Магическая академия. Достать василиска! - Ева Никольская

— Мочи тварь! Она растет! — крикнула Ева, оставшаяся стоять в проходе, когда мы с Катариной вошли в комнату. — И плюется!

Пять минут спустя мы сидели на шкафу… вчетвером. Потому что сюда мерзкий грызун с едкой слюной доплюнуть не мог. Как не мог и выбраться из комнаты, ибо мавка, кинувшись нам помогать, захлопнула дверь. Хорошо все-таки, что она быстро соображает, иначе бы по нашей вине по общежитию носилась крыса-переросток и плевалась во все, что движется, розовой гадостью, от которой даже на мебели образовались проплешины. Замечательно и то, что Катарина — сильный маг воздуха, именно она умудрилась забросить нас всех наверх, когда стало ясно, что грызун не только неуловим, но еще и размножается от воды, которой пыталась его утихомирить Евлампия.

— Что делать будем? Мысли есть? — спросила я девчонок.

Обе стихийницы пожали плечами, а привидение совсем по-человечески вздохнуло.

— Чего молчишь, голос разума? — обратилась я к мавке, сидящей справа.

— А чего попусту языком чесать? — отозвалась та. — От воды у крысы клочья шерсти отваливаются, из них маленькие крысята появляются. А так как растет этот выводок не по дням, а по часам, вернее, по минутам, — она тоскливо посмотрела на увеличивающиеся меховые комки и, подперев рукой подбородок, тоже вздохнула, — меня от них лучше держать подальше.

Мы помолчали, любуясь заботливой крысой-мамой (ну или папой, при таком способе размножения это роли не играло) — крупная особь скармливала малышам коробку, где ранее сидела сама.

— И что? Так и будем ждать, когда Венька кого-нибудь на помощь позовет? Если вообще позовет, — сказала я.

— Можем провести сеанс песнетерапии, — оживилась Катя, сидевшая между мной и призрачной девицей, сказавшей, что ее зовут Сима.

— Это как?

— Споем хором. Что-нибудь умиротворяющее.

— Предлагаешь колыбельную этому мутанту сбацать? — уточнила я, покосившись на подругу.

— А вдруг оценит? Смотри, как она о своих детках печется.

— Она?

— Ну или он.

— Не-э-эт, — протянула мавка, — Оно не о детках, а о боевых единицах плевательного отряда хлопочет. Вон как пичкает их жратвой, гадость розовохвостая!

— И что тогда делать? — высказала общую мысль ведьмочка, при этом посмотрев на Симу. Мы с Евой тоже повернулись к призраку.

— А я что? Я вообще-то крыс боюсь! — воскликнула та.

— Ты же мертвая, — заметила мавка. — Тебе слюна этого мутанта не повредит.

— Это не отменяет прижизненных страхов. Они, знаешь ли, иррациональны, — сложила на груди полупрозрачные руки девушка-привидение. — К тому же я вас сюда не звала. Сами пришли, вы и разбирайтесь с этим, этой… со всеми ними! — кивнув на подрастающую семейку грызунов, заявила Сима.

— Как это — не звала? А кто вопил: «Спасите, помогите, убивают»?

— Так я спасателей звала, а не трех пьяных ведьм, которых впору самих спасать.

— Я трезвая, — вставила свое веское слово мавка. — И я не ведьма.

— А я пьяная! — хлопнув себя по груди рукой, с гордостью сообщила Катарина. — И щас с-с-спою. Хуже, один черт, уже не будет.

— А если они и от песен тоже размножаются? Или растут? — выдвинула предположение белоглазая. — Как от воды или боевых чар, которыми мы их пытались прибить.

— Нейтрализовать, — проворчала ведьмочка, растеряв весь свой запал.

— От многообразия синонимов суть действия не меняется, — философски заметила белоглазая зануда. — Кстати, о главном. Раз уж мы все-таки вломились в заколоченную комнату, куда, заметьте, я заходить не рекомендовала, может, нам кое-кто поведает, за что ее тут заперли? — И она выразительно так посмотрела мерцающими в полумраке глазищами на сидящего рядом с Катариной призрака.

Привидение, видимо, почувствовало себя неуютно и в попытке спрятаться от излишнего внимания поближе придвинулось к ведьмочке. Тут и шарахнуло. Вспышка, молния, грохот… Мы все чуть со шкафа, как груши с дерева, не попадали в теплые объятия крысомонстра и подрастающего поколения его верных последователей. В этот самый момент дверь слетела с петель, едва не прибив испуганно запищавших крысят, а на пороге комнаты появилась темная фигура. И тут же, как по команде, дружный выводок грызунов во главе с мутантом папомамой рванул на визитера, да так и рассыпался на бегу, обратившись в статуэтки.

— Это что же получается, от нашей магии они росли и размножались, а от его чар — закаменели?

— Скажи спасибо, что любовью не прониклись и не полезли к нему с поцелуями, — пробормотала Катарина, виновато поглядывая на забившуюся в угол Симу, хвост которой дымился (или туманился, если так можно сказать), а призрачные волосы стояли дыбом, делая девичью голову похожей на одуванчик. К общей картине можно было добавить дергающийся глаз, странно кривящийся рот и ритмичное постукивание призрачных пальцев по плечам, за которые она себя обнимала.

— А были варианты… Ой, так это Сальдозар! — наконец дошло до Евлампии.

— Здрас-с-сте, — обняв одной рукой соседку, прошептала я и направила магические огоньки к надевающему очки гостю, чтобы получше его рассмотреть. А то много здесь что-то василисков развелось. Вдруг какой-нибудь неучтенный явился?

— Что тут происходит?!

От громогласного голоса ректора я вжала голову в плечи, подруга сильнее прижалась ко мне, Сима благополучно растаяла в воздухе, а не потерявшая самообладания (но явно посеявшая страх) мавка будничным голосом сообщила:

— Девичьи посиделки у нас, господин Камински.

— На шкафу? — спросил Катькин жених, вокруг которого кружили магические светлячки, освещая мужчину.

— Высоко сидим, далеко глядим… Обзор в смысле отсюда хороший, — поддержала я задумавшуюся над ответом Еву.

И тут же с досадой помянула черта, хотя в комнату, вертя в руках оторванную доску, вошел вовсе не он, а Ежи Вацлович, чью лысину сложно было не признать даже при тусклом свете. И ладно бы один приперся, так нет же! Следом за ним ввалились чешуйчатая мымра и сильф, вокруг ладони которого сияло белое зарево боевого заклинания. Куратор тем временем поднял с пола окаменевшего грызуна и начал его рассматривать.

— Осторожно! — крикнула Катарина и более спокойно добавила, когда блондин вскинул голову, чтобы взглянуть на нее: — У этого чудища слюна ядовитая.

Мужчина медленно кивнул и протянул застывшую в прыжке крысу подошедшему ректору. Тот тоже повертел ее в руках, изучая, потом кинул назад, уверенный, что поймает кто-то из его спутников. Счастливой обладательницей трофея оказалась Ехтиндра, которая прижала фигурку — хотя скорее уж фигурищу — к своей плоской груди и ласково проговорила:

— У-у-у, ты, мой сладенький, будешь звездой моей коллекции, поселю тебя в аквариуме под крышкой.

— В аквариуме он начнет размножаться, — просветила ее Ева. — Проверено. Водой.