слабое царапанье. Крысы, понял Ранд. За камнями были крысы, которых уничтожал ужасный жар, сдерживаемый пределами комнаты. Их когти скреблись о камни, протискиваясь сквозь трещины, словно в попытках избежать сожжения.

Некоторые из этих крошечных лапок были похожи на человеческие. «Всего лишь сон», – старался убедить себя Ранд. Всего лишь сон. Но он знал, что Моридин говорил правду. Враг Ранда был все еще жив. Свет! Сколько других тоже вернулось к жизни подобным образом? Он с яростью сжал подлокотник стула. Возможно, он должен был испугаться, но он уже давно прекратил убегать от этого создания и его повелителя. В сердце Ранда не было места страху. На самом деле, это Моридин должен был испытывать страх, ведь при их последней встрече Ранд убил его.

– Как? – спросил Ранд.

– Давным-давно я обещал тебе, что Великий Повелитель воскресит твою потерянную любовь. Так неужели же ты думаешь, что он не сможет сделать этого с теми, кто ему служит?

Другим именем Темного было Повелитель Могил. Да, это было правдой, как бы Ранду ни хотелось это отрицать. Ему не стоило удивляться, что его враги возвращаются, раз Темный мог воскрешать мертвых.

– Все мы перерождаемся, – продолжил Моридин, – вплетаемые в Узор снова и снова. Смерть – не преграда для моего повелителя, за исключением тех, кто столкнулся с погибельным огнем. Они вне его власти. Удивительно, что мы можем о них помнить.

Значит, некоторые из них и впрямь были мертвы. Погибельный огонь – вот ключ к успеху. Но как Моридин проникал в сны Ранда? Каждую ночь Ранд устанавливал стражей. Бросив взгляд на Моридина, он заметил нечто странное в его глазах. Маленькие черные пятнышки проплывали в белках глаз, двигаясь взад и вперед, словно частички пепла, гонимые слабым ветерком.

– Знаешь, Великий Повелитель может исцелить твое безумие – проговорил Моридин.

– Твоя последняя попытка вернуть мне рассудок была не очень приятна, – сказал Ранд, удивившись произнесенным словам. Это были воспоминания Льюса Тэрина, а не его собственные. А ведь Льюс Тэрин покинул его сознание. Странно, но здесь, где все было таким изменчивым, Ранд почему-то чувствовал себя более постоянным. Словно кусочки его личности были лучше подогнаны друг к другу. Не идеально, конечно, но прочнее, чем в недавнем прошлом.

Моридин приглушенно фыркнул, но ничего не сказал. Ранд отвернулся и стал следить за тем, как переплетаются и дрожат язычки пламени. Они складывались в образы, как облака, однако в данном случае это были безголовые тела, тощие, с изогнутыми от муки спинами, мгновение корчившиеся в огненных конвульсиях, затем вспыхивавшие и обращавшиеся в ничто.