По ту сторону сказки. Ветры, кони и дороги - Ольга Назарова

– Ой, нет! Только не сейчас! – холодно ей было уже давно, но холод был нормальный, правильный. Ну, а как должно быть среди заснеженного поля, да в морозный и ветряный день! Не жарко, разумеется, да и ладно. А вот этот леденящий холод, скручивающий в комок, чтобы ни капли тепла не потерять, и озноб, такой озноб, что зуб на зуб не попадает! – Нет!!! Не смей! Размазня! Она тут, найди, найди и достань, а потом и дрожать и рыдать будешь, сколько влезет! – Катерина рыла как терьер, и озноб отступил, холод немного ослаб, и рука в мокрой и ледяной варежке наткнулась на что-то твёрдое. Катерина вытянула из-под снега маленькую золотистую змейку, быстро расстегнула шубку и сунула её за пазуху и чуть не закричала! Отступивший было холод, вернулся с такой силой, что она упала на разрытый снег и едва удержалась от того, чтобы не выкинуть Виринею обратно в снег. Змейка была не просто холодной, а как кусок цельного льда! Катерина подтянула колени к груди, чтобы было теплее, а метель начала трудолюбиво заносить и разрытое ею место и её саму.

– Катюша, нельзя спать! Проснись, солнышко! Проснись, пожалуйста! – мамин голос во сне никак не позволял шагнуть поглубже в сон, в солнечное тёплое утро. – Катя! Вставай! Нельзя спать!

– Ну, я ещё чуточку. Я хоть минуточку, – Катерина никак не могла понять, почему мама не разрешает ей поспать? И вдруг очнулась. Снег её почти скрыл. Приступ озноба прошел, и хотя по-прежнему было очень, обжигающе холодно, Катерина пришла в себя. – Встань! Немедленно встань! Так можно уснуть и умереть, замёрзнуть насмерть! И никто до весны не найдёт, а тогда уже и живая вода не поможет. Так что, пока зубами не стучу, надо позвать наших.

– Позолоты не надо злату! – Жаруся, летавшая над полем в поисках исчезнувшей девочки, встрепенулась и ринулась туда, откуда явственно раздался зов.

– Завоет ветер, дождь споёт! – Волк, вывернулся из метельного порыва и стремительно нагонял крылатую подругу.

– Катерина!!! – оба появились почти одновременно и с разных сторон! – Как ты могла! Ты же погибнуть могла! Замерзнуть! – Бурый тут же прикрыл Катерину от жестких порывав ветра, почти сбивавших её с ног, и крепко прижался к ней.

– Девочка, моя девочка! – Жаруся попросту опустила крылья на Катерину, отчего та почувствовала себя как в горячей ванне.

– Я нашла её! – Жаруся и Волк с изумлением смотрели, как Катерина достаёт золотистую змейку. – Можешь её согреть? – она протянула Виринею Жар-Птице, там коснулась крылом змейки, на секунду полностью её закрыв, и змейка чуть помедлив, слабо зашевелилась.

– Виринея! – Катерина бережно спрятала с трудом открывшую глаза змейку обратно под шубку, и села Волку на спину. Жаруся уселась на её плечо, и грела так, словно Катерина на печи была, а не пролетала через сильную метель.

Волк первым сообразил, что Катерины в избе нет. Он озадаченно принюхался, шагнул к занавеске, помедлил и отодвинул её носом. А дальше его просто вынесло из избы. Снаружи мела непроглядная метель и запах названной сестры исчез, словно его и не было. Искать кинулись все, но как тут отыщешь! А теперь Бурый ощущал себя настолько счастливым, что решил её даже не ругать! Толку всё равно никакого! Лучше он с легкомысленной девчонки глаз сводить не будет, а то опять унесёт куда-нибудь! А Катя как услышала, что он думал, обняла за шею, – Спасибо тебе!

– Как ты её нашла? – любопытная Жаруся перелетела к носу Бурого и освещала ему путь. – Хотя, нет, не говори, а то уже почти долетели. Сейчас всем рассказывать будешь.

Около избы метались остальные, а увидев, выпорхнувшую из метели Жарусю, а за ней Волка с Катериной на спине, заорали от облегчения и радости. Даже Мина улыбался, правда тоскливо, зато, когда он увидел, что Катерина из-за пазухи достаёт Виринею, а та уже вполне осознанно переползает к нему на руки, он дар речи потерял. Временно. И очень хорошо, потому что сама Катерина уже на ногах не держалась и очень быстро, пока не свалилась, села на лавку, и глаза закрыла от облегчения. А когда открыла, вроде только через секунду, оказалось, что уже утро, и она спит у себя за занавеской, и укрыта так, что сверху вполне можно расположить царевну на горошине. Наличие Катерины под грудой одеял и перин та просто не обнаружит!

– Как она такую маленькую змейку нашла на этом поле, ума не приложу! – вздыхал Бурый, косился на Баюна, который делал вид, что сам догадался, но не скажет. – Хорош врать. Сам ничего не знаешь, так хоть не притворяйся, – буркнул снисходительно ухмыляющемуся Баюну Волк.

Совершенно счастливый Мина сидел на лавке, а рядом, положив рыжеволосую и растрёпанную головку к нему на колени, спала Виринея. – Я уже и не верил, что она найдётся! – Мина с нежностью смотрел на сестру. – Там же поле огромное!

– Это ж Катерина, если она себе что в голову возьмет, то уже нипочём не остановится, – на ухо Киру тихо сказал Степан. Кир закивал.

– Это точно! С тормозами у неё по жизни плоховато, а с другой стороны, девчушку нашла ведь!

Они оба сидели спиной к занавеске, отгораживающей Катину постель от горницы, и как тихо не шептались, она услышала. – Я вам обоим отсутствие тормозов ещё припомню, – подумала Катерина выползая из-под наваленной на неё груды одеял и перин. Она понимала, что стремительно простывает. И мечтала оказаться в Дубе, но не тут-то было! Сначала её заставили рассказать, как она нашла Виринею всем присутствующим в избе. Потом Мина попросил отвезти их к Полозу, который тоже уже не верил в возвращение живой сестрицы. Ликование, которое началось во владениях Полоза, Катерина уже помнила слабо, а когда пыталась припомнить, на ум приходили только змеи, на которых она старалась не наступить, и взволнованное фырканье Баюна, который обнаружил, что его сказочница вполне может вместо Зорицы обогревать Полозовы владения. Кот раскланялся, и лихо закруглил визит, сославшись на то, что сказочница больна. Дорогу до Дуба Катерина не помнила совсем, но, видимо как-то её всё-таки довезли, потому что утром она осознала себя именно там. Температуры уже не было, а вот все остальные простудные прелести присутствовали в полной мере.

– Ну, да, мечтала я в Дубе отдохнуть. Что бы в комнате своей поваляться, полениться, и сверчок чтобы пел. Вуаля! Валяюсь, ленюсь, сверчок за печкой старается! Я только забыла упомянуть, что это всё надо без простуды, – бухтела под заложенный нос мрачная Катерина. – Желания надо формулировать осторожнее, а то каааак сбудутся, так мало не покажется!

Через пару дней решили возвращаться в людской мир. Волк заявил:

– Пока Катерина опять не удалилась кого-нибудь искать, спасать, и её никто больше не уволок, давайте уже вернёмся, я хоть передохну. А то скоро пройдут штили на море, и ко всем радостям жизни прибавиться ещё и морская конница под окнами, – он ухмыльнулся, заметив как передёрнуло Баюна, представившего появление бодрых и отдохнувших Прибоя, Буревеста и Волногона.

– Ой, нет, не-не-не! То есть, они конечно, потрясающие, но вот нам лучше бы скоренько в терем на дачу, а Катенька, радость моя?

Осень заливала Москву мелкими, холодными и долгими дождями, в лужах плавали целые флотилии золотых листьев. После дня рождения Кира, мальчишки снова демонстрировали навыки в спортзале, а потом наслаждались всеобщим восхищением. Катерина только плечами пожимала, слыша, как девчонки рассказывают друг другу, какие Степан и Кир клевые!